12 мая исполняется 100 лет со дня рождения архиепископа Михаила (Мудьюгина), яркого служителя Русской Православной Церкви, профессора, доктора богословия, духовного писателя и доброго пастыря. Владыка Михаил прожил долгую жизнь и был свидетелем многих трагических событий ХХ столетия. И чем далее от нас становится этот век, тем более осознается масштаб этой личности, связавшей собой три России — дореволюционную, советскую и постперестроечную.
Истоки
Архиепископ Михаил (Мудьюгин)
Владыка Михаил — в миру Михаил Николаевич Мудьюгин — родился 12 мая1912 г. в Петербурге, в дворянской семье. Его отец, Николай Алексеевич, был статским советником, при Столыпине служил в Главном управлении по делам местного хозяйства Министерства внутренних дел, затем работал в Экспедиции по заготовлению государственных бумаг.
Мать, Вера Николаевна, занималась воспитанием детей. У Михаила было два брата: Владимир и Георгий (первый впоследствии стал инженером, второй — юристом-криминалистом).
До 12 лет он учился дома – родители хотели как можно дольше не отдавать сына в советскую школу, и им удалось дать мальчику воспитание в классическом дореволюционном духе.
К тому времени, когда Миша поступил все-таки в школу, в шестой класс, он самостоятельно изучал латынь, посещал музыкальную школу.
Семья была верующая, поэтому Михаил был воспитан в православии. Еще ребенком вместе с матерью он посещал Александро-Невскую Лавру, храм святителя и чудотворца Николая на Песках (Барградское подворье в Петербурге).
Когда немного подрос, стал петь и читал на клиросе, прислуживал в алтаре, принимал активное участие в жизни Свято-Андреевского Старо-Афонского подворья в Петербурге. Несколько лет он фактически вел жизнь послушника, уходя домой только на ночь. Митрополитом Петроградским Вениамином (ныне прославлен как новомученик) был посвящен в чтецы.
Послушание чтеца, как впоследствии вспоминал владыка, научило его читать так, чтобы смысл прочитанного доходил до слуха и сознания верующих, а значит, прежде всего, до сознания его самого. И это отношение к тексту, к слову он сохранил на всю жизнь.
С большой благодарностью будущий владыка вспоминал о тех людях, которые способствовали его духовному развитию: «Один из таких людей был мой первый, с семи лет, духовник, отец Гавриил, который был священником в церкви иконы Божий Матери Скоропослушницы на Песках… отец Гавриил, сириец, кстати, по национальности.
Этот человек сыграл громадную роль в моем духовном становлении. Он обращался со мной совершенно как со взрослым, воспитывающе воздействовал на меня в самом возвышенном смысле этого слова. Большое влияние на меня оказали монахи Афонского подворья. Они были люди простые, но духовные. И сами они, и весь строй монашеской жизни меня духовно формировали». Через таких людей, которые составляли цвет дореволюционного духовенства, владыка приобщался к вере.
После октябрьской революции
Михаил с детства мечтал посвятить себя церковному служению. И у него очень рано обнаружился талант пастыря: в 18 лет Михаил уже вел занятия в воскресной школе, где преподавал Закон Божий для детей пяти-шести лет. Но время, мягко говоря, было не слишком благоприятным для исполнения такой мечты.
В семье Мудьюгиных высоко ценили образование. Однако юношеские годы владыки пришлись на такое время, когда отношение к образованию было весьма специфическим: после революции во всей стране упала грамотность, культурный слой очень истончился из-за репрессий и эмиграции, а школа идеологизировалась. Но даже и такое образование получить было непросто. Непролетарское происхождение и религиозность юноши были для этого серьезным препятствием.
В1929 г. по окончании школы Михаил пытается поступить на химический факультет Ленинградского университета, но его «срезают» из-за дворянского происхождения, отдав предпочтение абитуриентам-пролетариям. Пришлось идти работать на завод «Красный путиловец», это открывало путь к высшему образованию.
