«Времена меняются»
Протоиерей Александр Балыбердин
Так случилось, что с творчеством Андрея Тарковского я познакомился также ровно тридцать лет назад. Тогда, приехав из армии в отпуск в родную Вятку, я узнал, что в один из вечеров декабря 1986 года в кинотеатре «Мир» на улице Ленина будет демонстрироваться фильм «Андрей Рублев», о котором к тому времени я уже был наслышан, но посмотреть еще не смог.
Видеомагнитофоны в то время были большой редкостью, интернет казался фантастикой, а в кинотеатрах фильмы Тарковского не шли. Поскольку в 1984 году режиссер, несколько лет работавший в Италии, решил «остаться на Западе» и официально считался «невозвращенцем». Впрочем, авторское кино в г. Кирове все же можно было увидеть. Например, на встречах киноклуба «Сталкер». Но прийти на них мне, безусому студенту, было решиться нелегко. Настолько участники этих встреч казались мне взрослыми и искушенными.
Однако, как пел рок-музыкант, а ныне нобелевский лауреат Боб Дилан, «времена меняются». И они действительно менялись. Причем на наших глазах.
Заканчивался второй год «перестройки», благодаря которой к русскому зрителю и читателю вернулись произведения многих изгнанников – поэтов и писателей, артистов и режиссеров, философов и богословов, а также Библия и сама возможность безбоязненно прийти в храм, принять святое Крещение, встретиться со священником, исповедоваться и причаститься Святых Христовых Таин.
Фильм «Андрей Рублев» шел в малом зале, на втором этаже кинотеатра. Хорошо помню свое первое впечатление.
Фильм настолько отличался от всего, что прежде мне довелось увидеть, но я почти ничего не понял, однако почувствовал, что это было настоящее кино, в котором настоящим мастером была показана жизнь.
Поэтому предъявлять претензии можно было только к себе. Значит, до такого кино мне следовало еще дорасти.
Как надо дорасти до любимых режиссером музыки Баха, картин Брейгеля или русских икон. Поскольку «нравится или не нравится» – это совсем не тот вопрос, который в таком случае можно задавать. Так как это выше всякого вкуса. Как и все настоящее. В том числе слова о любви, которые, помнится, я впервые услышал именно в фильме Тарковского и решил, что они придуманы сценаристом, и когда затем узнал, что это строки из Первого послания Апостола Павла к Коринфянам, нашел его и прочитал. Поэтому то, что фильмы Тарковского вернулись к нам вместе с Евангелием и православной верой, кажется мне глубоко символичным.
Как, к сожалению, кажется символичным и тот факт, что кинотеатра «Мир» в нашем городе давно уже нет, хотя здание сохранилось. Сначала в нем торговали коврами, а теперь гремит погромче всякого «кимвала» ночной клуб с «говорящим» названием «Рай». Что же! Времена действительно меняются. И не всегда в лучшую сторону.
По дороге набивая шишки…
Однако, если что-то и остается неизменным, так это настоящее. Причем, чем больше вокруг подделок, тем сильнее к нему интерес, тем актуальнее настоящее искусство, музыка, литература, наука, кино и, особенно, настоящая вера.
Андрей Тарковский
Фильмы Тарковского – из этого числа. Поэтому интерес к ним с каждым годом только растет. Чтобы убедиться в этом, достаточно выйти в интернет, набрать в строке браузера фамилию «Тарковский» и увидеть, что за прошедшие тридцать лет о нем снято немало картин, написано множество воспоминаний, книг и статей.
Причем не только о фильмах, но и о самой личности режиссера. И это лишь подтверждает мысль о том, что создавать настоящее – фильмы, книги, научные открытия, произведения искусства и даже фабрики, заводы – может только настоящий человек или, как принято говорить, «личность». Человек, который сам старается жить глубоко, серьезно, осмысленно, «набело», не размениваться на пустяки и подделки, то есть по-настоящему.
Несмотря на то, что мир, как правило, такой жизни не понимает и не принимает. И поэтому стремящийся к настоящему человек, набив шишек, рано или поздно понимает, что все подлинное, стоящее, настоящее – не от мiра сего, а от Сущего и Неизменного Бога. Который, собственно, Один и является настоящим, в то время как все остальные и все остальное относительно. Неслучайно все настоящие произведения искусства ведут к Богу, и создавшие их мастера, несмотря на порой непростой и извилистый жизненный путь, в конце его приходили к Богу и приводили к Богу своих читателей, слушателей или зрителей.
Так было и с Андреем Тарковским, и замечено это не мной. Писали об этом многие. В том числе Симонетта Сальвестрони в монографии «Фильмы Андрея Тарковского и русская духовная культура».
Я не искусствовед. Поэтому пытаться добавить что-либо к рассуждениям профессионалов об особенностях художественного метода режиссера не могу. Поэтому все, что мне по силам в эти дни, когда душа летит на Сен-Женевьев-де-Буа, – возложить на могилу мастера венок из посильных размышлений, с надеждой, что, возможно, кому-то они покажутся интересными и близкими. Как и все творчество мастера, пронизанное ностальгией – в буквальном переводе с итальянского, «тоской» по настоящему.
