Поселок Верх-Нейвинский в часе езды от Екатеринбурга. По одну сторону Верх-Нейвинского пруда — закрытый город Новоуральск, именно там работает тренировочная квартира, где сейчас живут Дима и Женя. На другом берегу, в самом Верх-Нейвинском — НКО «Благое дело». Сюда ребята приезжают на занятия и работают в мастерских. Здесь мы и встретились с Димой и Женей.
Женя, Дима и руководитель проекта Алена Романова. Фото: delonablago.ru
Они оба немногословны. Их смущение легко понять: в большом мире они нечастые гости. Поселок Красногвардейский, в котором находится их интернат, насчитывает от силы 4 тысячи 500 жителей. И попали они туда из-за других закрытых дверей — сразу после детских домов.
Но Дима и Женя ведут активную жизнь. Они члены совета интерната, Дима занимается музыкой, диджеит на местных дискотеках, а Женя все лето проводит, разводя цветы на клумбах. Участвуют они и в поселковых мероприятиях.
В интернате их ценят. Но их это не очень радует. Их мечта другая. Дима и Женя хотят пожениться и начать жить вместе. В Красногвардейском интернате не предусмотрено условий для проживания женатых пар.
Поэтому все эти годы они живут согласно правилам: Женя в «женской» комнате, Дима в «мужской». По семь человек в помещении. Встречаются на нейтральной территории, на виду у десятков чужих глаз. Вдвоем побыть негде. Да и быт в интернате, по их словам, не отличается разнообразием.
Дима и Женя. Фото: Оксана Романова
— Комната — это только спальня, — говорит Женя. — Днем там делать нечего. Я встаю, умываюсь, еще до завтрака успеваю сбегать к своей клумбе.
Познакомились Дима и Женя 18 лет назад, зимой. Влюбились, начали общаться и узнавать друг друга. Почти сразу задали вопрос руководству — можно ли им расписаться официально?
Им ответили: «Нет. Если поженитесь — нас обяжут выделить вам комнату, а у нас нет на это ресурсов».
Несколько лет назад ребята решили обменяться кольцами. Сделали это по-простому, без свидетелей.
— Говорят, у вас был вариант — пожениться и переселиться в другой интернат — туда, где разрешено жить парами. Почему вы не захотели?
— Мы поняли, что это будет означать только смену одних стен на другие. А какой в этом смысл?
План у пары созрел совсем другой. Они хотят попробовать выйти в большой мир насовсем. С этой целью они и предприняли поездку в «Благое дело».
Женя за работой
«Выйти из ПНИ сложнее, чем из детдома»
Выйти из интерната теоретически возможно. Но на практике удается единицам.
— Если выпускникам детдомов предоставляют социальное жилье либо к моменту выхода у них на счету скапливается хорошая сумма и они могут приобрести себе какую-то квартиру, то у жильцов ПНИ ситуация другая, — рассказывает Алена Романова, руководитель проекта сопровождаемого проживания НКО «Благое дело». — Редко кому из них удается дождаться получения жилья, даже если они встанут на очередь. А накопить денег не всегда получается, ведь 75% их пенсии идет на оплату проживания и обслуживания в интернате.
Есть и другая проблема, не материальная, объясняет Алена. Выпускники детдомов и интернатов, всю жизнь прожившие в закрытых учреждениях, не умеют жить самостоятельно, вести хозяйство. Юридически они признаны дееспособными, но фактически к обычной жизни не готовы.
— Когда человек знает, что у него есть крыша над головой, когда за него и готовят, и моют полы, то особой потребности в том, чтобы овладеть этими навыками, у него нет. Как нет и понимания, что бюджет, например, нужно планировать. Деньги сначала нужно заработать, а потом уже тратить, и так, чтобы на все хватило, — говорит Алена Романова.
Сопровождаемое проживание помогает людям научиться жить в большом мире. Для России это явление достаточно новое, но при поддержке государства оно активно распространяется.
Жители тренировочной квартиры. Фото: vk.com/delonablago
Тренировочная квартира, которая обустроена в Новоуральске, действует с 2018 года.
— Здесь ребята находятся под круглосуточным наблюдением специалистов. Мы обучаем их элементарным навыкам самообслуживания, ведения хозяйства. В квартире есть дежурство: каждый из жильцов по очереди моет пол, туалет, готовит обед. Конечно, мы учитываем и индивидуальные особенности ребят. Если у человека, например, спастика рук и из-за этого он не может чистить картошку, мы ищем способ, который поможет ему научиться это делать.
