Презентация новой книги протопресвитера Александра Шмемана «Литургия смерти» прошла 15 декабря в культурном центре «Покровские ворота». Этот текст никогда ранее не издавался, но его актуальность поразила и издателей, и читателей. Исследователи наследия отца Александра рассказали о том, как стала возможной публикация, и поделились своими впечатлениями о книге.
«Память о нем жива»
Публикация книги была приурочена к 30-летию со дня кончины протопресвитера Александра Шмемана. Открывая вечер, представитель Православной Церкви в Америке архимандрит Александр (Пихач) заметил, что востребованность новой книги (тираж расходится очень быстро) свидетельствует о том, что память об отце Александре жива. «Отец Александр всегда подчеркивал, что Евангелие начинается с радости, и кончается радостью. Его богословие вдохновлялось этим». Даже своей смертью протопресвитер засвидетельствовал радость. «Когда его земной путь подходил к концу, — рассказал архимандрит, — и совершалось таинство соборования, в положенном месте он сам произнес „Аминь. Аминь. Аминь“». А одна из прихожанок отца Александра Шмемана, присутствовавшая на вечере, вспомнила, что когда протопресвитер скончался, его супруга распахнула двери и пригласила всех войти со словами «Теперь смотрите на нашу Пасху».
В послании Архиепископа Вашингтонского Тихона, Митрополита всея Америки и Канады, зачитанном на встрече, говорилось о том, что православная церковь в Северной Америке существует во многом благодаря евхаристическому возрождению и получению автокефалии, которые вдохновлял отец Александр Шмеман.
Гость вечера профессор ПСТГУ Андрей Борисович Ефимов считает, что этим Шмеман продолжил линию митрополита Тихона (Белавина) в Америке.
Андрей Ефимов
«Когда святитель Тихон приехал, в Америке было 29 приходов. Через 17-18 лет было более 300 приходов. Примерно то же сделал отец Александр Шмеман. То, что провидел святитель Тихон (экзархат Русской церкви и национальные епископы, которые возглавляют национальные епархии), было через много лет реализовано отцом Александром. Главное действующее лицо в создании Американской Православной Церкви, как мне представляется — отец Александр Шмеман вместе с отцом Иоанном Мейендорфом».
«Это книга, которую он не написал»
Елена Дорман — переводчик и редактор сочинений отца Александра Шмемана.
Анна Сонькина — Дорман, Елена Дорман
Елена напомнила почти детективную историю появления книги
«Это книга, которую он не написал, но очень хотел бы написать. Об этом есть записи в его дневниках. Кроме того, смерть была темой его лекций и семинаров». В архиве богослова даже нашли что-то вроде титульного листа с названием «Литургия смерти» и эпиграфом «Смерти больше нет». Но самого текста не было. Совсем недавно обнаружили запись летнего семинара о смерти, который провел отец Александр незадолго до своей кончины. Эти четыре лекции и составили книгу.
«Мне кажется, книга вышла в очень нужное время, — подчеркнула Елена Дорман. — У нас в обществе вопрос смерти стал, наконец, обсуждаться — и медицинском, и в этическом ключе, Как всегда отец Александр пришел нам на помощь вовремя».
Елену поддержала ее дочь, паллиативный врач Анна Сонькина-Дорман:
«Отец Александр очень здорово описывает то, что происходит в сегодняшнем мире. То отрицание смерти, которое создает очень опасную для людей ситуацию. Поскольку смерти как будто нет, люди на пороге смерти оказываются брошенными. Их бесконечно интубируют, реанимируют. Они умирают в больницах в ужасе и одиночестве, с опасностью отрицания Бога в этот момент».
Анна подтвердила, что сейчас тема смерти начинает обсуждаться открыто, и в этом российское общество ориентируется прежде всего на западный мир. Но запад, по ее мнению, идет к эвтаназии, то есть к концепции «прирученной, симпатичной смерти». Анна рассказала о том, что одновременно с книгой вышел номер журнала «Отечественные записки», целиком посвященный отношению к смерти — психологическому, философскому, медицинскому, этнографическому ее осмыслению. В журнале была опубликована одна из лекций, составивших книгу отца Александра.
«Когда мы пытаемся найти середину, мы понимаем, что нет варианта кроме христианского, — размышляет Анна. — Мы понимаем, что смерть ужасна и отвратительна, и она никогда не может быть приятной, потому что Бог смерти не создавал. Но при этом смерть абсолютно побеждена Воскресением Христа».
Очень своевременная книга
Ведущий вечера, ответственный редактор «Журнала Московской Патриархии» Сергей Чапнин согласился с переводчиком:
Сергей Чапнин
«Не случайно текст был в забвении 30 лет. Эта книга несет пророческое послание всем нам, Церкви XXI века. В книге очень много параллелей с современной культурой. Это вызов каждому из нас, нашей вере: как и во что мы веруем. Эта книга заставляет нас вспомнить о том, что такое смерть в свете Евангелия».
