Алексей Газарян: «Онлайн-милостыня из рук в руки сродни подаянию человеку на улице»

Споры вокруг благотворительного проекта Марии Бароновой на RT продолжаются. Негодование вызвала механика проекта – передача денег на карточку человека, которому нужна помощь, напрямую, минуя счета благотворительных организаций.

Возникла она в ситуации, когда профессиональное сообщество активно борется против подобных практик. И тут вдруг крупный телеканал предлагает обратный принцип (а может, поэтому и предлагает?)

Хайп теме был обеспечен, а нам хорошо бы разобраться, что и как в этом вопросе. Постараюсь быть непредвзятым и не обобщать, ни по позитиву, ни по негативу.

Какие есть риски, если вы перечисляете деньги на личные карты?

Ключевой – нецелевое расходование. Вы думаете, что направляете деньги, например, на медицинскую помощь, человек тратит на что-то другое, имея на это свои соображения. Проверить достаточно сложно. Собственно, все бумажки с печатями, отсканированные и выложенные в сеть – могут быть не более чем фикцией. Любой школьник сделает так, что вы не отличите. На этом эффекте построено множество мошенничеств. Люди показывают белый лист с печатью, мы начинаем верить.

Более того случается, что люди привыкают к такому способу дохода и становятся «профессиональными просителями».

Представьте, у вашего ребенка болезнь. Вы однажды решили начать сборы в социальной сети. Раскрутилось. Со всех уголков света вам начинают поступать деньги, в ответ на ваши эмоциональные посты, с рассказами о том, как проходит лечение и жизнь.

Это мощнейшая психологическая и социальная поддержка. Ты становишься не просто «не один», семья становится мини-фондом, со своими донорами и сторонниками. Возникает своя правда, свое понимание, почему это справедливо и допустимо. Кто-то из просителей ведет очень строгую отчетность, кто-то по мере сил, кто-то раз от разу, кто-то забивает со временем – и так присылают.

Все это потому, что «помогать напрямую» — мощнейший компонент доверия. В нашей культуре адресность высоко ценится и считается атрибутом достоверности. Опросы доноров это зачастую подтверждают. Части людей проще доверять маме, которая выложила фотографию и свою историю, чем фондам.

Помимо этого возникает большой вопрос о том, насколько выбранный способ выхода из ситуации эффективен и действительно поможет справиться с той проблемой, которая возникла. Если это лечение, то почему именно это? Если это деньги на строительство после пожара – то оптимальна ли смета?

Встречается все что угодно, от опасных для здоровья реабилитаций до завышенных стоимостей раза в два. Хорошо, когда сохраняется принцип «не навреди», а если нет и кто за это отвечает? Это все вопрос экспертизы. Сами просители могут не учитывать множества нюансов, вестись на маркетинговые уловки и распространенные мифы, а значит быть в заблуждении и вводить в него своих помощников.

На этом риски не заканчиваются. Просящие могут столкнуться с различного рода преследованиями со стороны других людей, в том числе и помогающих. Например, они могут просить встречи и возможности более близкого участия, начать активно вмешиваться своими советами и предложениями. Можно подвергнуться троллингу и хейтерству, что в трудной ситуации сил не добавит. Если узнают люди, живущие рядом, то можно попасть и под осуждение и травлю со стороны соседей, односельчан, коллег по работе.

Сами доноры, которые жертвовали напрямую, не раз мне рассказывали, как постепенно просящие «садятся на шею» и они не знают, как эти отношения завершить или выставить границы. С одной стороны, им жалко, с другой, они понимают, что уже не могут контролировать ситуацию и начинают выполнять различного рода прихоти и пожелания, словно «золотые рыбки».

Есть еще вопросы этики и персональных данных, которые распространяют люди о своей семье, детях, супругах, информируя доноров о внутренних проблемах. Эта тема тонкая, поскольку всегда сложно определить грань, на что мы можем пойти «ради помощи», но не сказать о ней нельзя.

Риски у фондов, которые следят за своей репутацией, значительно меньше

Если честно, гарантирует ли то, что деньги перечисляются через благотворительную организацию преодолению всех указанных рисков?

Вопрос сложный, здесь много своих моментов и подводных камней. Само наличие юридического лица не гарантирует ничего, кроме того, что деньги вначале поступают на него, а после уже идут дальше.

Однако по целому ряду рисков у фондов, которые следят за своей репутацией и занимаются темой профессионально, открыто и ответственно, они значительно меньше или сведены к нулю.

Здесь нужен отдельный пост, чтобы все разъяснить, как это можно узнать и проверить. Кратко – зависит от организации, ее принципах экспертизы, сопровождения случая, сборов средств и расходования.

Онлайн-милостыня сродни подаянию человеку, просящему деньги на улице

Как же я тогда к этому отношусь?

В моем понимании, онлайн-милостыня из рук в руки это сродни подаянию человеку, просящему деньги на улице или просто незнакомому или знакомому, который попросил помочь деньгами или чем-то еще. Это такой вид «народной», «нативной», непрофессиональной помощи, для которой не нужны посредники.

Для части случаев это единственный выход (когда нет фондов, готовых помочь или тема крайне непопулярна), для части случаев это просто афера и обман.

У меня нет иллюзий, что вот прям всем людям, которые передают свои пожертвования, в принципе есть большое дело до того, куда они пойдут. Попросили – отдал и пошел дальше. Люди иногда ведут себя куда проще, чем мы хотим о том думать.

Есть позиция, что «это уже не моя ответственность», «просящему дай», но есть и другая древняя мудрость «пусть запотеет милостыня твоя в руках твоих, прежде чем узнаешь, кому даешь».

Возникает пространство выбора, который человек иногда делает осознанно, а иногда решает по чувству, интуитивно или не задумываясь в принципе, «автоматом».

Для меня, как человека работающего с социальными и благотворительными проектами, слышать новости о том, что очередной сбор оказался мошенническим или деньги пошли неизвестно куда, конечно же, грустно. Особенно когда знаешь места, где они бы пригодились и действительно оказались благом.

С другой стороны, это вызов профессиональным организациям еще больше работать над доверием к собственной деятельности и проявлять больше эмпатии к позициям сторонников других способов.

Мне видится в безоговорочной позиции «мы профессионалы, мы точно знаем, как лучше» что-то отдаляющее нас от человека, который, как минимум, имеет право в этом усомниться.

Источник — Фейсбук Алексея Газаряна