Зашла я по совету в районной фейсбучной группе на сайт Московского городского фонда обязательного медицинского страхования. Не все знают, но у каждого из нас на этом сайте есть личный кабинет (адрес https://pandora.mgfoms.ru уже настраивает на правильный лад), зайдя в который через «Госуслуги», вы можете посмотреть, какие услуги по системе обязательного медицинского страхования были вам оказаны.
Я зашла – и ощутила пренеприятнейшее дежавю: три с небольшим года назад точно так же однажды началось мое утро – с проверки приписок в личном кабинете застрахованного по ОМС, результатом чего стал целый цикл статей в «Новой газете», посвященных припискам.
Приписки-2015: как это было
Обнаружив в начале декабря 2015 года у себя в записях услуги, которые не были мне оказаны, я начала разбираться, связываться с экспертами, и отправилась, естественно, в свою районную поликлинику – не только как журналист, но и как просто как гражданин, удивленный увиденным на сайте МГФОМСа. По дороге я придумала легенду, чтобы мне получить на руки карту – ведь сделать это часто ой как непросто. Пришла.
— Я бы хотела посмотреть свою карту.
— Зачем?
— Затем, что в соответствии со статьей 22 федерального закона «Об основах охраны здоровья граждан РФ» я имею право ознакомиться с оригиналом медицинских документов, — мысленно сказала я, но поскольку я пришла как обычный гражданин, своих прав традиционно не знающий, я ответила по легенде: — Я вечером иду к платному врачу, он просил меня выписать из карты все, что есть по его тематике.
— Мы сделаем вам выписку.
— Нет, я бы хотела посмотреть сама.
Это было самое тонкое место, но регистратор позвонила куда-то наверх и заказала карту.
— Идите на сестринский пост.
Поднимаюсь. Медсестра тоже с подозрением спрашивает, зачем мне нужна карта. Повторяю ту же легенду про платного специалиста. Она предлагает выписку или копию.
— Нет, — твердо говорю я, — я хочу посмотреть карту. Я что, не могу этого сделать?
— Почему? – можете, — отвечает она и нехотя выдает мне на руки этот секретный документ.
Я делаю движение в сторону, чтобы сесть с картой у окна, в трех метрах от нее, но она резко дергается:
— Нет! Смотрите здесь!
Сажусь на стул под ее носом.
Как я и предполагала, карта почти пуста: последний прием – за 2013 год. Я перелистываю взад-вперед пустые страницы.
— А почему тут ничего нет? – спрашиваю я ее.
Она пожимает плечами. И потом резко:
— Вы что там, фотографируете тайком?
Мне становится весело – я себя чувствую так, будто меня в пятом классе поймали за списыванием.
— Фотографирую, и не то чтобы очень тайком.
— Отдайте карту!
— Почему?
— Дайте, дайте!
— А в чем дело?
— Давайте сюда! Если бы сразу нормально попросили, я бы вам сама копию сделала…
— Я хотела посмотреть свою карту. А копию – да, сделайте.
— Нет, теперь уже ничего не сделаю! Давайте сюда карту! Зачем это вы фотографируете пустые страницы?
— Хочу и фотографирую, в чем проблема? Это моя карта вообще-то! Дайте мне вот этот листок из карты, который у вас в руке. Я хочу его тоже сфотографировать.
Молча, с ненавистью протягивает загадочный почти пустой листок, где сверху написаны мои имя и фамилия и какие-то цифры.
Расстались мы врагами…
Фото: medcomtech.ru
Кроме того, мы в «Новой» 5 декабря 2015 года попросили читателей проверять в своих личных кабинетах список оказанных их услуг по полису ОМС. Нас просто смело потоком писем. В основном читатели жаловались на то, что они «прошли» диспансеризацию – будучи за границей, в другом городе, не имея вообще понятия, где находится их поликлиника «по прописке». Изящности сюжету придавал тот факт, что это была та самая диспансеризация, которую незадолго до этого с помпой анонсировал Минздрав, обещая за три года проверить здоровье всех россиян…
За четыре дня, до того момента как мы разместили первый материал об этом, мы получили 350 писем. «Сергей Д. выяснил, что он серьезно болен, если судить по оказанным ему услугам: он прошел комплексное обследование и долго лечился у мануального терапевта с «сухим скелетным вытяжением, механической тракцией и вибрацией» — всего 50 записей. Читатель «Новой» пишет: «Ничего из того, что у меня указано, я не посещал. Более того, часть дней я провел в командировке, что легко подтверждается отметками в загранпаспорте».
Далее я сходила в ФОМС, в Лигу пациентов, и, уже вооруженная всей информацией, снова отправилась в свою районную поликлинику. В поисках ответа на вопрос, почему у меня на сайте ФОМСа столько приписанных услуг, я прошла в «районке» кучу народу.
Сначала был врач, разбирающий жалобы пациентов. Он объяснил:
— Это связано с некачественной работой операторов, которые набирают в форму медицинские услуги, оказанные пациенту, — они ошибочно вводят данные других пациентов.