На родине
Уже первый фильм Тарковского «Иваново детство», удостоенный в 1962 году высшей награды Венецианского фестиваля, опален этой тоской так же, как было опалено войной, самой масштабной и страшной в истории человечества, «расстрелянное» детство самого режиссера.
«Иваново детство»
В последних кадрах фильма мы видим, как замученный фашистами маленький разведчик – наяву, во сне или уже в иной жизни – бежит по мелководью, едва касаясь поверхности воды, как когда-то Христос ходил по водам Галилейского моря. Благодаря чему «Иваново детство» вырастает до образа Рая, Царства Небесного. Напоминая о том, какими могли быть люди, если бы, по словам Евангелия, «были как дети» (Мф. 18:13), и каким мог стать мир, если бы люди сами, своими руками не превратили его в подобие ада, образом которого являются военные сцены фильма, снятые в полумраке, среди искореженной войной, умирающей природы.
Этой ностальгией, тоской по иному бытию, другой настоящей жизни пропитаны все картины Тарковского. В том числе «Андрей Рублев», пожалуй, самый знаменитый фильм мастера, в авторском варианте названный «Страсти по Андрею».
«Андрей Рублев»
Известно, что после выхода фильма на экраны современники иногда упрекали Тарковского в искажении исторических фактов – мол, «и Рублев не тот, и Русь не та». Не понимая того, что, как первый фильм режиссера не был, в привычном понимании, «фильмом о войне», так и «Рублев» – фильм не об истории, а о человеке в истории. Точнее, о человеке, взыскующем в истории настоящего – подлинного смысла жизни, любви и красоты и страдающем оттого, что, даже научившись креститься и говорить правильные слова, люди от всего этого могут быть далеки. Если они так же далеки от Бога и ближнего и любви к ним.
Неслучайно черно-белый фильм становится цветным в тот момент, когда камера и за ней зритель начинают вглядываться в «рублевские» иконы, узнавая изображенных на них птиц, зверей, постройки и людей, знакомых по другим кадрам.
Авторы фильма словно говорят: «Посмотрите, каким красивым и совершенным был задуман этот мир, и, несмотря на все несовершенство окружающей жизни, он все еще светится любовью и красотой. Но это знание и это видение нельзя механически усвоить, просто по праву рождения в православной стране. Их необходимо выстрадать, пронеся через всю свою жизнь тоску по иному, совершенному миру и его подлинной красоте, как это сделал преподобный Андрей Рублев».
Критики давно заметили, что все фильмы Тарковского тесно связаны. Настолько, что, как однажды сказала Наталья Бондарчук, все их можно объединить в один большой фильм. «Солярис», в котором актриса исполнила одну из главных ролей, не стал исключением. Своеобразным мостиком к нему могут служить слова о радости человеческого общения, прозвучавшие в одной из последних сцен «Рублева»: «Иногда встретишься с кем-то взглядом, и как будто причастился». И снова перед нами фильм не о космосе, а о человеке в «космосе», пространстве всех его занятий, мыслей, убеждений, планов, стремлений, воспоминаний, чувств и переживаний. О том, что из всего многообразия окружающих человека явлений, прежде всего, «человеку нужен человек» или, говоря языком Евангелия, «ближний», которого, по Заповеди Божией, ему следует «возлюбить, как самого себя» (Мф. 22:39), и именно за это дать ответ.
«Богословием общения», тоской по идеалу супружеской любви наполнен фильм «Зеркало», в центре которого судьба семьи самого режиссера, потрясенной и обескровленной уходом отца – поэта Арсения Тарковского. Андрей Арсеньевич посвятил этот фильм своей маме Марии Ивановне Вишняковой, роль которой блистательно исполнила Маргарита Терехова, но и сама Мария Ивановна снялась в нем в нескольких сценах. Казалось бы, камерная семейная история. Однако благодаря силе искусства, документальным кадрам военных лет, музыке Баха, великолепной актерской игре и гению самого режиссера она была поднята на совершенно новый уровень размышлений о семье как «церкви ближних», раздираемой враждой мiра сего и несовершенством самих людей.
Маргарита Терехова в фильме «Зеркало»
В 1979 году вышел на экраны «Сталкер», новый фильм Тарковского и последний из снятых на родине. В отличие от «Соляриса», где отчий дом еще цел, и «Зеркала», где он охвачен разделениями, в «Сталкере» мир будущего изображен в виде «технологической помойки», на которой люди не живут, а существуют – без цели, смысла и чуда. При этом где-то на глубине души еще сохранилось даже не стремление, а память, тоска, ностальгия о другой, настоящей жизни. Но что делать с ней – люди не знают, и поэтому главные герои в смятении мыслей и чувств останавливаются на пороге «комнаты исполнения желаний», не решаясь в нее войти. Чем не горькое пророчество о миллионах россиян, которые двумя десятилетиями позже, на рубеже веков, приняли Крещение, но так и не вошли в Церковь, не стали жить по-новому?
