Все статьи

По сообщениям информационных агентств, около 100 тысяч британцев скачали с официального сайта Национального секуляристского общества Великобритании так называемый сертификат о «раскрещивании» (“Sertificate of Debaptism”).

К его дому, бревенчатому, крытому дранкой, ехали по одному и целыми семьями со всей округи и издалека. И все они знали: стоит переступить порог убогой хижины, и, вот она, - жизнь во Христе, истинная любовь не этого времени и «не здешней меры».

Мнимая фарисейская праведность губит нас во время говения. Только победивший ее и осознавший свои грехи в сми­рении и сокрушении может достойно покаяться. Если мы прис­тупаем к исповеди по обычаю, «потому, что так надо», то такая исповедь бесполезна.

«Я ничтожество. У меня никогда ничего не получится. Неудивительно, что никто меня не любит». Люди, думающие так, встречаются нередко. Психологи называют их людьми с заниженной самооценкой. Но если разобраться, может, именно так мы, христиане, и должны думать о себе? Разве не в этом противоположность самодовольного фарисея и недовольного собой мытаря? Не выражение ли это смирения?

Сначала праздник акафиста совершался в Константинополе среди царских чертогов в том Влахернском храме, где хранились чудотворная икона Божией матери и священные останки земной Ее жизни — риза и пояс Ее, но в IX веке праздник сей внесен в типики монастырей святого Саввы Студийского и потом в триодь и с того времени сделался общим для всей Восточной Церкви.

Один послушник принес старцу варево (а не обычные сухари с водой). «Почему это?» - спросил святой. «Ныне Пасха», - ответил тот. «А у меня, сказал старец, - всегда Пасха». Так было и у Серафима Саровского. Какие люди-то были!!!

В тексте у каждого евангелиста есть какие-то особенности в рассказе о Страстной пятнице и о Кресте. Так, Матфей говорит о землетрясении в момент смерти Иисуса. Марк и Лука упоминают о тьме, которая настала по всей земле с часа шестого до часа девятого, и о разодравшейся завесе храма. Но только Матфей говорит о землетрясении и о том, что мёртвые воскресли, вышли из гробов своих и стали благовествовать.

Столько полемики сейчас идет вокруг возможности русификации Богослужения и частично замены церковнославянского языка русским. Да, многим кажется, что стоит только перевести - и все станет понятно даже людям, случайно зашедшим в храм. Церкви наполнятся, прихожане будут внимательнее молиться. Другие же защищают древний язык как пусть и непонятное, но драгоценное сокровище.