Всех кормил, выносил мусор и мыл посуду
С владыкой Иларионом мы были знакомы 55 лет, и конечно, за это время у нас были тысячи бесед, множество переживаний и решений, которые мы принимали вместе. Мы с ним бок о бок решали очень многие вопросы, и на самом деле это целая история.
Например, в 1980-е годы он оказывал всевозможную помощь Комитету защиты гонимых православных христиан в СССР и странах Восточной Европы, который я тогда возглавлял, переводил различные статьи на эту тему для издания Orthodox Monitor («Православный наблюдатель»), распространял его, направлял к нам интересных людей. Конечно, владыка в то время уже был епископом, у него были другие дела, и потому я старался не слишком обременять его, но он всячески нас поддерживал.
Владыка очень часто приезжал к нам в Вашингтон, посещал наш приход, мы жили с ним одной жизнью. Наши прихожане очень любили его, любили принимать его у себя. Он был очень простой, и когда люди приглашали его к себе домой, часто принимал эти предложения. У нас были просто хорошие отношения, они не строились по принципу «начальник — подчиненный».
Мне вспоминается, как в начале 1990-х годов в Вашингтон из России приехала группа известных писателей, в числе которых был, например, Валентин Распутин. Они гостили у нас, и владыка тоже приехал встретиться с ними — ему это всегда было интересно. А моя матушка как раз, когда они у нас были, упала и повредила себе спину. Она сидела и не могла двинуться с места, и вместо нее за гостями стал ухаживать владыка. Я никогда не забуду, как он обслуживал гостей, всех кормил, выносил мусор и мыл посуду: это маленький пример того, каким удивительным человеком был наш владыка Иларион. Кротким, простым, смиренным.
Он любил ухаживать за людьми, угощать их, и всегда это делал с большим удовольствием и с большой простотой, это было в его природе.
Для наших гостей это было что-то невероятное, потому что они не привыкли к таким архиереям. Для него же это было естественно, такой это простой, добрый, доступный человек. Он не был таким архипастырем, которому другие обязательно должны были прислуживать.
Всю жизнь владыка помогал людям
Наш первоиерарх любил людей и, несмотря на высокий сан, был очень доступным и общительным. Люди чувствовали это и отвечали ему тем же. На следующий день после его кончины мы отслужили панихиду, и у нас был полный храм народу. Многие же из тех, кто не смог приехать, смотрели службу в прямом эфире онлайн. Мне кажется, это говорит о многом: люди помнят его, любят, и они пришли помянуть его.
Мы с матушкой и с семьей общались с владыкой очень много, и я не могу припомнить, чтобы он сердился или ругался на кого-то. Его улыбка была от природы. Она словно застыла на его лице.
Мне рассказывали, что, когда владыку после кончины облачали в архиерейские одеяния, как полагается по сану, на устах у него была легкая улыбка — как при жизни. Это не такая улыбка, как если человек смеется, нет, это улыбка от сердца, и она сохранилась.
К сожалению, в тот момент я не был рядом с ним и не удостоился этого увидеть, а во время отпевания его лицо было покрыто воздухом, и я не осмелился приподнять это полотно, поскольку там было множество народу. Но я верю тому, что говорят люди.
Мне доводилось видеть фотографии афонских старцев, на лицах которых после кончины оставалась улыбка, потому что они достигли своей цели. Ведь монах уходит из мира, чтобы молиться за мир и интенсивно готовиться к переходу в вечность. Владыка Иларион достиг своей цели, и потому у него на лице осталась улыбка. Может быть, он увидел то, что после кончины могут увидеть только такие люди.
Владыка был образцовым монахом
В дни памяти преподобных — а это святые монашеского звания — в церкви всегда читаются заповеди блаженств. Святые — это те люди, которые жили по этим заповедям и исполняли их. Может быть, у них не все получалось в совершенстве, но они стремились к этому. Вот почему мне было естественно привести данную связь в надгробном слове: владыка был образцовым монахом и, я считаю, человеком святой жизни. Он был таким потому, что исполнял заповеди блаженств.
«Блаженни нищие духом» — это сказано о тех людях, которые понимали, что у них нет ничего своего, все от Бога.
Они понимали, что без Господа они обездоленные, нищие. Владыка был таким. Он не выпячивался, он знал, что если у него есть какие-то таланты, то это дар Божий.
Господь говорит: «Блаженни нищие сердцем, они Бога увидят». У владыки Илариона было чистейшее сердце, он ненавидел осуждение, его расстраивало, когда кто-то осуждал других, хотя он этого и не показывал. Своим чистым сердцем владыка видел в каждом человеке образ и подобие Божие. Это может делать только человек с таким сердцем.
Бывало, люди приходили к нему, осуждая кого-то. Владыка слушает, ничего не отвечает, и осуждающий, который пришел к нему с этим «багажом», вдруг сам теряет интерес к своему же осуждению. Владыка так действовал на людей, и сам «судья» уходил от него ни с чем. Человек думал, что чего-то добьется, получит какую-то поддержку, но не получал ее, потому что для владыки было противоестественно осуждать.
В Евангелии от Матфея Господь говорит, что если око твое будет чисто, все вокруг тебя будет тоже чисто. Таким был и владыка. Для него не было разницы между мужчиной или женщиной, русским или украинцем, черным или белым — все для него были детьми Божиими.
Владыка был миротворцем, он очень переживал из-за конфликтов и любил мирить людей, молиться за них. Преподобный Серафим говорил: «Стяжи себе дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Если внутри тебя будет мир, это передастся и тем, кто вокруг. Так было и с нашим митрополитом.
Он был очень милосердным человеком, многие даже не представляют, до какой степени. «Блаженни милостивые, яко тии помиловани будут». Владыка, хотя и был высокого ранга, но не гнушался помогать бездомным, отверженным, обездоленным. Он не только молился за них, но и отдавал им последнюю копейку.
У него не было никакого состояния, когда ему за что-то платили деньги, он тут же мог все целиком отдать нуждающимся. Он это делал всю жизнь.
В этой связи мне вспоминается случай из 1970-х годов, когда очень видный служитель нашей Церкви — митрофорный Валерий Лукьянов, много лет возглавлявший приход святого Александра Невского в Нью-Джерси, приехал на Всезарубежный собор в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле. Владыка, тогда еще просто отец Иларион, занимался приемом и расселением гостей.
Отец Валерий спросил, где ему ночевать. Свободных мест уже не было, и владыка отправил его на четвертый этаж. Оказывается, он отдал батюшке свою келью, и даже не подал виду, а сам ночевал на полу в типографии.
Мне кажется, в этой истории — весь владыка с его чистым сердцем, с любовью к людям, смирением и готовностью всегда прийти на помощь. Точно так же о нем можно было бы сказать по всем заповедям блаженств. Но главное заключается в том, что наш митрополит сейчас радуется и веселится, потому что велика его награда на Небесах.
Дмитрий Злодорев,
Вашингтон