«Архия» Вячеслава Бутусова (+ фото + видео)
Невесомость… Вячеслав Бутусов и Марина Журинская об Архии и жизни — интервью
«Винил — это сильно. Но дорого так». «Концерт не так интересен, как автограф!». «От входа налево и до самого конца, зал номер 22!» «А вы купили книжки? Вон же, вон они на столе лежат!». «Архия? А почему так называется?». «Антидепрессант у меня есть, а Виргостан давали почитать». «Идут! Идут!».
Конференц-зал зал Московской международной книжной выставки ярмарки оказался тесным и маленьким для презентации третьей книги Вячеслава Бутусова «Архия». Читатели и почитатели стояли во всех проходах, а после завершения выстроились в полуторачасовую очередь за автографами, за тем, чтобы благодарить, рассказывать, спрашивать.
А пока за столом автор — Вячеслав Бутусов и соавторы-вдохновители: супруга Анжелика Эстоева, автор предисловия и редактор Марина Андреевна Журинская, автор оформления книги Александр Коротич.
Полная видеозапись презентации «Архии»
Вместе с супругой Анжеликой Эстоевой написана одна из самых красивых глав «Архии» «Пробужденная радость» — диалог двух любящих сердец, рассказ двух людей, которым «предназначено быть друг с другом, и которые пока еще и не догадываются о существовании друг друга».
Анжелика Эстоева: Пробужденная радость творчества
Наше соавторство получилось совершенно естественно. Я счастлива, что это со мной происходит. Я очень благодарна тому, что живу с человеком, который вызывает во мне желание выражать свои мысли и чувства. Для меня открытие в том, что Вячеслав поделился тем, что его действительно волнует. Получилось не вымученно. Не надуманно. И мы хотели в этой главе поделиться пробужденной радостью!
Марина Андреевна Журинская: Цельность христианской литературы
Год назад врачи решали вопрос, жить мне или умереть. Я умирать не собиралась. Но случилось так, что лежу я себе в больнице, справа от меня крантик, из которого течет кислород, и врачи считают, что я без этого жить не могу, а справа от меня на тумбочке лежат книги Бутусова «Антидепрессант и Виргостан» и я считаю, что именно без них жить не могу.
Книги Бутусова я прочла и решила: «Ребята, рукописи, конечно, не горят, но еще и литературные школы не расстреливаются!». Стерли ОБЭРИУтов с лица земли, так вот она классическая обэриутская проза во всей красе. Виргостан – уже строится на обэриутах, но это проза более высокого прозаического характера. Затем я узнаю, что есть третья книга, и, читая ее, я, если элегантно выражаться, обалдеваю, потому что это проза!
Проза Бутусова меня пленила абсолютной цельностью. Есть целомудрие — это когда все существо человека представляет собой мудрую цельность. В книге нет никакого стремления увлечь читателя. Это пишет человек, который оценивает жизнь с точки зрения ее высшего смысла – так, как и надо оценивать свою жизнь.
Наш мир — это концепт плоскости. Есть что-то, что ниже этой плоскости, есть то, что выше. Писатели берут эту плоскость по-разному. Есть очень хорошие писатели, у которых все время тенденция уйти куда-то в бездну. Есть те, кто хочет оттолкнуться от этой пошлой плоскости. Бутусовская проза на земле и включает все пространство над нею! Идея Виргостана не сразу возникла. В книге «Архия» есть авторское определение — предвечные селения. Полеты в Виргостан, пребывание и напитывание светом.
Это и есть, абсолютно серьезно, абсолютно цельно и абсолютно без стеба, – настоящая христианская литература!
Александр Коротич: Игра + любовь = произведение искусства
Из всех присутствующих я знаком со Славой дольше всех, то был новый 1979 год. С тех пор дружба не прекращается. За столько лет, казалось бы, можно привыкнуть к человеку, но каждый раз он меня удивляет.
У каждого настоящего произведения искусства есть две составляющие – это я сам придумал: игра и любовь — из этого складывается любое произведение искусства. Если есть одна, но отсутствует другая – становится неинтересно.
