Через несколько дней Артему исполняется восемнадцать лет. Он лежит и считает дни до этого момента, но не с радостью, а с тоской и страхом: по документам Артем станет взрослым и не сможет больше лечиться у врачей, которым уже удалось остановить очень сложную, редкую и агрессивную опухоль. Они не успели совсем немного. И теперь родителям Артема придется либо срочно искать, куда перевозить сына для дальнейшего лечения, либо платить. Найдутся ли средства — для них это сейчас вопрос в прямом смысле жизни и смерти.
Артем Гоцуленко
— Мы, казалось, с докторами все рассчитали! Мы с лечащим врачом еще в феврале считали дни, и получалось, что успеем вписаться до того, как сыну исполнится 18, — рассказывает Зинаида, мама Артема.
Но получилось не совсем так, как рассчитывали врачи. Болезнь не впишешь в рамки: график лечения менялся, иногда приходилось откладывать химию, назначать новые процедуры. День рождения, похоже, будет грустным праздником.
Думали — растяжение, оказалось — саркома
С рождения Артем был совершенно здоровым, жизнерадостным, спортивным мальчиком. Он и его сестра-близнец Олеся росли в дружной и любящей семье, Артем много занимался спортом, практически каждый день ходил на тренировки по волейболу.
Артем с семьей
— Наша семья была так далека от вот этого: больниц, врачей, диагнозов, — говорит мама. — Дети даже в садике почти не болели. А уж онкология! Услышишь где-нибудь по телевизору, когда там собирают детям на лечение, отправишь СМС, вот и все. И вдруг на нас это обрушилось.
В сентябре 2019 года Артем, которому тогда было 16 лет, начал жаловаться на боль в верхней части бедра. После тренировок она усиливалась. Обратились к ортопеду в местной поликлинике, поставили диагноз «растяжение», назначили прогревания, нурофен, щадящий режим. Пока не ходил на тренировки, не болело. Потом решил, что все прошло, снова пошел на спорт, и боли стали просто невыносимыми.
В больницах Екатеринбурга Артему делали рентген три раза, но на снимках врачи не увидели ничего.
И только когда мальчика направили на МРТ тазобедренного сустава, то оказалось, что там опухоль. И опухоль уже огромная, с заходом в три кости и окружающие ткани.
Гистология подтвердила диагноз: саркома Юинга. Родители Артема приняли решение лечиться в Москве, в Блохина, и там их быстро приняли на лечение. Мама рассказывает, что таких ребят, как Артем, в больнице было много:
— Тут, в «костном» отделении, большинство таких же историй. Заболело, вроде ничего страшного на рентгене не разглядели, упустили время, прогревания вот эти и электрофорезы тоже на пользу не идут. Но наша ситуация была сложной еще и потому, что врачи до последнего не хотели удалять пораженную кость; удаление тазовой кости — это чрезвычайно травматичная операция, в отличие от других ампутаций.
ЕГЭ в больнице
В феврале 2020 года у Артема начались курсы химиотерапии. После них он прошел лучевую, а потом еще семь курсов химии. Опухоль будто бы исчезла. К новому, 2021 году лечение завершилось, и Артем с мамой уехали домой.
Но уже через полтора месяца на плановом обследовании, на которое они снова приехали в Блохина из Екатеринбурга, стало понятно, что без операции не обойтись: опухоль снова стала развиваться и расти.
— Мы приехали с одной маленькой сумочкой в феврале, ну просто как бы на осмотр, и вот, остаемся в больнице до сих пор.
Врачи собрали консилиум, решали, смогут ли они после операции протезировать тазовые кости. В итоге выхода не нашли. Артему удалили, а затем протезировали несколько тазовых костей и тазобедренный сустав. Зинаида вспоминает операцию как чудо:
— Пять хирургов. Пять! Двенадцать часов проводили ему операцию. И они сделали настоящее чудо. Опухоль была полностью удалена, причем ее же всегда удаляют в границах обнаружения, даже там, где она была до химии, то есть очень обширно ему удалили все. Но слава Богу, что сын уже не растет, иначе протезирование было бы невозможно.
