1 сентября – для школьников, студентов, родителей – это всегда ожидание чего-то нового. Даже если все знакомо, буднично, и уже вовсе не в первый раз в первый класс — все равно ждешь, что может случиться что-то интересное, неожиданное.
Рассказы священников о самом памятном в их жизни Дне знаний, которыми они поделились с ПРАВМИРом, – тому подтверждение.
Злостный троечник поневоле
Протоиерей Максим Первозванский, клирик храма Сорока Мучеников Севастийских, главный редактор журнала «Наследник»:
Протоиерей Максим Первозванский. Фото Юлии Маковейчук
Самое запомнившееся Первое сентября – это День знаний 1998 года. Это был первый учебный год в православной школе – пансионе «Плесково». Решение об открытии школы было принято весной, и за лето учредитель и сотрудники должны был подготовить бывший санаторий, находившийся в полном запустении, к приему детей.
Учитывая, что это – пансион, в котором учащиеся и сотрудники еще и живут, то можно себе представить, какая была проделана работа! Следовало подготовить учебные корпуса, столовую, корпуса, в которых дети будут находиться после занятий, дома для сотрудников…
К Первому сентября мы не успели подготовить школу-пансион к открытию. Учебный год начался 14 сентября, то есть тоже первого сентября, но по Юлиановскому, церковному календарю.
Мы заезжали в заново отделанные помещения. При этом просохнуть еще ничего не успело, по ночам на окнах проступала влага, потому что покрашенные стены продолжали сохнуть.
Свою семью я тогда еще не успел туда привезти: жилье для меня еще не было готово и я жил в одной комнате с учениками.
И это начало учебного года запомнилось мне на всю жизнь, я вспоминаю его (и последующие первые годы работы в «Плесково») как один из лучших периодов своей жизни. Это было удивительное время, порыв энтузиазма – и у родителей, и у педагогов, и у детей. Школа эта продолжает существовать до сих пор, правда, уже без меня. И я сохраняю о ней самые лучшие воспоминания.
В свои школьные годы я при приближении Первого сентября не испытывал ни особой радости, ни особой тоски. Единственный раз, когда к началу учебного года я подходил со страхом и дискомфортом, – был в начале девятого класса.
Восемь классов я проучился в английской спецшколе. Планировалось, что из двух восьмых сделают один девятый класс, то есть отсеются те, кто желает ограничиться неполным средним образованием. Я вообще-то этого не планировал. И моих родителей еще перед тем, как я пошел в восьмой класс, предупредили, что либо они материально помогут школе, и хорошо помогут, либо заберут меня из школы после восьмого класса сами, по-хорошему.
Родители отказались делать и то, и другое. Многодетной семье было не до помощи школе, да и надеялись они, что ведь не может произойти несправедливости в нашем справедливом обществе.
К концу восьмого класса у меня в аттестате из пятнадцати оценок четырнадцать были «тройки». Притом, что я до этого и после учился вполне прилично. С такими оценками меня отчислили. А после – не брали ни в одну школу, поскольку такое количество троек предполагает, что большая часть из них нарисована из жалости, а ученик – неисправимый двоечник.
Папе удалось уговорить директрису одной из школ взять меня, написав расписку (она до сих пор хранится у нас в семье), что если я в течение двух месяцев не покажу знаний, соответствующих уровню девятого класса, он заберет меня из школы.
И в новую школу, в девятый класс, я шел в довольно мрачном настроении. Было страшно, что там меня ждет, и обидно, ведь я не был неуспевающим учеником и такое количество троек было явно незаслуженным. Но вскоре, после начала учебы, все эти чувства прошли.
Фото: Vanya Zakharov, photosight.ru
В нашей семье к Первому сентября мы вместе с детьми начинаем готовиться недели за две: вспоминаем, как пишутся буквы, решаются задачи.
Начинается большая суета, большие материальные траты. Я даже с некоторых служб в храме отпросился, чтобы матушка могла ездить с детьми по магазинам.
У нас шесть школьников — со 2 по 11 класс. Торжественных линеек у нас в одной школе будет четыре в разное время.
Но в целом – ощущение радостного возбуждения — и у детей, и у нас. Понятно, что младшие ждут начала учебного года больше, чем старшие. Но все понимают, что школа – это как зима, которая все равно придет, и надо принимать ее как данность, с хорошим настроением.
За парту — солдатом
Протоиерей Георгий Болгарский, настоятель церкви в честь святителя Николая (Мытищи, пос. Дружба):
Протоиерей Георгий Болгарский
Когда был школьником, ближе к Первому сентября меня охватывало двоякое настроение. С одной стороны, было жалко, что лето закончилось, с другой – радостно, ведь после долгого перерыва мы, наконец, встречались с друзьями, с одноклассниками.
Да, лето проходит, но что стоят все летние впечатления, если о них не рассказать своим товарищам из класса, не изложить в сочинении на тему «Как я провел лето»!
Начало учебного года всегда было волнительно. Ведь если лето – пора безответственности, когда ты спишь, сколько вздумается, целые день проводишь на улице, то учебный год – сразу требует собранности, ответственности, внимания, раннего пробуждения. И вот надо взять себя в руки, внутренне собраться.