Но было еще одно препятствие — вера, от которой он не хотел отказываться. Более того, Михаил принимал участие в христианском кружке, за что в1930 г. и был арестован. Приговор, правда, оказался достаточно мягким, поскольку Михаил был несовершеннолетним: три года условно. Девять месяцев провел он в тюремной камере, в которой было размещено еще двадцать заключенных. Спать приходилось то на полу, то на столе. Позднее он вспоминал, что встретил в тюрьме много интересных людей, и главное, у него было много времени, чтобы молиться.
Впоследствии владыка рассказывал об одном эпизоде его тюремного заключения. Единственным желанием его тогда было, чтобы ему передали в камеру Евангелие. Наконец, долгожданную книгу как-то удалось получить с воли; предвкушая радость чтения, Михаил улегся с нею на тюремные нары. Но прежде, чем он успел углубиться в глаголы вечной жизни, услышал голос соседа по камере – пожилого католического священника: «Молодой человек! Эту книгу надо читать, стоя на коленях…» Это владыка запомнил навсегда.
Трепетное, благоговейное отношение к Священному Писанию он пронес через всю свою жизнь. У него было редкостное знание Библии. Слово Божие жило в его памяти и в его сердце. По самым разным поводам он приводил тот или иной библейский текст, и обыкновенно с точным указанием главы и стиха, и цитата звучала как последний и решительный аргумент, отводящий все сомнения. Слово Божье был для него непререкаемым авторитетом.
Работая на заводе, Михаил поступает на вечернее отделение Института иностранных языков, и в1933 г. его заканчивает. Способность к языкам у него была феноменальная. До самой старости архиепископ Михаил читал и свободно разговаривал на нескольких европейских языках, а на немецком даже писал стихи. Помимо этого он хорошо знал латынь, которую выучил самостоятельно еще в отрочестве.
Архиепископ Михаил. Фото из архива Информационной службы СФИ
В1932 г. Михаил Николаевич женился на Дагмаре Шрейбер, она происходила из немецкой лютеранской семьи. Годы спустя, не без влияния своего супруга, она приняла православие и в миропомазании приняла имя Мария. Глубокое знакомство с евангелическо-лютеранской традицией, приобретенное архиепископом Михаилом в ранней молодости, не только обогатило его опытом открытости к духовной жизни и богословию христиан Запада, но и оказалось впоследствии полезным для развития богословского диалога Русской Православной Церкви с протестантским миром.
Познакомились будущие супруги в христианском кружке и затем вместе проходили по одному делу. И вплоть до смерти Марии Александровны в 1963 году, их связывали отношения не только супругов, но и единомышленников.
В1933 г. Михаила Николаевича и Марию Александровну выслали на Урал. Здесь в школе городка Тубаха будущий архиепископ преподавал химию и немецкий язык.
Когда он самовольно попытался вернуться в Ленинград, его задержали и вновь выслали в Новгородскую область, поближе к Ленинграду. Будущий архипастырь несколько месяцев был безработным, но затем работал теплотехником на заводе «Красный фарфорист» в Чудове. Перед самой войной добился права вернуться в Ленинград, жил в городе Пушкине, работал в конструкторском бюро, вместе с которым в начале войны был эвакуирован и вновь попал на Урал. Работал инженером на заводе в Свердловске, затем в Новосибирске.
Во время войны Михаил Николаевич получает второе образование, учась заочно на энергетическом факультете Института металлопромышленности, который успешно закончил в1946 г.
В1947 г. вернулся в Ленинград. В1953 г. защитил кандидатскую диссертацию и получил звание доцента в Ленинградском Горном институте, где затем много лет затем работал, преподавал теплотехнику.
Казалось бы, карьера Михаила Николаевича Мудъюгина сложилась вполне благополучно: он уважаемый ученый, автор многих научных трудов, у него прекрасная семья, хорошая работа. При этом даже в самые суровые годы он исправно посещал церковь. И это, кстати, было известно сослуживцам. Но поскольку Михаил Николаевич был беспартийным, то начальство смотрело на это сквозь пальцы, как на «чудачество ученого».
