Беседа с руководителем Патриаршего Центра древнерусской богослужебной традиции, секретарем Комиссии по делам старообрядных приходов и взаимодействию со старообрядчеством ОВЦС МП, доктором теологии священником Иоанном Миролюбовым.
Отче, 26 апреля на восьмидесятом году своей земной жизни скончался викарий Первоиерарха РПЦЗ по окормлению единоверцев епископ Ирийский Даниил (Александров). Нам известно, что Вы хорошо знали владыку, неоднократно посещали его в Пенсильвании. Можете ли Вы оценить масштаб потери для Русской Церкви с уходом этого выдающегося архипастыря?
Для начала я хотел бы отметить, что владыка Даниил принадлежал к уходящей плеяде, если можно так выразиться, православной интеллигенции. Строго говоря, по возрасту он уже не принадлежал к т.н. «первой волне» русской эмиграции, но по своему дворянскому происхождению, по своему воспитанию и мироощущению он был связан с лучшими традициями белой эмиграции, хотя сам оказался на чужбине подростком в годы Второй мировой войны.
Надо заметить, что Владыка был всесторонне образованным человеком. Помимо того, что он закончил Джорданвилльскую православную семинарию (одновременно она выдает дипломы местного университета), епископ Даниил постоянно и очень глубоко занимался самообразованием. Владыка на хорошем уровне знал около 30 языков, изучал древние языки, практически владел основными современными европейскими, классическими и многими восточными. Кроме того, новопреставленный обладал высоким поэтическим даром, хорошо известны его переводы древнегреческих басен на русский язык и басен Крылова на английский язык.
Епископ Даниил был большим знатоком и ценителем церковного искусства. Прекрасно знал архитектуру, иконописью занимался на профессиональном уровне, будучи учеником известного старообрядческого иконописца Пимена Софронова, создавшего школу русской иконописи в Америке (именно это будущего владыку впервые сблизило со старообрядчеством). Епископ Даниил очень хорошо знал знаменное пение, в совершенстве владел Богослужебным Уставом. С другой стороны, он не был исключительно кабинетным интеллектуалом. Так, например, в молодости он серьезно увлекался парусным спортом.
Таким образом, можно сказать, что от нас ушел один из последних представителей дореволюционного поколения. Тех людей, которые были не только глубоко энциклопедически образованными, но и имели определенную широту знаний, умение услышать и понять представителей иных точек зрения. И именно в этом отношении кончина епископа Даниила – это великая потеря для всей Церкви.
А чем лично для Вас стала эта потеря?
Владыка Даниил – это один из тех людей, которые сыграли самую глубокую и определяющую роль в моей жизни, в моем пути в Русскую Православную Церковь. Наверное, было бы преувеличением сказать, что он привел в Церковь тысячи старообрядцев, но сотни – совершенно определенно.
Отец Иоанн, расскажите, а как Вы познакомились с Владыкой?
Это было почти 20 лет тому назад, когда открылись границы, и мы смогли беспрепятственно посещать своих братьев по вере в других странах. Одним из таких визитов стала поездка в США, куда я, на тот момент глава крупнейшей на территории бывшего СССР беспоповской поморской Рижской Гребенщиковской старообрядческой общины, получил возможность познакомиться с жизнью старообрядческой Америки. На тот момент мы знали, что в США еще с довоенных времен существуют 4 поморские общины, но практически ничего не знали об общине единоверческой. И вдруг во время посещения поморцев города Ири штата Пенсильвания мы случайным образом узнали, что в этом же городе существует некогда отделившаяся от поморской старообрядческая община, присоединившаяся к Русской Зарубежной Церкви.
Батюшка, наши читатели едва ли знают о той общине, которую окормлял владыка. Не могли бы Вы вкратце рассказать об этой общине и ее присоединении к Русской Зарубежной Церкви?
Костяк этой общины составляли русские эмигранты из Польши и Прибалтики, переселившиеся в Америку еще в конце XIX веке. Значительная их часть во второй половине XX века уже практически утратила разговорный русский язык, но сохранила приверженность к старообрядчеству.
В 70-е годы прошлого века наставником Ирийской общины стал молодой и, в светском понимании, успешный адвокат Пимен Саймон, который в дальнейшем сыграл значительную роль в ее присоединении к РПЦЗ. Чтение святоотеческой и церковно-исторической литературы, Богослужебного Устава постепенно привело многих беспоповцев города Ири к мысли о ненормальности существования христианской общины без полнокровного церковного окормления. Без полноты иерархии и полноты Таинств.
Нужно сказать, что по времени это углубление в существо и первопричины раскола, а также и новое осмысление реальности примерно совпало с деяниями Собора РПЦЗ 1974 года по отмене клятв на старые обряды, несправедливо положенные в 1666/67 годах. Эти деяния были во многом аналогичны постановлениям Поместного Собора Русской Православной Церкви 1971 года, хотя происходили свершено независимо. Если в Московском Патриархате их инициатором стал приснопамятный для многих старообрядцев митрополит Никодим (Ротов), то в Зарубежной Церкви ведущую роль сыграли хорошо известные письма Александра Исаевича Солженицына к Собору РПЦЗ. А ведь нельзя не учитывать и то, что в Зарубежной Церкви к тому времени уже в значительной степени произошла своеобразная метанойя. Изменение обстоятельств ее существования и осмысление произошедшего повлекли за собой переоценку многих ценностей. Произошла, можно сказать, переориентация от дореволюционных синодальных традиций к образу Святой Руси. Это было особенно заметно в области церковного искусства – храмовой архитектуре, иконописи, но проявлялось и в более внимательном отношении к святоотеческому Преданию. И этого, несомненно, не могли не заметить жившие рядом староверы.
