О возможности интеграции мигрантов, опасности скопления большой части жителей России в Москве и области, поджогах храмов в Татарстане рассказал директор Департамента межнациональных отношений Министерства регионального развития Российской Федерации Александр Журавский.
Александр Журавский о миграционной политике
Александр Журавский
— Александр Владимирович, люди сегодня напуганы: они боятся агрессивного бытового национализма, национальных меньшинств, и так далее. А как ситуация выглядит в целом, если смотреть по той информации, которая приходит к вам со всей страны?
— Конечно, есть страхи, связанные с появлением большого количества людей, чья культура и традиции не совпадают с твоей собственной. Местное население, встречаясь с миграционными потоками, часто с иноязычными, для которых русский язык не родной, начинает воспринимать это как угрозу или конфликтную ситуацию.
Порой вместе с миграционными потоками в Россию проникают радикальные религиозные традиции. Например, из Узбекистана прибывают сторонники организации «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами», из Кыргызстана, Таджикистана — «Нурджулар», признанных в Российской Федерации террористическими организациями.
В мечетях все больше становится мигрантов, в самих мусульманских общинах происходит столкновением между сторонниками традиционного для России ислама и салафитами.
Все это формирует определенные опасности и риски, особенно в мегаполисах, где собирается большое количество мигрантов, труд которых используется в строительстве, ЖКХ, в сфере услуг, на рынках. Причем ощущение страха больше формируется ожиданиями конфликта, чем самими конфликтами. Хотя конфликты, конечно же, случаются, причем резонансные. Причины: нерегулируемая миграция, коррупция, слабость местных властей.
Но это не основание для паники. Нужно выстраивать системную работу.
— А в чем эта системная работа заключается?
— Практически год исполнился со дня утверждения Президентом России Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации до 2025 года. Если 2012 год был годом прояснения ключевых идеологем и стратегических подходов в реализации национальной политики (предвыборная статья В. В. Путина, президентский указ № 602 «Об обеспечении межнационального согласия», наконец, Стратегия), то 2013-й год стал годом выработки инструментов реализации Стратегии, в т. ч. утверждения Правительством новой федеральной целевой программы «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов России (2014—2020 гг.)».
2014-й год станет годом институциональных изменений на региональном и местном уровне, поскольку всем субъектам Федерации предстоит разработка и принятие региональных стратегий, планов их реализации, региональных программ. Кроме того, будет создана федеральная система мониторинга и прогнозирования состояния межнациональных отношений, включающая создание региональных центров мониторинга. Вся система будет выстроена под выявление, профилактику и предотвращение межэтнических и межрелигиозных конфликтов.
— Можно ли мигрантов ассимилировать? Какие конкретные шаги для их введения в новую для них культуру могут быть предприняты?
— «Ассимиляция» — не самое лучшее определение для адаптации мигрантов. Нужно разделять внешнюю миграцию — приезд иностранных граждан преимущественно для осуществления трудовой деятельности, и т.н. «внутреннюю миграцию», т. е. образовательную или трудовую мобильность населения, российских граждан. Соответственно, к этим двум категориям нужны разные подходы.
Трудовых мигрантов нужно не ассимилировать, а адаптировать к условиям жизни на период их временной трудовой деятельности в России. Трудовой мигрант должен приехать, поработать в нашей стране, а затем в установленном законодательством порядке вернуться на свою родину.
Нынешнее российское законодательство устанавливает все более жесткие требования, которые будут предъявляться в ближайшее время к трудовым мигрантам. Это не только знание русского языка, но и знание российских законов и основ русской истории. Так будет повышаться качество трудовой силы и ее адаптивность к условиям принимающего сообщества.
По отношению к иностранным гражданам, которые получают разрешение на временное проживание с целью последующего получения гражданства, должна быть другая политика, интеграционная. Они должны быть интегрированы в российское общество, и глубоко изучать историю, традиции не только общероссийской культуры, но и того локального сообщества, куда они приезжают, того региона, куда они переселяются.
Новые российские граждане должны быть лояльны новому государству, хорошо знать русский язык и законодательство Российской Федерации.
Фактически на повестке дня не только достижение совершенно иного качества управления миграционной политикой, но и впервые для России — формирование интеграционной политики, включающей вопросы адаптации и интеграции внешних мигрантов, а также решение интеграционных проблем, связанных с мобильностью российского населения (т.н. внутренней миграцией).
Сегодня это новая задача для нас, наше государство не сталкивалось с такими проблемами последние сто лет. В Советском Союзе был железный занавес, после распада СССР у многих долгое время сохранялись иллюзии по поводу возможности восстановления прежнего государственного единства.
Кроме того, еще какое-то время в Россию приезжали люди из бывших советских республик, знавшие русский язык, учившиеся в советских школах, помнивших об интернационализме и «дружбе народов».
Сегодня мы сталкиваемся с иной реальностью. Приезжают люди, не знающие русского языка, для которых «дружба народов» — элемент колониальной политики СССР. Это уже выпускники школ, где внушается, что Российское государство на протяжении веков осуществляло русификацию окраин.
— На бытовом уровне жители Москвы часто не различают человека из другой страны и жителя какой-нибудь республики. То есть, получается разделение страны в целом «свой — чужой».
— Мы в свободной демократической стране и не можем закрепостить российских граждан, запретить им выезд в другой регион. Подобный изоляционистский подход к добру не приведет. Необходим комплексный подход. Во-первых, развивать все большее количество регионов и городов, которые были бы притягательны с точки зрения миграционных волн.
