Отнятые «за бедность» дети сегодня счастливо живут в родной семье
Годом ранее
Семью Стародумовых я увидела впервые почти год назад. У дверей меня встретила двухлетняя Маша, с испугом взглянувшая на неожиданно нагрянувшую к ней в дом гостью и тут же спрятавшаяся за маму.
– Нам теперь нужно психолога, и хорошего, – пожаловалась мне тогда прямо на пороге молодая Машина мама, Анастасия Стародумова. – Дочка никогда раньше такой не была. В первые дни после выписки из больницы она просто походила на зверька: пугалась каждого шороха, забивалась в угол, плакала, кричала по ночам. И до сих пор еще побаивается.
Фото: funphoto.ua
Посторонних людей Маша боялась в те дни неспроста. К моменту моего визита к Стародумовым прошло лишь несколько дней с тех пор, как она вернулась домой вместе со своей двухмесячной сестрой Ростиславой и восьмимесячным двоюродным братом Рустамом. В больницу детей отправили сотрудники подразделения по делам несовершеннолетних Чкаловского РУВД Екатеринбурга после того, как 18 февраля 2010 года изъяли их из семьи, определив ее как неблагополучную. По словам правоохранителей, условия проживания в съемной квартире оказались непригодны для маленьких детей: «груднички» спали вместе в одной кроватке, на стенах не было обоев, да и идеальной чистоты не наблюдалось. Словом, весь облик жилища говорил о крайней бедности его обитателей.
Бедность – вот, пожалуй, единственный порок семьи Стародумовых. Даже на момент изъятия дети были одеты, накормлены и ухожены, да и сама Анастасия не производила впечатления «асоциальной» мамы. Она не пила, не вела развратного образа жизни и целыми днями сидела с малышами. Помогала молодой маме и бабушка детей – Нина Стародумова. У малышей были погремушки, фрукты и даже косметические средства ухода за детьми. Тем не менее, в один прекрасный день в семью неожиданно нагрянули сотрудники милиции в гражданской одежде и, не предъявили никаких документов, увезли детей, не оставив родителям даже копии протокола. Более того, сотрудники ПДН не поставили в известность о своих действиях органы опеки Чкаловского района. Именно социальные работники, узнав на следующий день о случившемся, помогли семье вернуть малышей.
О пережитом Настя до сих пор не может вспоминать без слёз.
– Ростислава была грудным ребёнком, когда её у меня отняли. Я кормила её грудью. Разве что-то может заменить ребёнку материнское молоко? – спрашивает она.
Действительно, опыт показывает – детям, изъятым из семей, в казённых учреждениях приходится зачастую гораздо хуже, чем в родной пускай бедной, но любящей семье.
– Кому они нужны в детском доме или в больнице? Все равно за ними там не будут так ухаживать, как дома. Ростиславу, например, нам вернули грязную, немытую, а я каждый день купаю детей, – вспоминает Нина Аркадьевна.
На малой родине
Само расставание с малышами было для Анастасии самым страшным переживанием в жизни.
– Тогда, год назад, мне в течение двух недель не давали видеться с детьми. Старшую, Машу, мне показали один раз. Она просилась домой, постоянно повторяя: «Мама, забери меня отсюда». Младшую мне даже не показали. Я плакала ночи напролёт, и от пережитого стресса у меня пропало молоко, – рассказывает Настя. – Пусть даже у нас было в Екатеринбурге плохое жильё, но ведь нам могли хотя бы вынести предупреждение, а не забирать детей так просто, по чьему-то произволу, даже без привлечения органов опеки.
Решили проблему с «плохим жильём» Стародумовы довольно быстро – просто сняли другую квартиру, после чего детей им всё-таки вернули. Однако денег на жизнь в столице Урала многодетной семье всё же не хватало, и они вынуждены были вернуться в родной Кировград.
Сегодня Маша, теперь уже трёхлетняя, ходит в садик и, по словам мамы, уже оправилась от пережитого шока, и довольно бойко разговаривает. Жилищные условия у семьи в маленьком городке гораздо лучше, и глядя на них, даже странно представить, что у этих женщин когда-то забирали детей. А главное – Настя и её мама души не чают в малышах и создают для них, как, впрочем, и год назад, максимально комфортные условия. Работают мама и бабушка по очереди – уборщицами, не допуская, чтобы дети оставались без присмотра.
Сегодня годовалая Ростислава уже вполне самостоятельно ходит, играет и познаёт мир. На утреннике в детском саду она со старшей сестрой Машей побывала в кафе. Мария блистала на празднике в костюме снежинки, который Настя сшила ей сама. Словом, глядя на эту семью, страшно подумать, что было бы с детьми, если бы тогда, год назад, их не вернули родителям.
К слову, отбирать детей по той схеме, какую применили в случае со Стародумовыми, попросту незаконно.
— Дети могут быть отобраны у родителей только по судебному решению, либо, в исключительном случае, когда есть непосредственная угроза жизни и здоровью ребенка. Это крайняя мера, и применять ее вправе только органы опеки. Если же никакой прямой угрозы жизни и здоровью малышей не было, и тем более к делу не были привлечены органы опеки, то это просто милицейский произвол, — пояснила юрист Елена Ерошевич.
Тревожная тенденция
Случай со Стародумовыми действительно можно было бы списать на произвол милиции, однако факты настораживают. Примерно в то же время в других городах России произошли похожие случаи. Так, в Нижегородской области органы опеки отняли троих детей у малообеспеченной семьи. Сейчас трехлетний Максим, двухлетняя Анна и Даша, родившаяся осенью 2009 года, находятся в больнице, а родителей собираются лишить прав. Отнимая детей, чиновники цинично бросили главе семьи Сергею Пчелинцеву: «У вас тут чисто, но слишком бедно».
Интересно, что семья не получает ни одного пособия, положенного по закону, в том числе и по федеральным льготам при наступлении многодетности. По словам Пчелинцева, им отказывают даже в выдаче бесплатного детского питания для грудничка после того, как глава семейства выступил на пикетах, где говорил о безработице, бедности, незаконных увольнениях работников нижегородского ГАЗа.
В Санкт-Петербурге женщина также лишилась детей из-за бедности. У Веры Камкиной сначала умерла мать, затем муж. Несчастная женщина не работала и сидела с четырьмя детьми (младшей Ларисе чуть больше полутора лет), живя преимущественно на детские пособия.
– Я не пью, не курю, не наркоманка, – отмечала Вера Александровна в одном из интервью. — Конечно, мы живем крайне бедно. Нам помогают благотворительный фонд и наши родственники.
Тем не менее накануне прошлого Нового года в коммуналку к Камкиным пришли две женщины, представившиеся сотрудницами инспекции по делам несовершеннолетних и органов опеки и попечительства. «Нам нужны документы на детей», – заявили они. Потом ребятишек отправили в больницу на обследование, а оттуда отвезли в детдом.
Подобные случаи не могут не настораживать, учитывая то, что активно лоббируемые некоторыми политическими силами законопроекты декларируют практически неограниченные права ребёнка, ни словом не говоря о правах родителей и приоритете семьи. Казалось бы, государство должно всячески помогать таким родителям и поощрять их материнский и отцовский подвиг. Однако мы все чаще видим обратную картину: родителям не дают шанса на исправление, а просто отправляют детей в интернат без всякого судебного решения. Конечно, в детском доме малышам может быть сытней и чище, однако не стоит забывать, что никакой материальный комфорт не заменит материнскую любовь.
Ксения Кириллова