Я бы не стал подробно останавливаться на истории контактов старообрядческого наставника Пимена Саймона с иерархами РПЦЗ (могу лишь заметить, что будущий владыка Даниил – в то время протоиерей Димитрий Александров – сыграл в них значительную роль). Но замечу, что уже в 1983 году около 80% прихожан Ирийской общины проголосовали за присоединение к РПЦЗ при сохранении собственных богослужебных и бытовых традиций. В этом же году о. Пимен Саймон был рукоположен блаженной памяти архиепископом Лавром (будущим Предстоятелем Зарубежной Церкви) в священнический сан.
То есть это было присоединения на правах единоверия?
Практически да. Причем, изначально оговаривались два существенных момента. Первое – право на особый общинный Устав, несколько отличающийся от типовых приходских уставов РПЦЗ, и в котором, в частности, было прописано право общины самой избирать себе священников из своей среды, а также право на самостоятельное управление собственным имуществом. И второе – основанное на деяниях Поместного Собора 1917-1918 гг., право на окормление собственным старообрядческим епископом, находящимся в прямом подчинении Первоиерарху Зарубежной Церкви. Оба условия не вызвали возражений со стороны Священноначалия РПЦЗ.
И епископом был избран будущий владыка Даниил?
Да, сомнений в кандидатуре ни у кого не было, хотя на тот момент отец Димитрий Александров занимался проповедью среди старообрядческих общин Австралии, но, по возвращении в Америку, принял монашеский постриг с именем Даниил и был рукоположен во епископа Ирийского, викария Восточно-Американской и Нью-Йоркской епархии РПЦЗ.
И как это повлияло на саму общину?
На протяжении последних 20 лет я несколько раз посещал г. Ири и могу твердо сказать, что эта единоверческая община находится в постоянном динамическом развитии. В отличие, кстати, от поморских общин, которые, увы, фактически на грани вымирания. Сегодня единоверческий приход Рождества Христова в Ири насчитывает несколько сотен прихожан и, надо заметить, это отнюдь не только местное население со старообрядческими корнями. Очень многие члены общины регулярно приезжают из других городов Пенсильвании и даже из других штатов. В свое время не без удивления я узнал, что среди прихожан единоверческого храма встречаются даже афроамериканцы. Так, протоиерей Пимен Саймон преподает в местном университете, и многие его бывшие и нынешние студенты приняли Православие именно в единоверческой общине. Кроме того, при приходе проходит активная внебогослужебная жизнь: регулярно проводятся конференции, фестивали русской культуры и т.д., и т.п.
Но давайте вернемся к Вашему первому знакомству с владыкой. Какое он произвел на Вас впечатление?
На тот момент у меня были только умозрительные представления о Единоверии и единоверцах. Определенное уважение это движение вызывало у меня и тогда, но ни с одним единоверцем на тот момент я не был знаком даже в Советском Союзе (да и, прямо сказать, в СССР их тогда практически уже не осталось — возрождение российского Единоверия началось как раз в начале 90-х). Именно поэтому в то время мною не в последнюю очередь двигало любопытство, а потому я с радостью согласился посетить Христорожественский приход в Ири. Сначала мы познакомились с отцом Пименом Саймоном, показавшемся мне совершенно искренним человеком, и из разговора с которым я узнал, что общину окормляет особый единоверческий епископ, который в то время жил отдельно от нее.
И вскоре после этого наша хорошая знакомая – внучка депутата «царской» Государственной Думы от старообрядцев г. Двинска С.Р.Кириллова – Татьяна Маковски (прихожанка РПЦЗ, лично хорошо знавшая епископа Даниила) предложила познакомить нас с владыкой. Она пригласила его к себе в гости (владыка лично приехал на машине), и мы на протяжении всего дня с утра до вечера общались с ним.
Впечатления от первой встречи были незабываемыми. Епископ Даниил поразил меня тогда буквально всем: и манерой общения, и своей простотой, и своими знаниями. А главное, пожалуй, своей искренней и глубоко прочувствованной болью за церковное разделение XVII столетия. И мне сразу стало ясно, что встретились мы в первый раз, но не в последний.
И в дальнейшем Вы посещали Владыку в каждый из своих визитов в США?
Более того, все мои следующие поездки были четко ориентированы: в Пенсильванию, в единоверческий приход. И в один из своих приездов я остановился именно у владыки Даниила и прожил около двух недель в его домике, когда он уже переехал в Ири.