Это недальновидно и даже опасно, когда по переписным данным в Москве и Московской области проживает около 15% населения страны, а в действительности — каждый пятый россиянин. Это неправильно даже с точки зрения удержания самой большой в мире территории. Поэтому прилагаются усилия государства по социально-экономическому развитию Дальнего Востока, Забайкалья, Северного Кавказа, Калининградской области, по созданию там рабочих мест, современных производств, социальной инфраструктуры.
Во-вторых, необходима длительная работа в системе образования, с гражданским самосознанием, с региональными элитами. Не случайно сформирована концепция единого учебника по истории для школы, направленная на формирование у учащегося гражданской позиции, уважения и знания отечественной истории. В противном случае получается, что в разных регионах — своя отечественная история, в которой тенденциозно излагается история взаимоотношений народов России, по-разному оценивается усилия по формированию централизованного российского государства.
В 1990-е годы переписывалась история в зависимости от заказа региональных элит. Подобное недопустимо. Исторический путь страны должен быть осмыслен и для трактовки исторических событий, по крайней мере, в школе должен быть найден единый знаменатель.
— В Германии дети иммигрантов обязаны ходить в государственные школы, за ними следят в этом плане, потому что перевоспитать ребенка проще, чем адаптировать взрослого. У нас в Госдуму внесен законопроект, по которому детей мигрантов не стоит брать в школы и детские сады, если их родители не могут доказать, что течение года до этого исправно платили налоги.
С другой стороны, сегодня в школах — плохо говорящие по-русски дети, которые мешают учиться остальным… Как со всем этим быть в нашей сегодняшней реальности?
— Во-первых, не идеализируйте миграционную политику Германии. Там есть проблемы и с интеграцией турков, и с натурализацией бывших советских немцев. Убежден, по причине того, что под интеграцией в Германии долгие годы понималась ассимиляция. Во-вторых, не следует смешивать вопросы межнациональных отношений и миграционную политику. Ключевая целевая группа миграционной политики — иностранные граждане. Национальная политика занимается прежде всего российскими гражданами, их гражданской идентичностью, обеспечением этнокультурного многообразия народов России и т. д. Поэтому вопросы адаптации и интеграции мигрантов, как одна из форм профилактики межэтнических конфликтов, составляют лишь одно из измерений национальной политики
В-третьих, большинство иностранцев и детей иностранных граждан, законно пребывающих на территории Российской Федерации, обладают правами, сходными с правами российских граждан, за некоторым исключением, например, в сфере избирательных прав. Но у иностранцев есть доступ к образованию и к здравоохранению. При этом нужна гибкая, прозрачная и понятная россиянам миграционная политика, чтобы приезжали те трудовые мигранты, которые нужны нашей экономике, причем диверсифицированной экономике. Чтобы эти люди были готовы адаптироваться к российским условиям. И нужны ли нам 12–15 миллионов мигрантов ежегодно или нет — на этот вопрос пока никто внятно не ответил.
— Национализм — это больше проблема отношений мигрантов и коренного населения или внутрироссийская проблема в республиках?
— Смотря что Вы понимаете под национализмом. Национализм есть везде, и в России, и в любом зарубежном государстве. Где-то есть агрессивный национализм, где-то под национализмом понимается форма языкового, культурного самосохранения, где-то — процесс нациестроительства. Но не следует путать заботу о собственной культуре, языке и традициях с попыткой реанимировать эти традиции за счет унижении других народов или стимулирования ксенофобии и мигрантофобии.
— В некоторых республиках в школе за счет уменьшения часов русского языка вводится национальный язык. Можно ли это считать серьезной проблемой в сфере межнациональных отношений?
— Сегодня мы наблюдаем, как постепенно диспропорции в преподавании русского и так называемых родных (нерусских) языков меняются. Есть депутатская инициатива, связанная с тем, чтобы русский язык, помимо статуса государственного, приобрел бы еще и статус родного языка наряду со всеми другими языками. И Минрегион России поддержал эту инициативу.
Но я бы не назвал это ключевой проблемой в сфере межнациональных отношений. Ведь в республиках осознают, что плохое знание русского языка и русской литературы снижает конкурентоспособность выпускников местных школ. Ключевыми проблемами следует признать отсутствие гражданского единства, сложное самочувствие русского народа и частично этнический принцип административного устройства страны, оставшийся нам в наследство от ленинской национальной политики.
— Как Вы можете прокомментировать поджоги храмов в Татарстане?
— Убийство Валиуллы-хазрата Якупова, поджог за последние полгода девяти православных храмов, в том числе храмов в кряшенских селах, ракетная атака на завод «Нижнекамскнефтехим» — это звенья одной цепи. Это, безусловно, хорошо спланированные акции, организованные теми же силами, которые многие годы инвестируют в террористическую активность и религиозно-политическую нестабильность на Северном Кавказе.
Цель — дестабилизировать общественно-политическую ситуацию в республике, посеять подозрительность, недоверие, страх и ненависть между представителями разных народов и религий. Наша общая задача — федеральных, региональных и местных властей, общественных и религиозных организаций — не поддаваться на провокации, восстановить сгоревшие храмы, противопоставить угрозам и запугиванию гражданскую сплоченность, эффективную работу правоохранительных органов, межрелигиозное сотрудничество и наши традиционные ценности.
Беседовала Оксана Головко