После школы я поступил в Киевское Высшее Военное училище связи им. М. И. Калинина. Но учеба там началась, можно сказать, еще до Первого сентября, до начала занятий.
Моя беззаботная романтическая жизнь, наполненная школьными переживаниями, сменилась суровой дисциплиной, порядком, требованием выполнений разноплановых задач.
После того, как закончились вступительные экзамены, нас собрали в военно-полевой лагерь. Выдали форму, постригли всех налысо. Больше месяца мы жили там в палаточном городке, с нами занимались физической и строевой подготовкой. В то время, как другие выпускники школы, поступившие в «мирные» учебные заведения, гуляли и отдыхали, мы проходили курс молодого бойца.
Двести человек в одинаковой форме, в тяжелых неразношенных кирзовых сапогах учатся наматывать портянки, бегают по 5-7 километров, с ночными подъемами, ночными марш-бросками по 15 километров, проходят многочасовую строевую подготовка на плацу, под палящим солнцем… Все это быстро недавних школьников превратило в молодых солдат. Началась пора жесткого мужского взросления.
Это было очень трудно, но важно, поскольку дисциплинировало, помогало понять свои силы. Я вспоминаю то время с трепетом, с чувством благодарности. Мы, как поется в песне, из вчерашних юнцов превратились в бойцов.
Так что Первого сентября на учебу в новые отремонтированные аудитории мы пришли не только изменившиеся физически, но уже и с измененным сознанием.
Как студенты строили ВАЗ
Архимандрит Сильвестр (Лукашенко), духовник Олимпийской сборной, клирик Ярославской епархии, настоятель храма Андрея Стратилата села Сулость Ростовского района:
Фото: yarsport.ru
Первое сентября 1959 года… Этот день, когда я пошел первый раз в школу, вспоминается и сегодня отчетливо и ясно.
Санкт-Петербург (тогдашний Ленинград), оправившийся от войны (она присутствовала, пожалуй, только в детских играх), дети с цветами, новенькая школьная форма, белые передники и белые банты у девочек, немного взволнованные родители… Было ощущение праздничности, торжественности, начала новой жизни. Мы вступали в тот мир, к которому принадлежали серьезные старшеклассники, приветствующие нас на линейке.
Когда этот первый учебный день закончился и мы вышли к родителям уже настоящими первоклассниками, я почувствовал себя как-то вдруг повзрослевшим. И это было так здорово — выйти из школы после первых настоящих уроков!
А перед праздником были беседы с родителями, их рассказы, что такое школа, для чего нужно учиться, как следует относиться к урокам, к домашним заданиям, об уважении к учителям, воспитателям.
Конечно, в следующие года такого восторга, как в первом классе, не было, просто хотелось встретиться с одноклассниками, поговорить, поделиться летними впечатлениями.
Первое университетское сентября я встретил в 1969 году вместе со своими однокурсниками по дороге на строительство Волжского автозавода, где мы пробыли целый месяц. Тогда была традиция отправлять студентов или на картошку, или в студенческие стройотряды.
Это было очень интересно, хотя и тяжело. Мы никогда раньше не видели такой большой стройки, тем более так далеко от родного города. Интересно было и то, что летели туда и обратно на самолете. Там – жили в палатках.
Настоящая студенческая романтика.
Я вспоминаю Беслан…
Протоиерей Игорь Прекуп, Таллин, Эстония:
Протоиерей Игорь Прекуп
Свыше 20 лет работаю в школе и за это время, конечно же, было немало таких памятных, светлых «первосентябрьских дней», воспоминания о которых греют душу. Но, к сожалению, когда произносят «1-е сентября», я сначала вспоминаю события 2004 года в Беслане, а потом только до меня доходит, что, вообще-то, 1-е сентября – это начало учебного года, День знаний, «первый раз в первый класс» и т.п.
Чем ценно телевидение: оно в какой-то степени помогает преодолеть пространство, и ты ближе и более непосредственно, чем через другие СМИ соприкасаешься с переживаниями людей, которые находятся от тебя за тысячи километров. Восемь лет прошло, а все внутри поднимается… Вероятно, это навсегда: солдаты, без бронежилетов, в одних майках выносящие на руках заложников и прикрывающие их своими спинами, рассказы участников событий о том, как останки детей городские власти по сути отдали на съедение бродячим собакам и кошкам, когда, по указанию прокуратуры, обломки школы с налипшим на них человеческим месивом уже 4 сентября вывезли на свалку (о чем упоминала С. Дудиева на встрече с В. Путиным) – этот кошмар у меня навсегда будет ассоциироваться с 1-м сентября.
К чему это я?.. Не к тому, чтобы омрачать праздник, но, думаю, в этот день следует нам поминать о упокоении и тех, кто в последний раз тогда пришел в школу, и в особенности тех, кто отдали свои жизни, выручая детей из беды. Думаю, это неплохое дополнение к торжествам Дня знаний: благодарная память.
Подготовила Оксана Головко