«Не верю, что мужа нет — мы не попрощались»
«Моя жизнь превратилась в ад», — именно так сказала вдова старшего механика Сергея Безгузова, Ксения, в приемной президента 9 июня. Ни Минтранс, ни Минобороны, ни Росморречфлот или Морспасслужба не могут ответить на самый важный для нее вопрос — когда же будет поднята «Онега», а вместе с ней и тела погибших моряков.
Ксения Безгузова рассказывает, что Сергей 39 лет ходил в море. 27 декабря в 22:00 он в последний раз позвонил домой, сказал, что вернется в Мурманск до 5 января. На следующее утро Ксения узнала, что ее любимого больше нет.
Со слов выживших, Сергей первым замерз в ледяных водах Баренцева моря и утонул.
Только в мае Ксения пришла в церковь поставить свечу за упокой. Сознание отказывалось принимать, что Сергей погиб.
— Сережа снится мне практически каждый день с момента трагедии. Я и сейчас не верю, что его нет, ведь я с ним не прощалась, нет даже официальных документов о смерти. Сейчас Сережа — пропавший без вести, — рассказала Ксения «Правмиру».
Вдова требует поднять траулер ради памяти мужа — он и другие погибшие моряки достойны, чтобы причины крушения траулера установили достоверно.
Ксения рассказывает, что сразу после трагедии родственникам обещали поднять судно. Но тональность этих разговоров уже 28 января 2021 года на встрече в правительстве Мурманской области вдруг изменилась.
Сергей Безгузов. Фото: из семейного архива
— Изначально мы были уверены, что будут проводиться глубоководные работы, хотя бы чтобы обнаружить судно и понимать, где оно находится. Но это сошло на нет, и уже на второй встрече с губернатором осторожно было сказано, что, возможно, работ не будет. Но мы ждали, верили, что сейчас из-за погоды никто не будет рисковать водолазами, но как только наступит хорошая погода — апрель, май, июнь — будут мероприятия по подъему судна, — вспоминает она.
Еще раньше, в мае, в приемной президента в Санкт-Петербурге побывала Елена Шевцова. Ее сын Юрий, выпускник мурманской мореходки, незадолго до трагедии сыграл свадьбу. Он планировал уйти в рейс всего на 3 недели, чтобы потом переехать к семье в Петербург.
Его младший брат сейчас в академическом отпуске — больше в мореходку он не вернется.
Молодожены Юрий и Ютта Шевцовы. Фото: из семейного архива
Елена Шевцова также добивается проведения операции по подъему судна. За прошедшее время женщине пришлось узнать многое о судостроении, и она говорит, что, пока «Онегу» не обследуют, правду о причинах крушения не узнать.
— Знаете, у нас нет могил, и когда были в Мурманске, то просто ходили у залива на кладбище старых кораблей.
У нас нет места, где можно оплакать родных, и это ужасно, — добавляет Елена.
Обе женщины говорят, что в приемных президента их выслушали внимательно, с уточняющими вопросами. Но какой будет результат и будет ли — вопрос.
На глубине в 130 метров
Борьба за подъем судна и тел погибших началась после Рождества, как только родственники хоть немного пришли в себя после смерти моряков, вспоминает Елена Бондаренко. На «Онеге» погиб ее муж, старший мастер добычи Игорь Бондаренко, моряк с 27-летним опытом.
Игорь Бондаренко. Фото: из семейного архива
Вдовы добились передачи дела о крушении «Онеги» из мурманского следственного отдела на транспорте СКР в вышестоящее Северо-Западное следственное управление на транспорте, а именно в отдел по расследованию особо важных дел.
За полгода у каждой из вдов появилась пухлая папка с запросами и ответами. В адресатах — Путин, Мишустин, Абрамченко, Бастрыкин, Краснов, Шойгу. Письма спускаются вниз, а в ответах за канцелярскими сложносочиненными оборотами кроются отказы.
Заместитель руководителя Росморречфлота Денис Ушаков в ответ Елене Бондаренко сообщил, что «место гибели судна точно не установлено».
Ксении Безгузовой — что даже после обнаружения «Онеги» «нет никакой гарантии», что положение траулера на грунте позволит провести полноценный визуальный осмотр во время глубоководных работ.
«Если предположить, что, возможно, тела погибших моряков остаются на борту в помещениях нижних ярусов судна или в машинном отделении, то именно труднодоступность таких мест не позволит телерадиоуправляемому необитаемому подводному аппарату обследовать судовые помещения, а использование водолазов исключено в принципе ввиду глубин в 130 метров и неоправданного риска для жизни самих водолазов», — ответил замглавы Росморречфлота.
Рыболовецкое судно «Онега»
Одно из последних писем вдовы отправили на Северный флот. Ответ за подписью врио начальника управления подводно-аварийных спасательных работ Белова пришел неутешительный — военных привлекают только для поиска и спасения людей на море, а «возможности привлечения сил и средств Северного флота для обследования, подъема затонувшего судна и поиска без вести пропавших из воды нет».
