Протоиерей Павел Великанов
Если спросить врача, какие пациенты самые тяжелые, долго ждать ответа не придется. Это, конечно же, любители самолечения. Те, которые могут часами аргументированно обосновывать, почему не верить врачам — единственно правильно. Начитавшись популярных книжек, статей, историй об излечениях и прочего, они ощущают себя экспертами в любом направлении терапии, как обычной, так и нетрадиционной. К врачу они приходят лишь для того, чтобы получить желанное лекарство, которое без рецепта не купить, или же для прохождения обследования. Такого больного хоть лечи, хоть не лечи — от врача уже ничего не зависит. Все равно и диагноз, и лечение будет назначать себе сам болящий. Сколько трагических последствий такого самолечения — может рассказать любой врач.
Но есть еще более тяжелый случай — это любители духовного самолечения. Наслушается свежевоцерковившийся зажигательных проповедей ревнителей чистоты православия, покроется взгляд мутной пленкой всеобщей апостасии — что нет больше благочестивых пастырей, все предатели и отступники — и начнет мучительно вгрызаться в гранит аскетических творений. Зубки пообламывает, но смотришь — что-то да и отколется. Берет эту крошечку наш герой, кладет в ковчежец и сооружает высокий пьедестал. Теперь он знает, где она, истина — вот, все полюбуйтесь!
Что ты ни будешь говорить ему — он все тебе на свой пьедестал показывает. «Вы что, батюшка, против святых отцов Церкви?» — так с легкостью будет парировать наш герой любую попытку помочь прозреть и вернуться к реальности. То, что это — всего лишь крошечная пылинка, да и то где-то с самого края отломившаяся, и что большинство отцов так не думало, а святые вообще так не поступали — донести до сознания почти невозможно: в ответ одно и то же ритуальное указание на высокий пьедестал. То, что механически переносить подходы отцов-пустынников в современную жизнь — безумие, уже не объяснить. И то, что река настоящей, живой церковной жизни течет где-то совсем рядом, но мимо нашего героя с его пьедесталом… Грустная история.
В основе любого самолечения — глубинный страх и бесконечная, патологическая самоуверенность. А вдруг и правда на операционный стол отправят? А там под наркозом зарежут? Нетушки, уж мы лучше сами, пусть помучаемся, зато точно будем знать, что не от чужих рук помрем.
Можно ли помочь такому человеку? Можно. Просто не надо давать обезболивающее — пусть болезнь проявит себя во всей своей неприглядности. И вот когда станет совсем худо — вариантов два: либо держаться за свой «пьедестал», либо смиренно отдаваться в руки профессионалов. Отдаться целиком — и, возможно, спасти свою жизнь! Но выбор все равно за самим человеком!