«Батюшка нас очень любил»
Мы уже публиковали воспоминания о протоиерее Всеволоде Шпиллере прот. Николая Кречетова, протопресвитера Иоанна Мейендорфа, Е.Т.Кречетовой. Предлагаем вашему вниманию воспоминания Кати Воробьевой, написанные ей в возрасте 10 лет.
Я помню Батюшку давно. Я помню еще, как он крестил Колю. Но это я помню плохо. Батюшка крестил меня, Колю и Варю, а Ваню уже не крестил. Он был уже тогда болен. Батюшка нас очень любил. Мы тоже его очень любили. Папа, мама, я и Коля были его духовными детьми. Он за нас всегда молился. И мы за него тоже. Помню, он чем-то болел и лежал в больнице. Ему должны были долбить голову. Как за него беспокоились! Все за него молились.
Батюшка после служб иногда говорил проповеди. В храме в это время была тишина. Все его слушали. Некоторые записывали его проповеди на магнитофон.
Батюшка родился в христианской семье. Его мать воспитывала его христианином. Батюшка всегда усердно молился Богу. Некоторое время он жил в Болгарии. Преподавал в гимназии Закон Божий и литературу. Одно время был послушником в монастыре.
Потом он женился на Людмиле Сергеевне Исаковой, которая была всю жизнь его спутницей. У них родился сын Иоанн. Потом они вернулись из Болгарии. Батюшку рукоположили во дьякона, а на другой день — во священника. Он сначала был настоятелем Ильинского храма в Загорске, а потом его перевели в Николо-Кузнецкий храм, где он служил до конца своих дней настоятелем. У батюшки в церкви, на колокольне, была комната, где он отдыхал. Там же он крестил Варю. Каждый раз после службы перед тем, как он выходил на крыльцо храма, там собиралась толпа народа. Все хотели подойти под его благословение. Даже прохожие недоумевали, почему такая толпа. Иногда он так уставал, что не мог никого благословлять. Иногда, благословляя меня, очень ласково со мною разговаривал. Однажды после благословения народа, когда до меня дошла очередь, он ласково так сказал мне: «Катя, какая у тебя красивая форма!», и потом спросил: «А какие ты получаешь отметки?» Дело в том, что я тогда собиралась после церкви сразу в школу и надела форму. Иногда он давал мне целовать иконочку с изображением Божией Матери, которую носил у себя на груди. Он со всеми был очень ласков. Он всех горячо любил. И все старались ему помочь.
Я помню, когда мне было шесть лет, я ходила в Гнесинскую школу в подготовительный класс. Однажды я ехала туда и попала под троллейбус. Меня увезли в больницу. Папа с мамой позвонили батюшке и рассказали ему про это. На следующий день он сказал своей помощнице Агриппине Николаевне: «Я всю ночь был с Катей в больнице». И все три недели, что я была в больнице, усердно молился за меня. Когда он служил, мы всегда приходили в Николо-Кузнецкий храм и старались не пропустить ни одной его службы. У батюшки были все награды. Мой крестный отец был его духовным сыном. Он ему очень во всем помогал и, когда умирала его жена, жил у него. Моя крестная мать также была его духовной дочерью. Ее отец был чудесный старец. Он и его жена скончались в одном году. Батюшка Тихон (отец моей крестной) пережил свою жену на две недели. Но даже когда он умер, моя крестная пришла в храм Батюшки Всеволода.
