Социологическая служба «Среда» задалась целью выявить частоту упоминания определенных слов в патриарших проповедях. В ходе исследования (см.ниже Описание методологии исследования) были проанализированы проповеди патриархов Московских и всея Руси Алексия II (за 2005-2008 гг.) и Кирилла (за 2009-2011 гг.) общим объемом более полутора миллионов печатных знаков.
Результаты исследования комментирует шеф-редактор Русского журнала, директор Центра медиаисследований УНИК Александр Морозов:
Александр Морозов
Эти данные можно интерпретировать в пользу того, что риторика Патриарха Алексия была более вероучительной, а риторика Патриарха Кирилла более «социальна». Скорее всего, так оно и есть. Чем это объясняется? Думаю, во-первых, тем, что покойный Патриарх – в силу биографии – больше опирался на традицию проповеди, сложившейся в конце синодального периода. Достаточно посмотреть, например, рождественские и пасхальные слова Патриарха Алексия I (Симанского), чтобы увидеть, что эта традиция сохранялась в русской Церкви всю первую половину ХХ века. После 1988, когда началось возрождение Церкви, те, кто активно участвовал в этом процессе, могли опереться в поисках публичного языка Церкви практически только на опыт конца синодального периода.
Проповедь нынешнего Патриарха, еще в бытность его главой синодального отдела внешних церковных сношений в 90-е и нулевые годы, была уже несколько иной, более современной по языку, по лексике. Достаточно вспомнить телевизионную программу «Слово пастыря», в которой митрополит Кирилл много лет выступал с проповедью. Это «Слово пастыря», как многие помнят, было больше ориентировано на христианскую трактовку социальных вопросов, чем на вероучительные темы.
Но это, конечно, не означает, и тут я согласен с Еленой Жосул, что есть основания противопоставлять «вероучительный» и «социальный» аспект в проповедях ныне здравствующего и покойного патриархов. Да, риторика Патриарха Кирилла более социальна. Но это просто следствие его биографического пути. Если бы Патриархом на соборе был избран не глава «церковного МИДа», а, допустим, глава монастырского отдела, то риторика, вероятно, была бы другой.
Честно говоря, не хотелось бы, чтобы эти данные центра «Среда» были использованы недоброжелателями Церкви для того, чтобы говорить о том, что язык Патриарха Кирилла более «секуляризированный», чем язык его предшественников.
Мы понимаем, что в своем ядре русская церковная жизнь остается неповрежденной, всегда молитвенной и ориентированной на спасение. Какой бы ни была риторика архиереев, обращенная к обществу в целом, она не является основанием сомневаться в том, что «малое стадо», ведомое этими архиереями, живет и спасается вокруг чаши причастия.
Читайте также:
Прот. Владимир Вигилянский: Проблема текста и контекста
Кирилл Мозгов: В словах Патриарха Кирилла звучит тема развития миссии и устроения катехизации
Роман Лункин: Общество хочет слышать то, что Патриарх назвал Божьей правдой