Любой мужчина рано или поздно должен дать ответ на этот вопрос. Одни твердо говорят армии «нет» и делают все, чтобы правдами или неправдами в нее не попасть. Другие сознательно встают под ружье. У тех и у других есть свои аргументы. Объективно же в ситуации с призывом нас ждут две новости. Во-первых, в ближайшие годы не пойти в армию станет во много раз сложнее, чем это было до сих пор. Во-вторых, есть надежда, что солдаты все-таки будут заняты получением военной специальности, а не борьбой за сохранение человеческого достоинства в нечеловеческих условиях.
Так пойди же, послужи
Мой племянник был геймером. Он бросил школу и не стал сдавать ЕГЭ. Он спал до обеда, потом до рассвета сидел в сети и играл. Питался чипсами, колой и бутербродами. Свою маму (и мою двоюродную сестру) он давно перестал слушать и уважать. Бабушку и дедушку ежедневно посылал куда подальше и в случае чего грозил прикончить. Понятно, не всерьез: чтоб не заставляли ходить в школу и не мешали жить в виртуале. Весной его забрали в армию.
«Дорогая мамочка, я очень по тебе скучаю…» — так начиналось первое письмо. Второе: «Вчера мы были на стадионе. У нас был спортивный праздник… Разбил ноги, попал в лазарет. Очень жесткие ботинки», — треть письма вымарана черными чернилами (письма перлюстрируют). А вот еще, из последнего: «У нас были учения, мы отражали атаку террористов… Возили под Рязань, тушили лес…»
В отсутствие военных действий его основным занятием будет либо боевая, либо физическая подготовка
Нам повезло, служит он относительно недалеко: ночь в поезде, потом бутылка коньяка офицеру — и все подписи получены за пять минут, «ребеночка» выпускают к маме. «Ребеночек» жадно и много ест и много рассказывает (а мы раньше думали, он и двух слов связать не может).
Так, мы узнали, что в учебке их заставляли много бегать по плацу, а кормили плохо, мяса не давали, только картошка да картошка, в глазах часто темнело. Если у кого находили конфеты в тумбочке или под матрацем — вся рота должна была отжиматься, пока провинившийся не съест все спрятанное. Упал и отжался (30, 40, 50 раз) — основное наказание провинившихся.
Должность племянника — оператор ракетно-зенитной установки, но установка пять лет как сломана, и все равно теперь пять лет ему нельзя будет выезжать за границу, потому что по документам она работает. Чтоб не болтался без дела (установка-то сломана), его чаще других ставят дневальным. Было ЧП: старослужащие угнали грузовик с водкой (откуда он взялся в части?), напились, приезжала комиссия, неделю все бегали и отжимались, к родителям не отпускали. Вот такая не то чтобы нелегкая, но уж точно нехитрая армейская жизнь… Абсурд, но хотя бы не виртуальный!
Тихая революция
О том, что произошло, никто не сказал вслух. Ни СМИ, ни общество не обратили внимания, но за последние два года министр обороны Сердюков отказался от концепции мобилизационной армии. Мало того: разрушил все основы ее существования. Такой армии у нас больше нет. Мобилизационная армия — армия советских времен. Согласно этой модели страна живет в ожидании всеобщей мобилизации — как в годы Великой отечественной войны. Призывников два-три года готовят, обучают военной специальности, а затем записывают в резервисты. Резервист — тот, кто обязан явиться на пункт сбора в случае объявления военного положения. Предполагалось, что в случае военной угрозы будет мобилизовано от 4 до 8 миллионов резервистов. Для их принятия в час икс по всей стране существовали так называемые военные части неполного состава. По словам Александра Гольца, военного эксперта и заместителя главного редактора интернет-издания «ЕЖ», эти части составляли 80 процентов всех военных частей сухопутных войск. Сердюков ликвидировал их и уволил всех служивших в них офицеров. Таким образом, массовая мобилизация стала невозможной хотя бы только по техническим причинам (о геополитических мы здесь говорить не будем). Александр Гольц: «По логике вещей, следующим шагом министерства должен был стать отказ от призыва. Исторически так сложилось, что призывная армия нужна только для существования резервистов. Иначе она превращается в бессмысленную растрату средств. Вы готовите людей быть солдатами, не имея в виду использовать их в будущем. Представьте себе: мы призываем человека на 12 месяцев, тратим деньги на его содержание и обучение, чтобы он потом ушел в никуда. С точки зрения экономики это — безумие».