Батюшка в последнее время не мог исповедовать и читал перед службой на клиросе разрешительную молитву. Иногда он у себя дома исповедовал меня, маму, папу, моих крестных папу и маму. Помню, как батюшка первый раз меня исповедовал. Это был вечер. Я ехала с мамой к нему домой и волновалась, потому что ехала исповедоваться первый раз в жизни. И вот мы у него в квартире! Как сейчас вижу, как мы входим в квартиру, дверь в большую комнату открыта, а батюшка стоит у стола в подряснике и улыбается нам. В тот день у него была моя крестная мать с двумя старшими детьми. Сначала батюшка исповедовал меня. Я вхожу в комнату, за мною закрывают дверь, и я чувствую в первый раз волнение, которое я теперь всегда перед исповедью чувствую. Батюшка сидит перед маленьким столиком, на котором лежит крест и Евангелие. Я встаю рядом с батюшкой. Он говорит мне, что, так как он болеет, ему трудно стоять и он не может исповедовать по всем правилам, но его духовный отец сказал ему все равно меня исповедовать. Я батюшке сказала, что однажды сказала неправду. Он мне объяснил, что неправду говорить очень плохо. Батюшка исповедовал сидя, так как был уже такой слабый, что ему было трудно.
Батюшкин духовный отец батюшка Павел и сейчас еще жив. Он живет где-то очень далеко в деревне. Он прозорливый. Мы пишем ему письмо, а когда читаем его ответ, то видим, что он написал его еще раньше, чем мы. Батюшка Всеволод его никогда не видел, а Агриппина Николаевна к нему ездила. Батюшка Всеволод посылал ему в письмах исповеди, и батюшка Павел ему отвечал. Отец Павел даже пишет о тех людях, о которых ни мы, ни батюшка Всеволод ему не писали. Такой батюшка Павел. В 1982 году скончалась матушка батюшки Всеволода Людмила Сергеевна. Дядя Андрюша (мой крестный отец) жил у батюшки дома последние дни жизни Людмилы Сергеевны. При жизни я ее никогда не видала. Видела только уже в гробу в Николо-Кузнецком храме на отпевании. Гроб стоял перед алтарем, а рядом на стуле сидел батюшка. Рядом стоял его сын Иоанн Всеволодович. Отпевали все священники, которые служили в этом храме, и оба дьякона. Когда настало время прощаться, и батюшка, и его сын плакали. Во время отпевания на душе было грустно.
Батюшка себя часто плохо чувствовал, но на большие праздники старался служить. Он давно уже не причащал и не выходил на Великий вход. Папа старался урвать момент, чтобы попасть на батюшкину службу. Батюшка почти всегда разрешал папе служить вместе с ним. Иногда папа успевал только к самому концу службы. Агриппина Николаевна тоже бывала на всех службах батюшки и сидела на клиросе.
Проповеди батюшка иногда говорил экспромтом, последнее время простые, но слова так и лились из его уст. Проповеди он говорил прекрасные. О розни мира сего, и как ненавидел ее преподобный Сергий Радонежский. Он говорил и о многом другом, но в каждой проповеди говорил о любви. Не так давно в храме служил патриарх. После этого оттуда перевели священника отца Александра Куликова и дьякона отца Николая Кречетова, который был духовным сыном батюшки Всеволода. Это было грустное событие. Мне было очень жалко отца Николая и отца Александра. Вместо них пришли в храм отец Борис (священник) и отец Михаил (дьякон). Но отец Михаил ушел из храма, и вместо него пришел дьякон отец Евгений. И последний год батюшка должен был служить с далекими ему людьми. Он грустил. Правда, с ним остался отец Валентин Асмус и отец Александр, наш дядя Саша. Когда удавалось служить с Батюшкой и нашему папе, то в алтаре оказывалось трое духовных детей батюшки, и ему становилось не так одиноко.