Открывая «Архию», вы попадаете в маленькую автобиографическую повесть. Автобиографическая часть повести похожа на сборник анекдотов. Читатель расслабляется, думая, что так и пойдет по этой биографической линии, но нет, разверзается Вселенная. А за ней дальше иной мир, и за ним другой мир. Каждый мир строится по своим законам – легким и строгим.
Когда я получил текст, я понял, что у меня нет права нарисовать что-то свое. Я взял изображения, которые сделал Слава – декоративные завернутые шарики, сделанные в фотошопе, и размножил шарики, создавая мироустройство, хрустальные миры в литературе.
Любовь пронизывает эту книгу, настолько искренне и откровенно о своем внутреннем мире трудно писать – любовь к миру, к земле, к родным и близким, к жене и детям – удивительно и небанально!
Вячеслав Бутусов
Вячеслав Бутусов отвечает на вопросы
Я впервые участвую в книжной выставке. Я удивлен степенью ошарашенности людей! Удивительно, что интерес к книгам жив, несмотря на наши техногенные времена. И я сегодня здесь почувствовал детский восторг.
Как читать «Архию» — по порядку или можно с любого места?
Читать строго! А дальше, как получится.
Можно ли назвать книгу исповедью?
Не знаю, насколько можно использовать слово исповедь в таком виде… Наверное, надо другой термин использовать. В большей степени – это попытка призвать к откровенному разговору, откровенному общению. Я бы назвал книгу генеральной уборкой – собрал все лишнее, хлам выбросил, самое ценное разложил красиво по полочкам.
Ваши книги обладают антидепрессивным действием. Это специально так?
Было бы здорово, если бы такая литература способствовала тому, чтобы люди улыбались. Это здорово! Вы меня обрадовали! Мне как старому борцу с депрессией это радостно слышать, большего я не желал. Научиться радоваться, набраться решимости, храбрости, чтобы бороться с унынием. Это болезнь, которая одолевает общество, на мой взгляд.
Состояние невесомости
Есть понятие осознанного существования, есть понятие — найденное существование. Мне посчастливилось проснуться, очухаться и увидеть это мир в том чудотворном состоянии, которым он сотворен. Ощущение пробуждения радости – это большой подарок. Учитывая, что еще полжизни впереди – это очень ценный подарок.
Все мы пришли из состояния над землей, потом падаем, падаем, насколько мы успеем затормозить и не впечататься по самые колени в землю, насколько не упадем – от нас зависит. Преодоление тяжести, состояние невесомости – одна из составляющих, которые мы в себе лелеем.
Что читаете?
Как только я начал писать, я сразу перестал читать – совершенно честно. Но из последнего – Милорад Павич.
Вдруг вспомнил журнал «Мурзилка» — весь сказочный опыт происходил из неосновательной литературы.
В последнее время я читаю в основном статьи Марины Андреевны Журинской и людей, которые близки по сотрудничеству. Многие священники пишут полезные статьи. По сути дела, я просвещаюсь, воспринимаю это как новый этап увлечения. К пятидесяти годам могу наверстать упущенное, я был очень ленивым учеником.
Когда пишете?
Мне писать приятно и легко – я делаю это в свободное от работы время – переездов из одного города в другой. Для меня это спасение – находить себе занятие в дороге.
Когда вернетесь в архитектуру?
Я не уходил – весь мой опыт из архитектуры. Когда я вернусь в архитектуру, построю новый центр для книжной выставки – это точно!
Сейчас, придя к христианству, вы жалеете, раскаиваетесь в тех песнях, которые были совсем не христианскими по духу?
Безусловно, я переживаю песни, которые писались неосознанно и изрекались неосознанно. Есть вещи, которые были написаны в неосознанном состоянии. Но период болезненного восприятия уже прошел. Хотелось бы верить в то, что момент раскаяния если не произошел, то не за горами, потому чтобы осмыслить содеянное, надо столько же времени, сколько было потрачено на все это бессмысленное действие. Человеку дано время, чтобы натворить ошибки и чтобы исправить. Оставшиеся 50 лет буду этим заниматься.
Невесомость… Вячеслав Бутусов и Марина Журинская об Архии и жизни — интервью