В священном сане
Но мысль о священстве никогда не оставляла его. Послабление политики государства в отношении к Церкви вселяло надежды, что Бог открывает ему дорогу к служению. В1955 г. будущий владыка обращается к митрополиту Ленинградскому и Новгородскому Григорию (Чукову) с просьбой о рукоположении. С митрополитом Григорием они были знакомы давно: в 1930 году вместе содержались в Доме предварительного заключения на Шпалерной улице, и, конечно, тот благословил Михаила Николаевича и велел готовиться к принятию духовного сана
Будущий владыка вновь пошел учиться – на этот раз в Ленинградскую духовную семинарию. Под руководством протоиерея Михаила Гундяева (отца Святейшего Патриарха Кирилла) Михаил Мудьюгин проходил заочно семинарский курс, готовясь к рукоположению.
Но судьба вновь преподнесла испытание: митрополит Григорий умер, не успев совершить рукоположение. Его преемник Елевферий (Воронцов) испугался делать священником доцента и кандидата наук. Тогда органы безопасности зорко следили за Церковью, старались не допускать к рукоположению образованных людей: по их замыслу церковнослужители должны быть отсталыми мракобесами, а потому в семинарию брали главным образом из деревенской полуграмотной среды.
После смерти Сталина резко усилилась антирелигиозная пропаганда в стране, кое-где возобновились репрессии, снова стали арестовывать церковных людей. Стало ясно, что в Ленинграде Михаилу Мудьюгину пастырем не быть. Помог митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич), он рекомендовал его епископу Вологодскому Гавриилу (Огородникову). В июле1958 г. доцент Мудьюгин уволился из Горного института, а 28 сентября был рукоположен в сан священника в вологодском кафедральном соборе Рождества Богородицы, где и служил в течение двух последующих лет.
В1960 г. болезнь жены заставила его перевестись в Устюжну, городок на западе Вологодской области с более сухим, чем в Вологде, климатом, где он служил в храме Казанской иконы Божьей Матери. В общей сложности отец Михаил прослужил на вологодских приходах шесть лет.
Прошло несколько лет и новое испытание: от туберкулеза умирает его жена, которая многие годы была его другом и помощником. На кладбище близ Казанской церкви, где он служил, в августе 1963 года Дагмару-Марию похоронили.
В Ленинградской Академии
В1964 г. отец Михаил вынужден уехать из Вологды. Владыку Гавриила, молитвенника и смиренного человека, с которым у отца Михаила были прекрасные отношения, сменил на Вологодской кафедре преосвященный Мстислав (Волонсевич). И в мае1964 г. недавно овдовевший протоиерей, благочинный западного округа Вологодской епархии был уволен за штат. Впоследствии владыка Мстислав объяснил это принуждением со стороны «органов». Напомним, что это были годы хрущевских гонений.
Вернувшись в Ленинград, отец Михаил сдал экзамены в Духовной академии, на заочном отделении которой он учился одновременно со службой в Устюжне, и принялся писать кандидатскую диссертацию «Состояние римско-католической экклезиологии к началу II Ватиканского Собора». Блестяще защитившись, он получает степень кандидата богословия, и его оставляют при Академии преподавателем латинского языка и истории. Студенты тех лет вспоминали о непривычно высокой требовательности нового латиниста.
На образованного и талантливого священника обратил внимание митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов). Вскоре его дали преподавать историю западных исповеданий, он получил звание доцента и был назначен деканом факультета африканской христианской молодежи, учреждение которого помогло владыке Никодиму спасти Академию от угрожавшего ей закрытия.
13 октября1966 г. Указом Патриарха Алексия I отец Михаил назначен на должность ректора Санкт-Петербургских Духовных школ. Предложение занять должность ректора Академии от митрополита Никодима поступила всего через год после защиты отцом Михаилом кандидатской диссертации. Но условием было принятие монашеского пострига и хиротонии во епископский сан.
Владыка вспоминал, что это предложение поставило его в тупик. У него были две дочери, и он не ощущал призвания к монашеству. В течение нескольких месяцев он раздумывал. Но, в конце концов, митрополит Никодим, к которому владыка до конца своих дней относился с глубочайшим почтением, сказал: «Отец Михаил, уклоняясь от монашества и тем самым от ректорства, вы совершаете предательство по отношению к Церкви». После этого, вспоминал владыка, он не мог противиться воле Божией.
31 октября он принял иноческий постриг с сохранением прежнего имени, 4 ноября митрополит Ленинградский и Ладожский Никодим (Ротов) возвел его в сан архимандрита, а еще через два дня архимандрит Михаил был посвящен в епископа Тихвинского, викария Ленинградской епархии.