Богослов и публицист Андрей Десницкий продолжил эту мысль:
«Это книга не ответов, а вопросов». Ужас смерти сейчас с одной стороны пытаются замаскировать, с другой — приукрасить. Это бывает и в церковных похоронах: «Происходит вроде бы церковный обряд похорон, но не происходит встречи со смертью. А может быть иначе. Я помню, как отпевали молодую женщину, и ее муж сказал: „Во время отпевания я примирился с Богом“»
«У нас сейчас столько ответов на разные вопросы: как исповедоваться, как поститься, для православных девочек, для православных мальчиков, для православных старушек. Это настолько все поверхностно и несерьезно! А вот книга отца Александра — это попытка заглянуть в тот „сундук“, который мы называем Преданием. Из этого сундука сокровищами лишь иногда достают что-то прикладное. А еще чаще этим сундуком хвалятся: у нас же Предание! А отец Александр предлагает внимательно посмотреть, что же там есть. Ни к чему не прилепляться, ни от чего не отказываться. Это, мне кажется, имеет смысл для Церкви, которая говорит, что она на этом Предании живет. Не какими-то следствиями Предания, застывшими формами конца XIX века, а всем Преданием. Вот Шмеман заглянул в сундук с Преданием, не стал давать какие-то конкретные рекомендации, а предложил всем задуматься».
Библеист Михаил Селезнев говорит, что сочинения отца Александра Шмемана как будто «из нашей эпохи».
Михаил Селезнев
«Я имею в виду прежде всего отторжение того триумфализма, который был присущ русскому религиозному возрождению». Отец Александр вовсе не считал, как многие в то время, что все проблемы современного мира можно решить обращением в Православие. Более того, он считал, что и сама земная Церковь порой живет не в соответствии с евангельским идеалом. «Это было для него внутренней трагедией», — заметил Михаил Селезнев. Тем не менее, лейтмотив дневниковых записей отца Александра — это радость. Причем радость не как следствие благополучного стечения обстоятельств, а как выбор, умение с усилием отвернуться от проблем. Он также согласился с Десницким: «Если в этом мире можно о чем-то говорить серьезно, то только с вопросительной интонацией».
Иерей Сергий Круглов также отмечает: одна из главных мыслей Шмемана — то, что Православие это религия радости.
«Он заставляет задуматься об очень важных вещах. Что есть стержень нашей веры? Почему наша вера пасхальная? Вся эта книга — побуждение: думай, делай! Сейчас смерть опошлена. Отношение к смерти, а значит, и к жизни, стало плоским. Как ты относишься к смерти — так ты относишься и к жизни. А из жизни из-за этого уходит пасхальная радость. И в этом виноваты мы, христиане. Потому что мы соль земли…»
Поэт Ольга Седакова, высоко оценивает «Литургию смерти».
Ольга Седакова
напомнила, что кроме секуляристского западного отношения к смерти, с которым полемизирует в своих лекциях отец Александр, есть отношение к смерти в традиционных культурах. Там смерти относятся не только негативно, но и как к освобождению, переходу в другой мир и так далее. И в этом ключе христианская смерть — это «прорастание того ожидания бессмертия, которое было в дохристианской культуре».
«Самое великое в этой книге для меня — напоминание о том, что общество состоит из живых и умерших, что на литургии мы молимся все вместе», — заключила Ольга Александровна.
Александр Кырлежев, богослов и комментатор книг отца Александра, изучает его творчество уже 30 лет.
«Шмеман видит разрывы между богословием, богослужением и благочестием. И из попыток осознать их и восстановить эти связи возникает литургическое богословие Шмемана», — объяснил он. Для ученого книга «Литургия смерти» — шаг к началу публикации архива автора: «Я впервые столкнулся с текстом, который не подготовлен к обнародованию самим Шмеманом. Это, конечно, нужно делать. Это все понадобится. Надеюсь, что появятся какие-то совсем уже молодые люди, которые продолжат эту логику и расширят литургическое богословие за пределы фамилии „Шмеман“».
Отвечая на вопрос корреспондента «Правмира» о том, почему литургическое богословие так и не стало полноценным научным направлением, Кырлежев отметил, что, по его мнению, у зарубежных богословов было недостаточно ресурсов и «контекста» (хотя ученики Шмемана активно применяют его идеи на практике), а в России сама атмосфера несвободы не располагала к исследованиям в шмемановском ключе. Возможно, вскоре ситуация изменится.
Александр Кырлежев
Андрей Десницкий
Иерей Сергий Круглов
Фото Анны Гальпериной