Солдаты были шокированы
Итак, резервистов больше призывать некуда. Но по-прежнему каждую весну и осень ставят под ружье по 270-300 тысяч молодых людей и «прогоняют» их через вооруженные силы страны. Судя по форумам и блогам, бытует мнение, что призывников запирают в военные части и держат наготове в качестве бесплатной рабочей и военной силы на случай всяких ЧП. Наиболее крупные такие ЧП за последние два года: во-первых, российско-грузинский конфликт «8.08.2008» (две трети всего задействованного тогда личного состава были срочники; по официальным данным, погибло 67 военнослужащих). И во-вторых, тушение пожаров этим летом, когда, по свидетельству добровольцев-очевидцев, срочников загоняли в глубь горящего леса, где ежеминутно валились обгоревшие деревья и куда гражданские заходить не решались, стараясь держать огневой фронт на опушках.
Безусловно, кроме участия в ЧП, строительства генеральских дач, уборки картошки, чистки снега и физподготовки, чему-то их учат. Чему — это уже зависит от конкретной военной части и рода войск. Моему племяннику здесь, видимо, не повезло: случись война, навыки, полученные им, вряд ли пригодятся. В нашей новой военной доктрине, принятой в феврале, в числе прочего сказано: армия РФ будет высокотехнологичной. Но мой племянник чистит картошку и моет стены с помощью ручных технологий. А на микроучении «против террористов» оружие — даже самое простое — им не выдавали.
Летом в Забайкалье проводились крупномасштабные военные учения «Восток-2010». В числе прочего они должны были продемонстрировать идею о том, что в современных военных действиях могут участвовать не только профессионалы, но и вчерашние школьники. Информация о реальных итогах была закрытой, но даже в официальных отчетах проскальзывали странности. Можно, например, обратить внимание на слова начальника отдела боевой подготовки Управления войсковой противовоздушной обороны Сухопутных войск РФ Игоря Сукристова (они прозвучали по всем центральным телеканалам): «Многие солдаты, почувствовав первый раз практическую стрельбу, первый выстрел, были просто шокированы. Но у них появилась уверенность в нашей технике и в ее возможностях».
Как развалили контракт
Казалось бы, почему в этой ситуации не набрать вместо срочников те же 700-800 тысяч контрактников и не укомплектовать ими ВС страны? Но в марте этого года начальник Генштаба генерал армии Николай Макаров официально признал: «Контракт начал разваливаться, превратился в фикцию». По словам независимого военного эксперта Павла Фенгельгауэра, контрактную систему изначально строили не слишком усердно: генералы не доверяли ей и делали ставку на призыв. Призывником легче командовать, он не торгуется и не заявляет: «А я за эти деньги воевать не пойду». Именно с такой ситуацией приходилось сталкиваться, когда контрактные части пытались передислоцировать на Кавказ. Игорь Коротченко, военный эксперт, главный редактор журнала «Национальная оборона», говорит, что контрактную систему никто не рассматривал у нас как долгосрочную стратегию. А это значило бы привлекать к контракту мотивированных людей, предоставлять им не только достойную зарплату, но соцпакет и перспективы, чтобы армия стала для них социальным лифтом. Вместо этого в контрактники в основном шли люди из депрессивных регионов — от безысходности — и жены офицеров, которых начальники военных частей оформляли на солдатские должности, чтобы в семье появился лишний источник дохода. Получается, что держать бесплатных солдат все-таки выгоднее, что бы там ни говорили об экономической нецелесообразности призыва. Игорь Коротченко: «Идея формировать контрактную армию сегодня нереализуема именно исходя из экономических показателей. Поэтому призыв представляется неизбежным на ближайшую историческую перспективу».
Аутсорсинг и другие планы министра
Министерство обороны тешит нас приятными обещаниями. Обещают, что в армии не будет страшно. Что солдаты не будут заниматься хозработами, а только военной подготовкой. Что после обеда у них будет тихий час. Что в субботу-воскресенье их будут в цивильной одежде отпускать на гражданку. (По мнению Александра Гольца, осуществить это реально, только если молодые люди будут служить рядом с домом и им будет куда пойти. Иначе собрать вырвавшихся на свободу из практически лагерных условий молодых людей будет весьма проблематично). Главное: дедовщины не будет благодаря сержантам. Сейчас во всех военных училищах страны временно прекращен набор будущих офицеров, вместо них планируют набирать желающих стать сержантами. Игорь Коротченко: «Все четыре предыдущих министра обороны пытались в силу ментальности, в силу каких-то политических причин сохранить модель советской армии. То, что сегодня делает Сердюков, — принципиально новый вариант: попытка адаптировать армию к тем условиям, в которых находится мир, страна. Солдат больше не будет рассматриваться как бесправное забитое существо. И в отсутствие военных действий его основным занятием будет либо боевая, либо физическая подготовка». Командующий 20-й общевойсковой армией генерал-майор Сергей Юдин в эфире одной из радиостанций подтвердил, что в подведомственных ему бригадах уже введен аутсорсинг: уборкой и ведением кухонного хозяйства занимается персонал нанятых компаний, а не солдаты. Солдатам действительно обеспечен послеобеденный час отдыха, а пройденные часы физподготовки фиксируются в индивидуальных карточках, чтобы не было перегрузок.