Правящий архиерей
Однако ректором Академии владыка Михаил оставался недолго, всего два года. Его ждал новый, казалось бы, непредсказуемый виток судьбы: 30 июля1968 г. решением Патриарха и Синода епископ Тихвинский Михаил был назначен на Астраханскую и Енотаевскую кафедру. Решение это было неожиданным и довольно болезненным для владыки, отдававшего Академии все свои силы. Совершенно понятно, что за этим назначением стоял Совет по делам религии, который всячески сопротивлялся стремлению митрополита Никодима укреплять Церковь.
Тогда уже прямые репрессии были невозможны, а высылка в глубинку образованного епископа была дело обычным. Опять покидать Ленинград для владыки Михаила было нелегко. Но поскольку приходов в Астраханской епархии было немного, у епископа оказалось масса свободного времени, и тем самым — возможность заниматься научной деятельностью. Он регулярно ездит в Ленинградскую академию читать лекции. Все годы своего епархиального служения он не оставлял преподавания, подготовил за это время несколько учебных пособий. Его пособия «Методическое руководство к совершению исповеди» и «Указания к совершению таинств крещения и миропомазания» до сих используются учащимися духовных семинарий.
пособие «Методическое руководство к совершению исповеди»
Из воспоминаний священника, бывшего студента Ленинградской духовной академии: «Лекции владыки Михаила наряду с безупречной логической последовательностью в изложении материала изобиловали увлекательными экскурсами. Он старался воспитать из своих студентов людей творческих, знатоков не только церковной, но и светской культуры, способных во всеоружии отстаивать Христову веру от нападок атеистического окружения.
На экзаменах он был строг, но требовал не формальной зубрежки, а оригинальности мышления. Особенно он радовался, если студент сообщал ему какой-нибудь новый для него факт: тут же извлекал из кармана подрясника потрепанную записную книжку и старательно заносил туда это сообщение. Некоему студенту пришлось сдавать ему экзамен наедине, досрочно.
Владыка задал вопрос и предупредил: «У вас 15 минут на подготовку», после чего закрыл глаза и погрузился в дремоту. Через минуту он приоткрыл один глаз, строго вымолвил: «Не вздумайте говорить банальности!», – и тихо засопел. Ровно через 14 минут профессор бодро встрепенулся и приготовился слушать».
В1972 г. владыка Михаил защищает магистерскую диссертацию об основах православной сотериологии, в1976 г. получает профессора и возглавляет кафедру основного богословия. В эти годы он много пишет и постоянно публикуется в «Журнале Московской Патриархии».
Приезжая в Ленинград, владыка часто служил в храме при Духовной академии. Но самым желанным местом в Академии была для него библиотека. Архиепископ Михаил всегда сам писал свои доклады и статьи. Его рукописное наследие велико, но изданных трудов прискорбно мало. При жизни владыка смог опубликовать две свои книги «Основное богословие» и «Русская православная церковность: вторая половина XX века» (изданы ББИ св. апостола Андрея).
Несмотря на то, что много времени владыка отдавал преподаванию и научной деятельности, он заботился и о епархии. Многим запомнилось, как он совершал богослужение. Следуя примеру митрополита Никодима, он благословлял чтение Евангелия, Апостола и паремий на русском языке по Синодальному переводу. Стремился, чтобы каждое слово церковной службы дошла до ума и сердца всякого человека, стоящего в храме.
Владыка Михаил был пламенным проповедником Евангелия. Во всех своих проповедях он неизменно говорил о главном: о Христе и о спасении. Он хорошо чувствовал аудиторию, умел говорить просто и доходчиво, но ярко и образно, его слово было подлинным благовестием, провозглашением радости о спасении. Он не любил общих слов, говорил всегда из своего опыта, о том, что реально было для него значимым.
