Абхазия – страна мечты, страна Православия
Абхазия. Апсны – «страна снов, мечты». При этом слове возникают приятные ассоциации – море, солнце, фрукты. Они настолько устойчивы в нашем сознании, что даже недавняя война Абхазии с Грузией не может их вытеснить. Но Страна Мечты славится не только прекрасными (и недорогими!) курортами. Никакая пропаганда советской эпохи не смогла стереть память о святых местах, которыми она изобилует.
Мы беседуем с Леоном Аджинджалом, ректором духовного училища при Новоафонском монастыре.
У истоков
— Расскажите об истоках православия в Абхазии. Насколько я знаю, это связано с именем апостола Симона Кананита.
— И Андрея Первозванного. Во времена апостолов (это I в. н. э., -) территория Абхазии была Римской империей. На горе, расположенной недалеко от монастыря – Псырцхе, (русские её называют Иверской, в средние века на её месте была Анакопийская крепость) сейчас находятся остатки развалин Иверской часовни – так вот на ней впервые появились римские легионеры. Апостолы шли по территории Римской империи. Когда они здесь появились, население на побережье состояло в основном из греков, так как с 11-го до н. э. они начали активно заселять побережье Чёрного моря.. По преданию, Симон Кананит в середине I века, был обезглавлен римскими легионерами в Анакопии (современный Новый Афон), и погребен там же. На месте погребения сегодня стоит древний храм в честь Симона Кананита. Есть сведения и о том, что апостол Матфей (ученик из семидесяти) также вел свою проповедь в Абхазии и был погребен в городе Себастополисе (современный Сухум).
Уже тогда, в 3-4 веке здесь, на территории Пицунды (в те времена она называлась Питиус – «сосна») была сложившаяся община, стоял храм Андрея Первозванного, он же Пицундский храм. Сложные этнополитические процессы в империи привели к отделению Абхазии. Это началось в 6 веке.
— Как появилось название Новый Афон?
— В 19 веке, тут появились русские, из Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря. И наш монастырь назвали Новым Афоном, т.к. это было подворье Русского монастыря на Афоне. Монастырь был построен по указанию императора Александра III, это был семейный храм дома Романовых.
– Анакопия и Афон – это одно и то же?
– Да. В разное время были разные названия: Анакопия, Никопсия, Никопа. После 8 века это место называется Анакопия. Когда было сражение с арабами, абхазы молились перед образом Божией Матери Никопея – Ведущая к победе. К сожалению, сейчас местонахождение иконы неизвестно – в 16-17 веках – был массовый вывоз из Абхазии рукописей, икон, исчезло веретено Богородицы – из Моквского собора, частица тернового венца, частица гвоздей, часть мощей первомученика Стефана и ещё много всего…
– Какими еще святыми славится Абхазия?
– У нас много различных святынь. В Пицунде были прославлены шесть мучеников. В районе Армении стояли римские войска. Солдатов и офицеров этих войск, которые исповедали христианскую веру, арестованными сюда ссылали. По дороге корабль разбился, и их тела выбросило на берег. В Каппадокии я видел храм с росписями из жития этих мучеников, а в Салониках — мощевик. В Греции их называют «шестеро мучеников», а мы их называем «шестеро пицундских мучеников». Здесь же произошло обретение Главы Иоанна Предтечи.
Здесь место кончины святого великомученика Василиска Команского, место кончины Иоанна Златоуста. Стратофил Питиунтский (Пицундский) принимал участие в работе Первого Вселенского собора, Кекропий Себастопольский (Сухумский) — в работе Четвертого Вселенского собор. Сюда были сосланы ученики св. Максима Исповедника. Потом была блестящая эпоха Абасгского (Абхазского) царства. Потом был закат.
Досифей Нотар, автор «истории Иерусалимских патриархов» описывает здесь так называемое «чудо о быке», вроде того, что сейчас происходит в Иерусалиме, когда Благодатный огонь сходит. Эта история длилась с 16 по 18 века. Осенью на праздник святого Георгия служили Литургию, запечатывали храм и запечатывали двор храма. Весь народ выходил, ночевали во дворе. Когда они утром входили, стоял бык. Служили службу, резали этого быка и ели. Досифей Нотар пишет, что это чудо сохранило здесь христианство в тех страшных условиях. Например, известен также святой Ипатий. Знаем, что он был связан с Гагрой. Знаем, что он был из рода Званба. Известна его пещера, но неизвестно в каком веке он жил.
Самая большая беда — эта потеря памяти в абхазском народе.
— Как возникла абхазская нация?
Средневековая абхазская нация сформировалась из синтеза местного греческого населения и местного абхазского населения.
– Они исповедовали православие – и те и другие?