Протез был смоделирован на сложнейшей аппаратуре и сделан на 3D-принтере из титана. Это новейшие технологии, которые, к сожалению, в родном городе Артема ему недоступны.
Затем Артем пережил трансплантацию костного мозга с применением собственных стволовых клеток после высокодозной химии.
Эта тяжелейшая, очень истощающая процедура была необходима в его случае.
После трансплантации мальчик с мамой месяц жили в стерильном боксе, ели приготовленную прямо там еду, исключающую свежие фрукты и овощи, мама спала рядом с сыном в специальном костюме и маске. Все для того, чтоб исключить малейшую инфекцию, которая могла стать для Артема фатальной.
— А до ТКМ он ведь успел сдать ЕГЭ, представляете? И в институт поступить! Как он тут в больнице ЕГЭ сдавал — это надо было видеть: в палату камер нам понаставили, чтоб не списывал и не подсматривал, учителя сидели в коридорах. Хорошо, что успели до ТКМ и до стерильного бокса, там бы всего этого сделать уже не удалось.
Зинаида Константиновна все время повторяет это: успеть, успеть. Хорошо, что успели вот это. Нужно успеть вот то.
Артем выбрал медицину, поступил в Уральский университет на медицинскую биофизику. Это именно та профессия, которая связана с протезированием, имплантацией — всем, что самому Артему пришлось испытать на себе.
— Он боец! Вы не представляете, какой он боец! Иногда я сама теряю всякое присутствие духа, а он всегда улыбается, меня подбадривает, сестру утешает по телефону, папе что-то доброе скажет. Он сильней нас всех!
Самый важный день рождения
После трансплантации костного мозга прошло уже 40 дней, все показатели крови у Артема заметно улучшились, то есть план врачей сработал. Дальнейшая задача — справиться с тромбозами в пораженной ноге, разработать ее, дать имплантам прижиться. Научить Артема ходить, в конце концов. Вставать он уже начал, опираясь на ходунки.
Но вот тут в схему лечения и вмешался неумолимо наступающий день рождения. Врачи обеспокоены ситуацией не меньше родителей.
— Мы сели с отцом, когда нам сказали, что, увы, скоро вас будут куда-то переводить, и думаем: ну вот как? Как мы повезем его? Он пока что такой слабый, и швы не зажили окончательно, и любая инфекция для него опасна. В Екатеринбург везти во взрослую больницу — значит перечеркнуть все результаты, которых добились врачи в Блохина.
Врачи сами стали говорить родителям Артема, что нужно искать средства и закончить курс лечения и реабилитации там, где мальчик лечился с самого начала.
Ведь здешние врачи знают все тонкости хода этой непростой ситуации, все за и против. Они тоже хотят, чтоб Артем вышел от них уже на своих ногах, без риска тромбоза, чтобы их невероятный труд не был перечеркнут переездами из клиники в клинику.
— Всего нам нужно на завершение курса полтора миллиона, — вздыхает Зинаида. — Но это слишком большая сумма, и пока мы не можем ее найти. Теперь еще и я не смогу получать больничный по уходу за ним, опять-таки потому, что ему уже восемнадцать. А на работу выйти не могу, пока он не встанет на ноги.
Врачи говорят, что Артему нужно пробыть у них минимум полтора месяца, пройти хотя бы два курса стабилизирующей химии и реабилитацию конечности. На этот минимум нужно чуть меньше, но все равно сумма исчисляется сотнями тысяч.
Возможно, этот день рождения сможет стать самым важным и решающим в жизни Артема. Если деньги на завершение лечения будут найдены, мальчик получит лучший подарок — надежду на выздоровление и возвращение домой. А потом и возможность стать специалистом, помогающим людям с проблемами, которые он сам будет только вспоминать.
Фонд «Правмир» помогает онкобольным взрослым и детям получить необходимое лечение. Помочь можете и вы, перечислив любую сумму или подписавшись на регулярное ежемесячное пожертвование в 100, 300, 500 и более рублей.