Батюшка служил на Николая угодника. Мы все, кроме папы, пришли в этот день в Николо-Кузнецкий храм. Батюшка служил, как всегда, очень хорошо. После службы говорил замечательную проповедь о Николае угоднике, и о каком воздержании говорится в тропаре свт. Николаю. На крыльце, как всегда, всех благословлял. Потом его пригласили на колокольню. Затем он сел в такси и уехал. Он собирался служить и на Новый год, и на Рождество Христово. Но заболел, у него началось воспаление легких. Все за него молились, и мы, и все знакомые, и его духовные дети. Все надеялись, что он поправится. Но у батюшки сделалось двустороннее воспаление, Иоанн Всеволодович, который работает дирижером в Красноярске, еще не прилетел. Батюшка был в тяжелом состоянии. Мы усердно молились за него. В это тревожное время я заболела гриппом. Каждый день Батюшку причащали. Ему стало немного лучше. Прилетел Иоанн Всеволодович. К вечеру у батюшки снова поднялась температура до 39 градусов. На следующий день утром папа уехал причащать умирающего батюшку, а мы с мамой, с Колей, с Варей, с Ваней и с бабушкой встали на утренние молитвы. Мы как раз молились о здравии Батюшки, как позвонил папа и сказал, что батюшка скончался. Это было 8-го января 1984 года. Батюшка на год пережил свою жену. Мама стала звонить друзьям и сообщать всем печальную весть. Она говорила каким-то изменившимся голосом. Дядя Андрюша тоже был у батюшки дома. Папа не приходил целый день домой. Всех облетела грустная весть.
Уже перед самой смертью батюшка Всеволод получил письмо от батюшки Павла. Начиналось оно со слов: «Поздравляю Вас, батюшка, с Рождеством Христовым». Агриппина Николаевна начала его читать, но батюшка Всеволод ее остановил: «Не так. Начните, пожалуйста, опять». Агриппина Николаевна опять начала читать ту же фразу. Но батюшка опять ее остановил. Агриппина Николаевна удивилась: » Как же надо читать, батюшка? » «Христос Воскресе! » — ответил батюшка. Последние несколько дней он приветствовал дядю Андрюшу словами; «Христос Воскресе!» На следующий день 9-го января у меня снизилась температура, и мы с мамой и с Колей поехали к батюшке домой проститься с ним. Когда мы туда пришли, там потихоньку собирался народ. Папа и отец Николай Кречетов читали поочередно Евангелие около батюшки. Он лежал на столе в большой комнате. Я поцеловала крест и Евангелие у него в руке. Мне показалось, что лицо у него стало совсем другое. Мы встали рядом. Народ все собирался. Приехали священники. Началась панихида. Народ не помещался в большой комнате и стоял в коридоре. Агриппина Николаевна плакала. После панихиды я с дядей Мишей поехала домой, а Коля с мамой и с папой остались ждать гроба и поехали потом в Кузнецы. На следующий день Коля заболел, а я смогла поехать на отпевание. Отпевал и служил епископ Иов Зарайский. Пришло очень много священников, знакомых и незнакомых. Храм был переполнен молящимися. Во время литургии из толпы показались Иоанн Всеволодович и Агриппина Николаевна. Она держала в руках много букетов цветов. Агриппина Николаевна и Иоанн Всеволодович поцеловали руку батюшки. Оба плакали.
Началось отпевание. Священники встали по бокам гроба в два длинных ряда. Папа был последним в ряде слева. Я его хорошо видела. Он плакал. После отпевания преосв. Иов Зарайский и еще один священник, отец Владимир говорили слово о батюшке. Мне было очень грустно. Многие люди плакали. Отпевание кончилось. Мама и папа поехали на кладбище и на поминки, а мы с бабушкой — домой.
Нас с Колей пригласили еще на поминки, когда было сорок дней со смерти батюшки. Поминки были в огромной квартире. Там было ужасно много народу, и знакомого, и незнакомого. В течение сорока дней папа, мама, бабушка, я и Коля читали Евангелие по батюшке. Читало еще и много других люд ей. После сорока дней я и Коля перестали читать Евангелие, но мы каждый день молились за упокой милого батюшки. От батюшки Павла пришло письмо, в котором он утешал нас и призывал к усердной молитве. На меня и сейчас нападает иногда такое чувство горя и тоски!.. Я никак не могу поверить, что батюшки больше нет на этом свете. Мне вспоминается он при жизни. То, как он нас благословляет или как разговаривает с нами, то, как он служит или говорит проповедь. На поминках мы слушали его проповеди, записанные на магнитофоне, и я вспоминала, как он говорил. Царствие ему Небесное!
Царствие Небесное милому святому нашему Батюшке Всеволоду!