– Да. Это был один народ. С одной стороны, была варварская динамичность, с другой стороны, — цивилизованная утонченность. Какие прекрасные храмы были построены! У нас есть пять храмов, которые можно назвать классикой абхазской архитектуры. Это соборы в Пицунде, Лыхны, Новом Афоне, Мокве, Архызе. Пять храмов с 8 по 11 века, для наших масштабов — это очень много. Это было влияние, Константинополя – он расположен на другом берегу моря. А море не разделяет, оно соединяет. Абхазское царство объединило территории Римской империи на северо-востоке Черного моря. И с самого начала возникла такая ситуация, когда в этом Абхазском государстве абхазы составляли меньшинство населения. Мы, к сожалению, оказались слишком активны в военном плане, и границы Абхазского царства к веку 10-11-ым веках чуть ли не до Каспия доходили. Сегодня мы платим за империализм наших предков — они не сидели дома, им нужно было кого-то завоевывать. И позже, уже начиная после 12 века, мы имеем агрессию обратную. То есть те люди, которых абхазцы завоевывали, эксплуатировали, сумели адаптироваться. Я бы так сказал, то европейское, римское, стало как-то выветриваться. Например, есть свидетельство о том, что была абхазская письменность.
Современность
– Скажите, пожалуйста, сколько сейчас в монастыре монахов, и по какому уставу служите? Имеете ли какое-нибудь общение с Грецией – Вы сказали, что когда-то были подворьем Афонского монастыря.
В 93-м году, когда еще шла война, приехал настоятель Московского подворья нашего монастыря — отец Петр Пиголь. Он возродил этот монастырь, это было реальное подворье монастыря, так, как полагается. А потом пошла политика, католикос Илья, Патриарх Грузинский стал требовать, чтобы русские монахи покинули «каноническую» территорию Грузии. С той поры монастырь больше не является подворьем Московского монастыря.
– И каков статус монастыря сейчас?
– Сложно сказать. Мы сами, по своему желанию поминаем московского патриарха. Мы пытаемся сохранить авторитет православия у абхазского народа. Но официальные версия Церкви, к сожалению, оставляет мало надежд. Нас по-прежнему пытаются загнать в лоно Мцхеткого католикосата, высшие и рядовые сановники которого принимали непосредственное участие в преступлениях против Абхазии, абхазского народа и Абхазской Церкви.
– Во время войны монастырь как-то пострадал?
– Почти нет. Во время войны здесь был госпиталь. Сюда снаряды не долетали, стреляли ниже. К тому же, монастырь не имел такого военного значения, на нем не фокусировали внимания.
– Службы когда возобновили?
– В 24-м году монастырь был закрыт – тот монастырь, который был до революции. Здесь была монастырская школа, и председатель совнаркома Абхазии тоже был выпускником этой школы. Поэтому он пришел и говорит: «Извините, я ничего не могу сделать, но это приказ». Единственное, что он смог сделать – это дать три дня на сборы. Монахи ушли и жили в горах, в общине. В 32-м году по приказу Сталина была специальная операция НКВД, они заслали шпиона в монастырскую общину. Он приехал паломником, молился, всё выведал и уехал. Потом внезапно появились ребята в кожаных куртках в общине, кого забрали, кого убили. Рассказывают, что рядом с дачей Сталина (это бывший игуменский корпус), жил какой-то монах. Сталин его однажды увидел и пошел к нему исповедоваться. Исповедовался, вышел и сказал: «Хороший был человек». И на следующий день этого монаха сбила машина, «случайно», насмерть. Потом в монастыре была советская гостиница, дом отдыха, дискотека, музей… Во время войны госпиталь был. В 94-м году отец Петр Пиголь возобновляет богослужения. С 96-го года он уже не может сюда приезжать, и с 99-го года нынешний настоятель – иеромонах Андрей (Ампар).
– У вас епископ сейчас грузинский?
– Как сказать. Нам навязывают того человека, который здесь воевал, который эти танки кропил святой водой.
– Очень сложная ситуация… И какой Вы видите выход?
– Всё очень сложно. Это связано с политикой. Когда признают независимость Абхазии, признают и независимость церкви.
– Хотите автокефалии?
– С такими масштабами какая автокефалия? Это смешно и не нужно. В рамках греческой традиции есть такое понятие – «автономия», когда церковь под крылом какого-то патриархата. В той ситуации, которую мы сегодня имеем, вполне органично, если это будет московский патриархат.
–Т.е абхазы сами этого хотят?
– Да. Понятно, что для абхазцев византийская литургическая традиция гораздо ближе. И всё то, как у греков устроено – гораздо ближе. Но есть сегодняшние реалии: мы говорим на русском языке, у многих абхазов – российские паспорта. И в этой ситуации вполне органично, вполне естественно – (Греция далеко, а Россия рядом) – если бы это было в рамках пространства московского патриархата. Скажем, автономная или полуавтономная церковь.
– Сколько сейчас в монастыре монахов?
— Семеро. Еще несколько человек, которые готовятся к постригу. Все вместе, кто в пострижении и кто готовится к постригу – меньше 15. Если говорить о трудниках, паломниках – это еще примерно столько же. Всё вместе – около 30 человек.