Но в последних строчках ответа вдруг появляется надежда: «для привлечения к работам сил и средств Северного флота необходимо заключение договора через департамент имущественных отношений Минобороны России».
Почему затонула «Онега»?
Вдовы считают, что меньше всего в подъеме «Онеги» заинтересован судовладелец — архангельский рыболовецкий колхоз им. Калинина. По их мнению, возраст и техническое состояние судна, переоборудование могли стать причинами трагедии.
Игорь Бондаренко рассказывал жене, что «Онега» безнадежно устарела, ведь судно 1979 года постройки и в 2021 году должно было пойти «на иголки», то есть на металл, но вместо этого прошло капремонт и отправилось на промысел.
— Муж говорил, что судно было в ужасном состоянии, и я не боюсь этого говорить (…)
Их отправили в Архангельск в док, потому что там проще проходить регистр, а в Мурманске он более строгий (…) Муж говорил, что насосы постоянно не работают, электричество ломается, главный двигатель дохнет, — говорит Елена, добавляя, что к декабрю из-за этого большая часть экипажа списалась на берег, а в последний рейс отправились новые члены экипажа.
Мама погибшего матроса Владимира Тимербаева, Людмила, показывает одно из последних видео, которые снимали рыбаки на промысле. Она и ее супруг раньше сами ходили в море, и им сразу бросилось в глаза, что на этих кадрах видно отсутствие водонепроницаемых дверей, перегородок по внешнему контуру судна.
— Если волна заходит, то из-за водонепроницаемых перегородок вода не может пройти внутрь судна, но здесь вода зашла сразу, для нее не было препятствий, — объясняет она, показывая на экране телефона видео.
Владимир Тимербаев. Фото: из семейного архива
Через какое-то время в разговоре о сыне, который впервые оказался на «Онеге», Людмиле уже не сдержать слезы. Она говорит, что Владимир был морской от и до — она во время рейса узнала, что носит под сердцем ребенка, а его рождение совпало с Днем рыбака. Мужчина не представлял своей жизни без моря, говорил об этом своей невесте — свадьба была запланирована на это лето.
С выводами Ространснадзора о вине капитана и старпома в крушении траулера все вдовы категорически не согласны.
Подъем судна — 1 миллиард рублей
В день трагедии Следственный комитет возбудил дело по ч.3 ст. 263 УК РФ (нарушение правил безопасности движения и эксплуатации морского транспорта, повлекшее по неосторожности смерть двух или более лиц).
Когда вдовы начали регулярно обращаться в следственные органы, Северо-Западное следственное управление на транспорте СКР пошло на диалог. Раз в месяц полковник юстиции Павел Выменец, входящий в состав правительственной комиссии в связи с гибелью «Онеги», проводит онлайн-встречу и рассказывает вдовам о расследовании с поправкой на тайну следствия.
Людмила Тимербаева и Елена Бондаренко. Фото Светланы Котовой
Собеседницы «Правмира» говорят, что в итоге следователи оказались единственными, кто искренне сопереживает женщинам, потерявшим мужей и сыновей, кто тоже выступает за подъем судна и экипажа.
В Следственном управлении объясняют, что осмотр судна нужен для комплексной судоводительской судебной экспертизы, а подъем тел — для судебно-медицинских экспертиз.
— Требуется проведение совместных дорогостоящих мероприятий оборудованием, которым располагает ФГБУ «Морская спасательная служба», входящая в состав Росморречфлота Министерства транспорта РФ. Стоимость осмотра составляет около 25 млн рублей, подъем судна и буксировка его на берег — порядка 1 млрд рублей, — рассказали «Правмиру» в пресс-службе Северо-Западного следственного управления на транспорте.
Венки на воде
Еще одной проблемой для вдов стала установка памятника экипажу «Онеги». Если сразу после трагедии в правительстве области родным пообещали, что памятник поставят, то сейчас горсовет Мурманска настаивает на соблюдении местного порядка об установке мемориалов в городе только спустя 5 лет после крушения.
Выжидать такой срок вдовы не согласны, как и ставить памятник хоть сейчас на городском кладбище у несуществующих могил, объясняет Елена Бондаренко.
Пока что компромиссом стала идея мемориала в память обо всех рыбаках, погибших в Баренцевом море. Планируется, что он будет установлен неподалеку от храма Спаса-на-Водах и памятника морякам, погибшим в мирное время. Рядом с мемориалом будет указано, что он установлен по инициативе родственников экипажа «Онеги».
26 июня родственники погибших на судне выйдут в Баренцево море, чтобы помянуть экипаж «Онеги». К месту крушения судно не пойдет, ведь трое суток пути будут слишком мучительными для родных.
В планах выйти из Кольского залива туда, где начинается Баренцево море, чтобы опустить венки на воду и попрощаться с любимыми мужчинами.
На борту судна будут психологи и врачи, готовые помочь людям в горе. Но станет ли овдовевшим семьям легче от этой церемонии, пока их родных не предадут земле?