Снова Вологда
В1972 г. он был введен в члены Комиссии Синода по вопросам христианского единства и межцерковных сношений, а позднее – и в состав Синодальной богословской комиссии. Владея несколькими языками, он легко мог вести любую богословскую дискуссию. На протяжении многих лет он вносил исключительный по ценности вклад в официальные двусторонние богословские собеседования Русской Православной Церкви с Евангелическими Церквами в Германии (ФРГ), Союзом Евангелических Церквей ГДР, с Евангелическо-Лютеранской Церковью Финляндии и с Церквами реформатского исповедания. С1967 г. епископ Михаил являлся неизменным участником православно-лютеранских собеседований; на каждом из них он представлял свой доклад.
Через девять лет владыка Михаил вновь возвращается в Вологду, теперь правящим архиереем. 2 сентября1977 г. он был возведен в сан архиепископа, а 27 декабря1979 г. назначен в Вологодскую и Великоустюжскую епархия. Тогда это была самая бедная епархия в РПЦ: она насчитывала всего 17 приходов.
Некогда эти края были частью Северной Фиваиды, где подвизались многие подвижники. До революции в Вологодской губернии было около 900 храмов и 22 монастыря. В 30-е гг. большинство северных регионов страны, в том числе и Вологодчина, были превращены в лагерные зоны, где для храмов и монастырей места не было. К 1 января1943 г. на всей территории области остались лишь две действующие церкви.
Все монастыри были закрыты, в лучшем случае превращены в музеи (Кирилло-Белозерский, Ферапонтов монастырь Троице-Гледенский и др.), а в худшем — тюрьмы (Кирилло-Новоезерский и др.) Антицерковная деятельность в этих местах принимала чудовищный размах. С 1943 по 1948 гг. в связи с изменением государственной политики удалось открыть пару десятков храмов, гораздо меньше, чем в соседних областях. Причем некоторые храмы были потом вновь закрыты, «снятые с регистрации», как это называлось на чиновничьем языке того времени.
Тем не менее, владыка Михаил очень любил Вологду, здесь, в кафедральном соборе Рождества Богородицы он стал священником и впервые самостоятельно совершил литургию. Здесь он потерял близкого человека, свою супругу. Архиепископ Михаил занимал Вологодскую кафедру почти 14 лет, вплоть до ухода на покой. При нем не был закрыт ни один храм. До сих пор его вспоминают здесь с большой сердечной теплотой.
После советской власти
Последние годы управления Вологодской епархией пришлись уже на время перестройки и распада Советского Союза. Церковь обрела свободу и у нее появились новые, немыслимые прежде возможности. Был упразднен институт уполномоченных Совета по делам религий, ушла в прошлое зависимость от безбожной власти, которая всячески стремилась вмешиваться в церковную жизнь. Никто больше не пытался диктовать архиепископу, кого можно, а кого нельзя рукополагать в священный сан.
Количество приходов за несколько лет увеличилось с 17 до 40, восстанавливались заброшенные храмы и строились новые. При храмах устраивались воскресные школы. Возобновилась монашеская жизнь в Спасо-Прилуцком монастыре. Открылось епархиальное духовное училище. Появилась возможность издавать церковную газету, печататься в светских изданиях, вести регулярную передачу по областному телевидению, распространять духовную литературу. Владыка все это воспринимал с большим воодушевлением. Он читал лекции в педагогическом институте, возглавлял грандиозные крестные ходы через весь город, посещал новые и старые приходы.
Архиепископ Михаил (Мудьюгин) в Одессе 31 июля 1986 года.
Одно из последних своих богослужений, пасхальную вечерню в1993 г., он совершил в Софийском соборе. За все 14 лет жизни в Вологде он не переступил порог этого древнейшего храма, превращенного в музей. Он считал неприличным для достоинства Церкви посетить этот храм в качестве туриста. «Для них это музей, ну, а для меня – мой кафедральный собор; я войду туда только вместе с верующими, чтобы торжественно совершить службу», – говорил он еще в советские годы, когда такая возможность представлялась, мягко говоря, маловероятной. В конце концов, его мечта осуществилась, пасхальная служба в Софийском соборе, которую возглавил владыка, стала символом возрождения Церкви.
