Французский книгоиздатель, Глава редсовета «Русской мысли», член Приходского совета Свято-Александро-Невского собора (Париж), член Патриаршего совета по культуре (Москва).
Первая медкомиссия подтвердила спонтанное определение нации. Но вторая, опровергла его, провозгласив убийцу здоровым, несущим ответственность за содеянное злодеяние человеком. Вот почему его все-таки судят. Процесс будет длиться долго. Но уже сейчас ясно одно: норвежцы предпочитали бы не судить своего «национального изверга».
Сегодня можно с уверенностью сказать, что первой функцией русской эмиграции было сохранить память о дореволюционной России. Второй ее функцией было оказание помощи тем, кто сопротивлялся коммунистическому эксперименту, оставшись на родине. Это были, в первую очередь, люди церковные, верующие. Третья функция эмиграции была, конечно, творческой.
На мою статью «Никита Струве и виртуальное православие» было немало отзывов, комментариев, и в России, и во Франции. По понятным причинам, самый значительный и, разумеется, недоброжелательный текст, опубликовал на своем блоге Даниил Струве, сын моего оппонента.
Интервью Никиты Струве журналу «Огонек» вызвало немало реакций. А ведь ничего нового в нем не было. Позиция Струве и его соратников давно известна. Они считают, что у парижской «Архиепископии русских православных церквей в Западной Европе» – свой путь. Какой же это путь?