По словам ответственного секретаря Союза солдатских матерей России Валентины Мельниковой, ситуация в армии сейчас действительно изменилась — во многом благодаря мобильным телефонам. С этого года, по распоряжению МО солдатам разрешено пользоваться мобильной связью (во внеслужебное время). Мельникова и ее коллеги практически постоянно получают звонки и эсэмэски от срочников, попавших в сложную ситуацию, и имеют возможность оперативно вмешаться. Валентина Мельникова говорит, что в целом жалоб от солдат меньше не стало, даже наоборот, — но это объясняется тем, что все теперь стали грамотные в правовом отношении и знают куда обращаться. А вот фактов пыток и издевательств действительно стало меньше. По словам Мельниковой, чаще всего в них замешаны не старослужащие («деды»), а офицеры. Настоятель храма Казанской иконы Божией Матери села Пучково Наро-Фоминского района протоиерей Леонид Царевский, окормляющий близлежащую военную часть, говорит, что за год службы солдаты не успевают поделиться на дедов и салаг. Вообще же, атмосфера в части целиком зависит от руководства. Командир пучковской части делает все, чтобы климат был здоровым, и сам стремится к сотрудничеству с батюшкой: приглашает его на присягу, на молебны, приводит на беседу «проблемных солдат». Проблемные — это не хулиганы или нарушители общественного порядка, а, по словам батюшки, те, кому после домашней обстановки трудно адаптироваться к армейским условиям: «Впадают в депрессию, ничего не хотят делать», — констатирует он.
Семь лет бы еще продержаться
Все было бы хорошо, но мы проворонили демографическую катастрофу. Облегченные условия службы и, прежде всего, сокращение срока службы до одного года были приняты в условиях, когда набрать нужное количество призывников особого труда не составляло, и Генштаб расслабился. В 2004-2006 годах 18-летних в стране было достаточно и, по словам Павла Фенгельгауэра, де-факто служили добровольцы. Те, кто не хотел идти в армию, могли не пойти туда, приложив минимум усилий, потому что существовал переизбыток призывников. Сейчас, на рубеже десятилетий, ситуация меняется коренным образом. 18 лет назад, в 1992 году, в России начался спад рождаемости. Валерий Елизаров, руководитель Центра по изучению проблем народонаселения МГУ: «На 2017 год придется самый маленький контингент 18-летних. По сути, это будет демографическая яма. Потому что в 1999 году у нас была минимальная рождаемость: 1 миллион 200 тысяч человек. Значит, мальчиков родилось всего 600 тысяч, на смертность скидку можно не делать, она закрыта мигрантами. А теперь подумайте, сколько же из этих 600 тысяч годны к призыву по состоянию здоровья?» Вывод напрашивается: правила призыва в ближайшие годы будут ужесточать, годичный срок службы и еще сохранившиеся отсрочки отменят. Иного выхода у командования просто нет, неоткуда ему иначе будет набрать 600-700 тысяч срочников. С большой долей вероятности призывной возраст увеличат до 30 лет. Повестки отменят. Теперь их роль будет играть приписное свидетельство, которое старшекласснику дают при первичной постановке на учет. То есть принцип «не расписался в получении повестки, значит, свободен» действовать не будет.
Побочный эффект
У нас сложилась традиция относиться к армии как к исправительно-воспитательному учреждению, где солдаты сдают экзамен на прочность: кто-то его выдержит, а кто-то, увы, нет. А кто не явится тянуть билет — тот вообще трус. По словам Валентины Мельниковой, в этом часто кроется и причина суицидов: юноши считают стыдным жаловаться на невыносимые условия и издевательства (по принципу: что же я не мужик?), долго терпят, а потом срываются. Александр Гольц обращает внимание, что сама постановка проблемы вскрывает болезни армейской системы: «Армия не должна заниматься воспитанием или исправлением. Ее основное назначение — решение военных, оборонных задач. Если она когда-нибудь станет нормально функционирующим здоровым механизмом, то перевоспитание так называемых трудных подростков автоматически станет положительным побочным эффектом этих изменений: при попадании в нормальную армейскую среду у них появится возможность личностного и даже социального роста». Хочется верить, что гуманизация армии все-таки осуществится и мы доживем до того дня, когда большинству спокойнее (да и интереснее) будет отслужить, чем пребывать в бегах или искать лазейки для отсрочки.