В1987 г., когда архиепископу Михаилу исполнилось 75 лет, он подал прошение об уходе на покой, как и положено по Уставу Русской Православной Церкви. Но отпустили его только в1993 г. В решении Синода было сказано: «Выразить архиепископу Михаилу глубокую благодарность за понесенные им архипастырские труды. Освободить его от управления Вологодской епархией с увольнением на покой. Просить его продолжать свою научно-богословскую и педагогическую деятельность в Санкт-Петербургских Духовных академии и семинарии». Церковь по-прежнему нуждалась в нем, как в высокообразованном архиерее, способном широко мыслить, вести диалог с инославными христианами, умеющим говорить с людьми из мира. Редко кто мог сравниться с владыкой по всеохватности его кругозора, эрудиции, владении искусством вести диалог.
До последних дней ум и память владыки оставались ясными, а вот зрение резко ухудшалось. Вскоре он стал слепнуть настолько, что молитвы за литургией читал только наизусть. При этом свое служение он готов был продолжать до последнего вздоха. Он перестал служить лишь после того, как его руки уже не могли уверенно держать Чашу.
Архиепископ Михаил (Мудьюгин). Фото из архива Информационной службы СФИ
Но он не мыслил себя архиереем на покое. Несмотря на слепоту, он постоянно писал, выступал по радио, встречался с людьми. Продолжал читать лекции в Академии. Лишь за полгода до смерти он перестал преподавать. Еще летом 1999 года он в последний раз принимал экзамены прямо в больничной палате.
Помимо Духовной академии архиепископ Михаил преподавал также в лютеранской и католической семинариях, в гимназиях, институтах, приезжал в Москву, чтобы читать лекции в Библейско-Богословском Институте (ББИ) и Свято-Филаретовском Институте (он был попечителем обоих институтов). Активно сотрудничал с петербургской радиостанцией «Теос» и с московским Христианским Церковно-общественным каналом (радио «София»).
Слово пастыря, произнесенное с амвона, у радиомикрофона или написанное в книге, всегда обладало мощной силой и убедительностью. Владыка Михаил был открыт для диалога с инославными — католиками и протестантами. Незадолго до смерти он вспоминал, что в тюрьме в одной камере с ним были люди разных вероисповеданий, но все чувствовали с ними духовную общность гонимых за Христа. В камере никто не поднимал вопроса о конфессиональных разногласиях.
Архиепископ Михаил (Мудьюгин) за фортепиано
Архиепископ Михаил был человеком с блестящим европейским образованием, широким кругозором, открытой душой. Говорил вдохновенно, проповедовал умно, глубоко, изящно. С ним можно было вести разговор на темы не только богословского характера. Он прекрасно знал европейскую культуру, и не только религиозную. Глубоко ценил живопись, музыку. В юности получил музыкальное образование, прекрасно играл на фортепиано, сам писал музыку. Рояль занимал большую часть его комнаты, и до последних дней жизни он на нем музицировал. Он играл также на скрипке, которую освоил, когда ему было уже за семьдесят. А как Владыка Михаил читал стихи, например, Гете на немецком языке наизусть! При этом он блестяще владел русским языком, его речь была живой, образной, и при этом настолько правильной, такую редко услышишь у наших современников, так говорили люди дореволюционной культуры. И в бытность свою мирянином, и будучи епископом, он вел очень скромный образ жизни. Владыка Михаил остался в памяти многих людей как пример истинного русского интеллигента, сочетавшего широкую образованность и глубокую веру, а также мужество сохранить верность Церкви в самые тяжелые годы гонений и до самой кончины не потерявшего жажду проповедовать Христа.
За 50 лет служения Церкви архиепископ Михаил был дважды награжден: орденом преп. Сергия Радонежского II степени (1982 г.) и I степени (1986 г.). Имел научные степени магистра богословия (от ЛДА, 12 июня1972 г., за труд «Основы православного учения о личном спасении по Священному Писанию и святоотеческим высказываниям»), доктора богословия honoris causa Университета г.Турку (Финляндия,1984 г.).
28 февраля2000 г. архиепископ Михаил (Мудьюгин) скончался в своей квартире в Петербурге. 1 марта в Свято-Троицком соборе Александро-Невской Лавры его отпевание совершил митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Владимир при большом стечении народа и студентов духовных школ. Были зачитаны телеграммы-соболезнования от Патриарха Московского и всея Руси Алексия II и от митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла. Владыка Михаил похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.