На съемках «Сталкера»
Впрочем, как показал режиссер в своих последних фильмах, это является проблемой не только России.
За рубежом
К работе над «Ностальгией» Тарковский приступил еще на родине, но снимал ее в Италии и после съемок принял непростое решение остаться за рубежом. Словом «ностальгия» принято называть «тоску по родине». Однако родина, по которой тоскует герой этого фильма, писатель Андрей Горчаков – это не Советский Союз, не Императорская Россия и не допетровская Русь, а «родная сторона» или «страна ближних», границы которой не всегда совпадают с границами государства и временем, в котором мы живем. И беда Горчакова не в том, что родина далеко, а в том, что, когда почти весь мир превратился в «технологическую и рационалистическую помойку», образом которой в «Ностальгии» является спущенный бассейн святой Екатерины в Баньо-Виньони, то взыскующий настоящего – красоты, чуда, смысла жизни – человек ощущает себя эмигрантом везде, даже на родине.
Хотите это проверить? Представьте, что после работы вы спешите домой, а там – «Дом-2» или нечто подобное.
Но даже в этом случае, как считает режиссер, надо иметь веру и мужество зажечь свою свечу и «не ставить под сосудом» (Мф. 5:15), но пронести эту свечу через забывший о любви мир. Пусть даже ценой собственной жизни. Как это сделал герой Олега Янковского в последней сцене фильма, снятой одним-единственным дублем.
«Ностальгия»
С особенной силой эта мысль воплощена в последнем фильме «Жертвоприношение», который соединил в себе и подытожил все высказанное Тарковским в прежних работах.
Съемки «Жертвоприношения» проходили летом 1985 года на шведском острове Готланд, который, как и планета Солярис или зона в «Сталкере», стал местом размышлений и событий, не укладывающихся в ложе рационализма и безверия, привычное для современного мира и человека. Как и в «Ивановом детстве», этот мир опален войной, на этот раз ядерной, от которой нигде не скрыться. Как и в «Солярисе», решающий поступок предстоит совершить не «широким народным массам», а герою, отдельному человеку – некогда популярному актеру, а ныне писателю Александру, принадлежащему к тому самому «творческому меньшинству», которое, согласно теории цивилизаций А. Тойнби, движет развитием истории. Как и в «Зеркале», внутренний мир героя расколот супружеской изменой и непониманием друзей. Как и герой «Рублева», сам Александр не безгрешен и полон сомнений. Как и в «Ностальгии», на помощь ему приходят не сильные мiра сего, а «отверженные» или, говоря языком Евангелия, не «первые», но «последние».
«Жертвоприношение»
Однако на этот раз, перед лицом глобальной катастрофы, оказавшись на краю бытия, своих сил герою недостаточно, и поэтому, смирившись в своем бессилии что-либо изменить, Александр впервые в жизни опускается на колени и, вспоминая знакомые с детства слова, обращается к Богу, обещая принести в жертву за спасение мира все, что ему дорого. В отличие от героев «Сталкера», Александр решается войти в «комнату исполнения желаний» и попросить о чуде, и, когда это чудо происходит, остается верен своему обету, приносит обещанную жертву и так обретает новую, настоящую жизнь, что неслучайно. Потому что, если человек, взыскуя настоящее – в культуре, науке, религии, общественной или личной жизни – опирается не на свое, человеческое «нравится – не нравится», а на Божие, то Бог, будучи Истиной и Любовью (Ин. 14:16; 1 Ин. 4:8), всегда помогает это настоящее обрести.
Свеча Тарковского
Возможно, кто-то скажет, что фильмы Тарковского непросты, требуют подготовки и усилия. Но таково все настоящее и, прежде всего, Царство Небесное, которое, по слову Евангелия, «нудится и употребляющие усилие восхищают его» (Мф. 11:12). В конце концов, никто не запрещает смотреть другие фильмы или молиться своими словами. Однако это не повод отрицать молитвы святых, а скорее повод признать, что пока ты до них еще не дорос.
Главное – молиться и расти, взыскать настоящее и с помощью таких людей, как Андрей Тарковский, иметь возможность к нему прикоснуться и жить. Хотя бы пока длится фильм. Настоящий фильм.
Андрей Тарковский
И вот прошло 30 лет. В последнее десятилетие, один за другим, ушли работавшие с Тарковским сценаристы Александр Мишарин и Тонино Гуэрра, кинооператоры Свен Нюквист и Вадим Юсов, актеры Олег Янковский, Эрланд Юзефсон и Донатас Банионис. Однажды, вслед за старшим поколением, уйдем и мы. Но сначала свечу, зажженную талантом режиссера, надо передать молодым. Чтобы ни темнота бескультурья, ни вспышки огней массовой культуры, ни ослепительный свет прожекторов культуры официальной не помешали им встретиться с настоящим. Лицом к лицу. Навсегда. Как когда-то нам помог встретиться с настоящим кинорежиссер Андрей Тарковский.