Редакция "Правмира"

В какой-то момент моего с ней общения меня как молния ударила, что она -это я сам, не тот, который снаружи, а внутренний. Не надо ее воспитывать, учить, уговаривать, это то, чего я хотел, но даже не искал, в такие сказки я не верил. Это чувство возникло глубоко внутри меня, и я был просто ошарашен. Почувствовал потребность заботиться о ней.

Через несколько дней звонит мне учёный друг и говорит: - Это правда, что Владимирская икона Божией Матери написана апостолом Лукой?- Правда, - отвечаю. - А где она сейчас? - В Третьяковской галерее. - Отведи меня к Ней завтра. - Не могу. Давай послезавтра. - Нет, - твёрдо говорит он, - завтра.

Как современно во время Отечественной войны звучали сказанные с экрана артистом Черкасовым-Невским слова: «А вы идите и скажите всем в чужих краях, что Русь жива. Пусть без страха жалуют к нам в гости! А если кто с мечом к нам войдет — от меча и погибнет! На том стоит и стоять будет Русская земля».

Муж от моего решения был не в восторге, пытался уговаривать, осторожно, без нажима. Но я была непреклонна. Время шло, я сходила к гинекологу, встала на очередь на аборт, сказала об этом мужу. Тогда, исчерпав, видимо, все аргументы в пользу малыша, он сказал мне, что я убийца, и, что если хочешь, то убивай. Я задумалась, но ненадолго, продолжая упорствовать.

Проповедь протоиерея Димитрия Смирнова на Вознесение Господне.

Как-то мы встретились с Анной Михайловной на могиле отца Василия, и почему-то у меня возник такой «журналистский» вопрос: что бы она могла сказать о нем в двух словах. Тем не менее, я услышал удивительный ответ. Она, совершенно не смущаясь, без всякой подготовки, сказала: «Он за всю жизнь не сделал никому никакого зла».

24 мая, в День святых равноапостольных Мефодия и Кирилла, учителей Словенских, Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II совершил Божественную литургию в Патриаршем Успенском соборе Московского Кремля. По окончании Божественной литургии состоялся Крестный ход от Успенского собора на Славянскую площадь к памятнику святым Кириллу и Мефодию.

Для коломенской детворы Синайка — настоящий любимец. Прокатиться на корабле пустыне здесь мечтает каждый. Своим необычным именем верблюд обязан священной горе Синай, а появлением в монастыре — первой женщине-косманавту Валентине Терешковой.