– В основном, это абхазы?
– Нет, как-то так получилось, что абхазцы, которые здесь появляются, почему-то переходят в Команы, там действует мужской монастырь.
У нас сейчас, в основном, послушники из России и Украины. Трое монахов — с Украины, причем с Западной, но они русские. Один сам по национальности украинец, но он из Сибири, другой из Казани, но русский. И еще есть башкир. А остальные люди – с окрестных епархий. Камерный такой коллектив получается.
Вернуть Православие
– Про духовное училище я не знала, первый раз от Вас услышала. Ведется ли какая-нибудь просветительская работа, может быть, функционирует воскресная школа или какая-то миссионерская работа среди населения, молодежи?
– Самое главное, что нам удалось сделать уже на сегодняшний день – это хоть как-то вернуть православие на его законное место. Весь 20 век шла усиленная пропаганда того, что абхазы не имеют отношения к христианской истории Абхазии. Пропаганда была на государственном уровне – в школах так преподавали. Это систематический отрыв людей от их корней и традиций: «это не ваше, к вам отношения не имеет, это всё грузины да греки ввели». И вот это удалось сломать. И сегодня многие люди уже могут вам какие-то факты назвать, скажем, какой-то церковный писатель о таком-то событии пишет. Люди знают, что это наша история, наша культура, они вам про Симона Кананита расскажут, про Андрея Первозванного, про Иоанна Златоуста. Вот эта позиция сломана, православие уже не воспринимается как чужая религия. В этой ситуации встают другого рода задачи. У нас очень большая потребность, конечно, в священниках, но мы не хотим пойти по пути количества. Понимаете, народ только с войны вышел. Сейчас начинается коммерциализация всего, начинается переоценка ценностей, и это позволяет многие вещи проще сделать, и мы должны сохранить планку какую-то, и я думаю, это получится.
– Расскажите, пожалуйста, о духовном училище, как много там студентов, какой они получают диплом?
– Учатся два года, в последний выпуск было 9 человек, всего было 5 выпусков. После нашего училища они едут продолжать образование, как правило, в Россию. Выпускники получают диплом духовного училища. Проходят богословие, историю церкви, историю абхазской церкви, Ветхий Завет, Новый Завет, литургику. Отец Дорофей, иеромонах — выпускник Московской Академии, пытался реализовать те концепции, которые в то время озвучивались в Московской Академии, он сделал акцент на том, чтобы больше читать св. отцов. Я учился в Греции, в Салониках, попытался сделать акцент на другую интерпретацию. Студенты у меня Лосского читали. Так что понемногу экспериментируем.
Живут студенты здесь же в специальных корпусах при монастыре. Еще была регентская школа при этом училище, там было три выпуска.
–– Какие экзамены сдают новички при поступлении?
– Собеседование. В один набор можем взять не больше 10 человек. Для нас вообще накладно обилие приезжих. Люди приехали, учились и уезжали, но Абхазия сейчас не в состоянии оказывать гуманитарную помощь кому-то – обучение и проживание ведь бесплатное.
– По какому уставу служба на сегодняшний день в монастыре?
– Когда мы пришли, здесь уже была какая-то традиция устоявшаяся, которая от отца Петра осталась. Сейчас с 6 утра обычно начинается служба. Раньше экспериментировали, чтобы ночью большую часть молиться, но тяжеловато, не получается.
– Я сегодня была на службе, слышала пение на абхазском…
– Да, это отец Дорофей экспериментировал. Это тот самый иеромонах, который основал это училище, основал эту регентскую школу, он сейчас в Греции находится. Есть такой миф о византийской музыке в России, который, собственно, к византийской музыке отношения не имеет никакого. И он пытался на основе тех дисков, которые есть в России, что-то такое синтезировать, чтобы было что-то такое византийское. И вот что-то такое получилось, на мой взгляд — знаменный распев с абхазским акцентом. Совсем недавно о.Дорофей закончил перевод богослужения на абхазский язык, литургию перевел.
– То есть, планируете служить на абхазском?
– Да, планируем служить на абхазском. Вообще, учитывая наши реалии, богослужение на славянском смысла не имеет. Здесь надо служить на русском языке. Скажем, в моем роду дед по отцу первый, кто умел читать и писать по-русски. Остальные так толком его и не выучили. Мне славянский язык не помогает молиться. Мне проще на мне понятном русском языке. Для абхазцев это просто иностранный язык. В России славянский язык – это целая культура, это некая традиция, это красиво. А абхазцу это ни о чём не говорит. Нам нужен простой язык. Если мы хотим, чтобы абхазцы пришли в храм, стояли, слушали — надо, чтобы они всё понимал, буквально каждую букву. И, конечно, многочасовых служб на абхазском пока не получится. Но это уже следующая стадия. Найдём какой-то выход.