Андрей Юрьевич Коченов
Беседа с А.Ю.Коченовым, руководителем Красноярского филиала Центра национальной славы и Фонда Андрея Первозванного, автором и руководителем программы «Святость материнства».
– Андрей Юрьевич, как Вы оцениваете то, что происходило в России в связи с принесением Пояса Богородицы?
– Все, кто сопровождал принесение Пояса Богородицы с Афона в города России, а затем его возвращение из Москвы на Афон, пришли к одному мнению: это событие – необыкновенное чудо, во-первых, потому что Святыня прибыла к нам, а, во-вторых, это какая-то новая веха в нашей жизни, точка отсчета чего-то нового. Только спустя десятилетия нам, может быть, предстоит осознать, что произошло сегодня и почему это произошло. Посмотрите, сколько людей пришло. Это же для всех было полной неожиданностью. Правда, если посчитать число пришедших к Святыне и население России, то это все равно, к сожалению, мало. Но даже того количества людей, которые пришли, достаточно для того, чтобы понять, что наше общество оживает. Тяга к вере, тяга к чуду, тяга к Богу все-таки неистребима в человеке.
Я услышал очень интересный разговор охранников, которые стояли возле храма Христа Спасителя. Один милиционер говорит: «Ну, вот 20 лет копили, копили, копили, и прорвало». А другой: «Что прорвало?» «Да Православие!» Для всех это было неожиданностью.
Очень хорошо сказал Святейший Патриарх Кирилл, провожая Святыню, прямо в точку попал. По его словам, в наше время, когда слишком уж лукавые и непростые наступают времена, когда дьявол особо ополчился на людей и кругом расставил свои сети, особенно важно было для России посещение Божией Матери Своим Поясом, так как такая духовная поддержка важна для каждого человека.
Уже зафиксировано много чудесных исцелений. Звонят, рассказывают о них люди из Красноярска, Москвы, других регионов. Для ватопедских монахов это тоже было откровением. Отец Ефрем в шутку сказал певчим, которые хотели поучаствовать в Патриаршей службе, что нужно учить русский язык, но в этой шутке заложена глубокая мысль, потому что вера в России огромная, и значит жива Православная Россия, а это важно не только для нас, но и для всего мира. Греческие монахи стали свидетелями тяги русских людей к Божией Матери. Они честно признавались, что даже в Греции нет такой тяги или, по крайней мере, она не выражается столь явно, так бурно, как в России. Они были в восторге.
И думаю, что сейчас об этом молва пойдет с Афона на весь мир, и Россию начнут воспринимать немного по-другому. Это очень важно. Мы не знаем, чем это событие обернется для России, но оно явно будет на пользу нам всем. Это точно. Эта Святыня так всех нас объединила, так сроднила – и тех, кто участвовал, и людей, которые в очереди стояли, и организаторов, и их помощников.
– Как встречали Святыню в Красноярске?
– Когда мы только начали готовить это мероприятие, к первому назначенному совещанию чиновники отнеслись сдержанно и достаточно прохладно, а некоторые даже с огромным скепсисом. И как они потом сами через какое-то время хотели быть причастны к этому событию: «Что сделать? Чем помочь?» Бежали, прикладывались к святыне, вели своих. Это было просто что-то невероятное. Никогда они так себя не вели. Я не видел, чтобы наши власти так себя вели. Тут все хотели быть сопричастными. А еще нам сказали, что в Красноярске был самый большой и самый красивый крестный ход. 20 тысяч человек заполнили весь проспект Мира – всю центральную улицу, и это было настоящее торжество Православия! И никто не мог ожидать такого. Думали, ну, придет две-три тысячи, ну, пять максимум.
– Андрей Юрьевич, Вам посчастливилось поклониться святыне не только в нашем с Вами родном Красноярске, но и проводить Пояс Богородицы на Святую Гору Афон. Вы впервые были на Афоне?
– В составе делегации Фонда Андрея Первозванного я удостоился чести проводить Пояс Пресвятой Богородицы в монастырь Ватопед, где впервые был на греческой службе, от которой я в восторге. На Афоне я побывал второй раз. Первый раз был в Пантелеимоновом монастыре, но он не произвел на меня такого впечатления, как Ватопедский монастырь. Может быть, потому что тогда я не был погружен в какую-то внутреннюю жизнь монастыря, а, может быть, не было близких, родных людей, которых я встретил в Ватопедском монастыре.
Монахов, которые приезжали в Красноярск со Святыней, было много, по-моему, 10 человек. И все меня запомнили. Приехав на Афон, я их уже не помнил, а они говорили: «Андрей! Сибирь! Красноярск!» и обнимали. Радость такая была! Так искренно, по-доброму! И так приятно было! Я почувствовал, что вернулся к своим родным близким людям. Никакого неудобства от незнания языка. Никаких границ. Просто души сливаются воедино. Радость и счастье! Я был потрясен, т.к. впервые открыл для себя пение греческих монахов. Для меня стало настоящим откровением, насколько благодатно и благостно проходит служба в Ватопедском монастыре.
Может быть, так во всех монастырях Греции происходит, но атмосфера настоящей монашеской жизни в Ватопедском монастыре меня поразила. Как все неспешно делается, вдумчиво, с каким-то необыкновенным спокойствием, умиротворением, любовью. Как они пели, разливаясь на разные голоса… Это что-то необыкновенное. Службу невозможно понять – она же на греческом языке, а вот ощущения необыкновенные. Мы с людьми стояли, оглянулись друг на друга с радостью: «Ну, и что, что не понимаем, а как хорошо-то!». И все об этом потом сказали, чувствами своими поделились. Не важно было понимать слова. Важны были вот эти ощущения, внутренние духовные переживания, которые происходили с тобой на службе.
– А что еще запомнилось от этой поездки?
– Больше всего запомнилось, с каким трепетом монахи принимали назад Святыню. Я снял на видео, как кораблик подходил к берегу и раздался такой пронзительный гудок – гудок такой радости, восклицания, ожидания! Монахи запели песни. Некоторые плакали. Такое ощущение, что они все ждали возвращения Матери Божией домой. Впервые я почувствовал, что это для них действительно основная святыня, главная святыня, и не потому, что она одна из наиболее древних, а потому, наверное, что это Матерь Божья, потому что это совсем другое отношение.
– Вы общались с игуменом монастыря Ватопед архимандритом Ефремом. Что-то поразило Вас во время разговоров с ним?
– Я услышал интересную историю, рассказанную отцом Ефремом. Когда журналисты задали ему вопрос: «Что ж вы такие женоненавистники – монахи, живущие на Афоне? Почему вы так не любите женщин?» Он рассмеялся и сказал: «Зачем же вы так, милые? У нас братии две сотни, и все мы любим одну Женщину, Ей всю жизнь служим, ее молитвами всю жизнь живем. Это Матерь Божья наша, а вы говорите, что мы женоненавистники». И по-доброму стал смеяться. И все журналисты рассмеялись от своего глупого вопроса. Настолько грустно было уезжать, что кажется, меня туда будет тянуть, и я обязательно туда еще вернусь, если на то будет воля Божья.
– А Вы причащались на Божественной литургии?
– К сожалению, не удалось причаститься, т.к. нас не предупредили, что мы останемся там на ночь, и мы не готовились. Несмотря на то, что благословляли без подготовки после исповеди причаститься, я не смог, т.к. считаю, что это очень важно. Но все равно на душе была радость и благодать.
Беседовала Ирина Ахундова