Был поздний вечер 20 сентября. Я так отчетливо запомнила число, потому что все намеченное должно было произойти завтра утром – аккурат в праздник Рождества Пресвятой Богородицы, и от этого казалось еще ужаснее.
В комнату зашла старшая дочь: «Мам, представляешь, Катя беременна. Они с Виталиком хотят пожениться. Но ее родители категорически против. Кричат на нее. Говорят, что надо вначале институт закончить. Уже записали ее на аборт. Завтра утром отец повезет ее. Уже и машину пригнал – стоит под окнами. Катя плачет. Бедная, мне так ее жалко…» – «Так, а сама Катя хочет этого ребенка? – спрашиваю зачем-то, а сама лихорадочно начинаю соображать и искать выход из этой жуткой ситуации. – Позвони Кате и дай мне трубку».
На том конце провода тишина: Кате и так тяжело, она не понимает, чего от нее хочет в такой поздний час мать ее подруги. А я не понимаю, где найти нужные слова, чтобы они не стали пустым морализаторством, чтобы не мой взрослый ребенок доверился мне, и мы вместе спасли бы жизнь ее еще не родившегося, но уже живого ребенка. Шепчу: «Господи, помоги, дай нужные слова», – и начинаю говорить в трубку.
Бедная 20-летняя девочка всхлипывала и только «угукала» в ответ. В общем, мой авантюрный план сводился к следующему: выйти Кате тайком, а если так не получится, то под любым предлогом на улицу – да вот хоть бы и с дочерью моей увидеться, чтобы книжку/флэшку/диск передать. Там, уже на свободе, встретиться с Виталием, уехать с ним в город подальше от дома, затем вызвать «скорую» с жалобами на внезапные и сильные боли внизу живота, непременно сообщив диспетчеру о сроке беременности и желании рожать.
По идее, девушку должны будут отвезти в больницу, а там положить на самое что ни на есть настоящее «сохранение». Родителям пока ничего не сообщать. Потом придумаем что-нибудь. Сейчас главное – вырваться из дома.
Бедная девочка, как же ей было страшно. Она всегда была послушной дочерью, родители имели над ней большую власть. Ослушаться, убежать, решиться пойти против их воли было неслыханным бунтом. Я молилась, очень молилась – чтобы у нас все получилось, чтобы эта затея обернулась ко благу, чтобы переживаемый Катюшей стресс и в самом деле не вызвал бы боли внизу живота, чтобы ребенок выжил в утробе матери и родился на свет Божий.
Фото: news.com.au
Катя отзвонилась по мере своего передвижения. Вот вышла из дома – ее звонок, мои слова поддержки. Вот встретилась с Виталиком – ее звонок, мои слова поддержки. Вот они уже в центре города – ее звонок, мои слова поддержки.
Самый долгий перерыв был между звонками в «скорую» и уже из больницы. Нужно было сыграть роль, обмануть врачей. Как тут быть с ложью во спасение – я не знала ответа. И вот – слава Богу! – под утро – утро дня рождения Пресвятой и Пречистой – эсэмэска, завершающая все наше отчаянное мероприятие: «Я в больнице. Все хорошо. Будут обследовать». Господи, спасибо! Матерь Божья, покрой Своим материнским покровом бедную девочку!
В больнице Катя пролежала пару недель. Я приходила к ней, что-то говорила. За эти дни ее родители испытали многое: от гнева, ярости через отчаяние и бессилие пришли к принятию, хоть и сжав зубы. Катя, оказавшись во временной безопасности, успокоилась, утвердилась в принятом решении. Через сестру передала родителям, что убивать своего ребенка не будет, с Виталием они вскоре поженятся, домой не вернется – до тех пор, пока они не согласятся с ее выбором.
Катя и Виталий поженились, родилась дочка, Сашенька. Молодая мама перевелась на заочное отделение и через два года закончила институт. Еще через два года у пары родилась вторая дочка. Бабушка с дедушкой не нарадуются на внучек, любят, балуют, помогают.
Когда мы с Катюшей, бывает, встречаемся, то обнимаемся как родные и не можем сдержать слез. Вид ее старшей дочки, которой абсолютно реально могло не быть сейчас, всегда наполняет мою душу трепетом.
Нас навсегда связала тайна. Тайна жизни. И я по сей день думаю, что это приключение – возможно, единственное стоящее дело в моей жизни.
Читайте также:
- Готовы убить?
- Почему допустимо сравнивать практику абортов с действиями Гитлера
- 7 непридуманных историй про аборт