За два года существования тренировочной квартиры через нее прошли 26 человек. Это и бывшие выпускники детдомов, и ребята с ограниченными возможностями здоровья, проживающие с родителями. За это время многие из них научились готовить, убирать квартиру, выстраивать режим дня.
Что касается жильцов ПНИ, говорит Алена, тут у «Благого дела» более серьезная цель — добиться, чтобы этот проект стал одним из способов выхода людей из ПНИ в жизнь.
— Мы столкнулись с проблемой, — говорит она. — Человек приезжает к нам из интерната, обучается. Но если у него нет возможности приобрести жилье либо его очередь подойдет только лет через 20, то сама цель проекта теряется. Для человека это как в лагерь съездить: почувствовал прелесть самостоятельной жизни, и — вернулся назад, в свои стены. Только психологическую травму получил. Мы поняли, что в случае с ними одного обучения мало. Ребятам нужна дополнительная поддержка.
Для этого НКО тесно сотрудничает с руководством интернатов, они вместе оценивают перспективы и возможности кандидатов, обсуждают их будущее. По словам специалистов «Благого дела», примеры, когда жильцам интернатов удавалось с их помощью выйти в жизнь, есть, хотя они и единичны.
Тренеры сначала не представляли, как в квартире будет жить незарегистрированная пара — Дима и Женя. Все-таки их пришлось расселить.
Дима и Женя
— К тому же Дима — колясочник, с врожденной патологией ног, — рассказывает Алена Романова. — А инфраструктура и рельеф нашего города не сильно предполагают езду в коляске. В помещениях он ходит на коленках, но как это делать на улице? А потом я подумала — чего, собственно, боюсь? Ребята хотят пожениться, поставили цель выйти из интерната. Они — наши клиенты! А сейчас мы все влюбились в эту пару, думаем об их перспективах. Ребята очень хорошие, хочется им помочь.
«Пугают, что разбежимся, но мы не боимся!»
Жизнь в тренировочной квартире, которая могла бы стать логичным выходом из системы — лишь первый шаг на пути Димы и Жени к самостоятельной жизни. Еще один шаг — возможность подработки. Сейчас пара работает в мастерских НКО, шлифует деревянные сувениры на продажу.
— Нас не хотели отпускать, мы же полезные жильцы. Но мы решили: «Нет, поедем!» Перекрестились и поехали, — говорит Дима.
— Пугали, что тут кормить не будут. А нас и не кормят, — смеется Женя, — мы сами готовим. Учимся стряпать, порядок наводить. В интернате это делать запрещено, говорят — санитарки есть, они деньги получают. А мы только едим, спим и гуляем. Здесь мы стряпали пиццу, ежики мясные, супы, второе. Картошку запекали. Соусы, каши делаем.
— Я научился мелочь считать, — добавляет ее жених. — Крупные деньги я умел считать, а с мелочью было сложно. В магазины ходим сами, финансовую грамотность изучаем.
— В Новоуральске вы проживете до 30 августа, что будете делать дальше?
— Нам все равно придется вернуться в интернат. Конечно, неохота. Будем добиваться, чтобы в очередь на квартиру нас поставили, — отвечает Дима. — Мы давно хотели это сделать, но нам сказали: «Сперва в “Благом деле” отучитесь!»
Предлагали нам самим квартиру снимать, а как? У нас даже паспортов на руках нет, они хранятся у руководства. Живем и терпим.
Когда идем на почту или в банк — выдают паспорта под роспись. Мы прикалываемся: «А что, если мы возьмем и в загс заявление подадим?»
— Вам знакомы ребята, которым удалось выйти из интерната?
— Побеги были, сбегали у нас некоторые. А вот чтоб выйти насовсем — такого еще не было. Если что — мы будем первые, кто рискнул.
— Вы знакомы 18 лет — это большой срок…
— Да, мы одни такие в нашем интернате. Остальные сходятся и быстро расходятся.
— Быт довольно сильно воздействует на чувства. У вас нет опасений, что, оказавшись на свободе, вы не сумеете сохранить отношения?
— Нет. Нам многие говорили: «Выйдете в жизнь — найдете себе других, разбежитесь». А мы отвечаем: «Так не будет!»