Все статьи

Сам Господь принципиально, по Божественному своему установлению, сделал нечто невероятное, необъяснимое. В Тайной вечере, которая произошла в Великий четверг, Он сказал: «Примите, ядите, сие есть Тело, яже за вы ломимое». Но никто еще не распинал, никто еще копием не прободал

Отчаянные, настойчивые, огненные, как бы даже взахлеб, слова любви, слова подлинного единства: Я в Тебе, Ты во Мне, Мы – в них, они – в Нас, вместе, крепко, навсегда-навсегда!.. Любовь, самое ее живое средоточие.

Мы все тяжело переживали известия о взрывах в метро. Потом я вспомнил, что было полтора года назад, когда у нас в храме обнаружили взрывное устройство. Сейчас все призывают проявлять бдительность, но тогда никто ничего не проявлял, ничего не ждал.

В фильм из книги, к сожалению, не перешла очень важная составляющая часть самой атмосферы романа, а именно то, что отец Александр постоянно балансирует на грани – его чуть не арестовали, чуть не убили, чуть не предали

О Страстной седмице, о суевериях, связанных со Страстной неделей, о том, где освятить куличи, если в местном храме не протолкнуться, о делах милосердия на Пасху, о том, где и какие продукты можно покупать, чтобы пасхальное пиршество не привело на больничную койку - прот. максим Козлов, Владимир Легойда и Н. Раева рассказали на пресс-конференции в "Российской газете".

Начиная с сентября месяца 1943г. я был в дружественных отношениях с покойным митрополитом Сергием, и поэтому могу описать его внутреннюю трагедию. Да, собственно и должен это сделать перед Родиной и Церковью, согласно его предсмертному завещанию, данному мне накануне его убийства, т. е. 28 апреля 1944 года.

Что делать христианину? Далеко не каждый задумывается над этим. И это странно. Ведь солдат думает, как выполнить приказ и не забывает о своем положении, врач (в идеале) помнит клятву Гиппократа (или советского врача, тут кому как в жизни повезло), мать знает, что ее задача уберечь ребенка. Кто из христиан вспоминает в первую очередь о своем особом положении?

Страшные минуты пережили близкие тех, кто был в эти утренние часы в метро, - трудно было дозвониться и до получения известий о том, что все в порядке, прошло немало времени. В разговорах и сообщениях в блогах все время одни слова: «Ведь я в этот момент мог быть там… Обычно в это врем проезжаю по этой ветке… Замешкался дома, опаздывал на пятнадцать минут».