Священник Иоанн Миролюбов
Нужно сказать, что епископ Даниил до тех пор, пока не стал совсем немощным, самостоятельно управлялся по хозяйству, и мне каждый раз было очень неудобно, когда он после трапезы спешил сам вымыть посуду, а перенятие в этом инициативы стоило некоторых трудов. Причем, его действия были настолько простыми и естественными, что мое восхищение владыкой, внуком последнего российского губернатора Аляски только возрастало. Я ведь был только церковнослужителем и внуком старообрядческого церковнослужителя, лишенного в Российской империи почти всех гражданских прав. Ну и, разумеется, в течение всего этого срока мы ежедневно обсуждали множество вопросов, в том числе касающихся истории Раскола. Нельзя сказать, что по всем моментам мы находили полное согласие, но, повторюсь, Владыка Даниил всегда умел хорошо выслушать собеседника и понять его позицию.
Но самое главное впечатления от владыки – это то, насколько он был светлый и молитвенный человек. Собственным глазами я видел, как он молится келейное правило, как воспринимал действительность, как реагировал на те или иные внешние обстоятельства. В чем-то, быть может, немного наивно, по-детски. Воистину он представлялся мне ангелом своей, небольшой числом, но сильной Духом Церкви — такой светлой была у него душа.
А что давало Ирийской единоверческой общине то, что окормлял ее не простой священник, но архиерей?
Основное пастырское попечение о членах общины осталось на священниках, которых там теперь трое. Им помогает несколько диаконов. Но, когда большинство членов Ирийской поморской общины решило присоединиться к Русской Зарубежной Церкви, изначально был поставлен вопрос о ее определенной автономности. А если говорить строго канонически, община, или несколько общин, окормляемых епископом, имеет всю полноту церковности, абсолютную полноту Таинств. Это очень важно для входящих в иную церковно-богослужебную и организационно-каноническую среду старообрядцев, так как они озабочены сохранением собственной идентичности.
Отче, очень многие за последние дни вспоминали о сложной позиции епископа Даниила по отношению к воссоединению Московского Патриархата и Зарубежной Церкви. Не могли бы Вы прокомментировать этот момент, дабы развеять недоумения?
Важно отметить, что эти спорные моменты были связаны не столько с самим владыкой Даниилом, сколько с его немощным и во многом беспомощным состоянием последних лет. В Интернете была распространена масса лжи, согласно которой якобы отец Пимен чуть ли не держал владыку взаперти, не давая ему открыто выступить против воссоединения. С полным знанием дела я утверждаю, что это имела место откровенная ложь. Все последние годы своей жизни епископ Даниил был духовно и интеллектуально совершенно самостоятелен, хотя и, повторюсь, заметно немощен физически.
Как мне кажется, накануне воссоединения рядом с владыкой постоянно находился келейник, принадлежавший к партии противников. И именно он приводил к епископу Даниилу людей, пытавшихся разыграть с ним вполне определенную антимосковскую политическую карту.
Нужно сказать, что еще в 90-е годы мы неоднократно вели с владыкой разговоры на тему церковного единства, и он всегда последовательно выступал и за единство со старообрядцами, и за единство с Русской Православной Церковью. Пример тому – его неофициальный визит в Россию в начале 90-х, когда он посетил возрождающийся подмосковный единоверческий приход в Михайловской слободе, где вступил в молитвенное общение с единоверцами Московского Патриархата. Сейчас об этом уже можно говорить открыто.
С другой стороны, он действительно осторожно относился к формату воссоединения, опасаясь того, что воссоединение станет простым присоединением, и Русская Зарубежная Церковь полностью потеряет свою автономию. Но все мы отлично знаем, что в итоге владыка Даниил четко обозначил свою позицию, полностью разорвав отношения с противниками воссоединения. И уже в июне 2008 года он, несмотря на свою физическую немощь, принял участие в рукоположении в епископский сан по древнему чину своего друга и ученика – игумена Иоанна (Берзиня), ныне – епископа Каракасского и Южно-Американского.
И в заключение, отче, скажите, пожалуйста, чем, по-вашему, должна стать для всех нас светлая память о владыке Данииле?
Я уже говорил об этом в самом начале нашей беседы, перечисляя главные черты владыки. Это живая, не превращенная в формальное правило, молитвенность, сердечная искренность и честность, умение и желание понимать другого. А самое главное – это, пожалуй, тот принцип, согласно которому он строил всю свою жизнь. Всегда и во всем поступать так, как если бы рядом с тобой в этот момент зримо присутствовал Господь. Любое действие священника, тем более архиерея, может иметь отклик в общественном мнении, с этим следует считаться. Но никак не более, чем с тем откликом, которое может ожидаться на каждое наше действие в том Царствии, которого мы чаем. Думаю, этот принцип епископа Даниила должен быть главным для каждого христианина.
Вечная ему память!
Спаси Христос!
Беседовал главный редактор экспертно-аналитического портала социологического факультета Московского университета «Фонд имени Питирима Сорокина», ответственный редактор журнала консервативной мысли «Русское время», член Приходского собрания московского единоверческого храма Святителя Николы в Студенцах Михаил Тюренков специально для портала «Правмир».
Читайте также:
«Памяти Владыки Даниила». Приношение единоверца