Для уточнения этой информации я позвонила эксперту из крупной страховой компании, который объяснил: ошибок из-за операторов, набирающих информацию, обычно не более 2%, потому что в страховых компаниях стоят дорогостоящие дублирующие и перепроверяющие системы, которые устанавливаются там, где ошибка при вводе данных стоит слишком дорого, – в том числе в банках, в авиадиспетчерских службах.
От врача я пошла в бухгалтерию – меня интересовало, были ли оплачены ФОМСом оказанные мне услуги. В бухгалтерии мне нахамили, не отвечая на вопрос, и отправили к оператору, которая вводит данные в компьютер.
Оператор долго изучала мою карту и сообщила мне, что я за последние годы была в поликлинике единожды, а когда я показала ей скришот своей записи на сайте ФОМСа с целым букетом посещений и процедур, сказала, что ничего не знает, «идите к заведующей».
У заведующей та же версия, что и у врача: ошиблись «на одну циферку», когда вводили номер страхового полиса, и услуги «Ивана Ивановича» приписали мне.
К вечеру я оказалась у главврача. Полчаса ожидания – и я в неброско, но стильно оформленном современном кабинете, который сильно отличается от основной унылой части кефирного заведения: выкрашенные в незабудковый цвет стены, современные тонированные жалюзи в цвет стен, светлая кожаная мебель, большой российский флаг, портрет Путина. С главврачом мы беседовали дольше, чем с другими. Она меня выслушала с тоской на лице, переписала к себе данные «фейковых» приемов, сказала, что ей сложно сказать, какова причина их появления на сайте МГФОМСа, и пообещала разобраться с моим конкретным случаем.
Перед уходом я все-таки спросила:
— А почему это такое массовое явление – столько людей в интернете сейчас жалуется на то же самое?
Главврач тяжело вздохнула.
— Проще всего обвинить доктора. Но на самом деле все не совсем так. С чего вы взяли, что это массовое явление? Ваш источник информации – интернет? Вы хоть какое-то критическое мышление имеете?
Я совершенно точно имела критическое мышление, поэтому поняла, что в поликлинике мне больше делать нечего.
Фото: trbzdrav.ru
Врачи о приписках
Когда в 2015 хлынул поток писем о приписках, я кинулась искать врача, который бы честно рассказал бы мне все как есть на условиях анонимности, и вскоре нашла. Завотделением в одном из региональных центрах объяснила мне, что приписки – это вынужденная для поликлиники мера: она должна отчитаться о выполнении плана по приему пациентов и проведению диспансеризации, и народный гнев против «зажравшихся докторишек» не обоснован: врачи с приписок не получают ничего. Но зато если они этот план недоберут, то у них из и так невысокой зарплаты (завотделением в регионе – 29 000) вычтут 5000 стимулирующих. А деньги от приписок идут не в карман, а на счет клиники, и расходуются на то, на что по идее государство и так должно их давать: зарплаты, лаборатории, расходные материалы. По словам моей собеседницы, проверок они не боятся: проверяется около 5% оказанных услуг (в ФОМСе поправили: проверяется 1%), поэтому тысячи приписок проходят незамеченными. Диспансеризация – самая часто приписываемая услуга, потому что это «главное знамя поликлинической медицины сегодня», и по ней строжайшим образом требуют выполнение плана.
— Невыполнение — расстрел, — мрачно пошутила моя собеседница. При этом честно призналась, что сама она давно старается избегать контактов с «бесплатной» медициной, и вместе со всей своей семьей лечится в частных клиниках.
Почему приписки – это плохо?
Может показаться, что пациенту от приписок ни горячо ни холодно – он же ничего не платит, но это совсем не так. Во-первых, вам могут приписать услугу, которую государство оплачивает, условно говоря, раз в год, и если вы вдруг решите действительно сделать диспансеризацию, то будете неприятно удивлены. Во-вторых, если в какой-то серьезной угрожающей вашему здоровью ситуации будет необходима медицинская информация о пациенте, сведения из государственной клиники будут разительно отличаться от реальности, и, например, будет принято решение не проводить ему то или иное лечение из-за вписанной в медкарту аллергии (которой у него нет). Третье предположение – о том, что с помощью фиктивных услуг будет «выбрана» вся сумма, выделенная на пациента, опровергли в ФОМСе: по словам директора МФОМСа Владимира Зеленского, ситуации, при которой деньги на пациента уже закончились, а ему вдруг действительно стало что-то нужно, и ему укажут на дверь, невозможна: тогда за него будут платить те, кто системой ОМС фактически не пользуются (в Москве это примерно половина застрахованных).
Но есть еще одно, очень важное соображение, связанное с приписками: они уничтожают статистику – ведь именно на основании данных из бюджетных учреждений государство делает выводы о заболеваемости, лечении, эффективности и много о чем, выводы, естественно, неверные и поэтому – смертельно опасные, потому что на их основании осуществляется, например, планирование. И получается замкнутый круг: на основе ложных данных минздрав спускает госзадание лечебным учреждениям: отчитались за 40 проведенных в день приемов – получите план на новый год, где вам надо будет уже проводить по… 50 приемов.
Откуда берутся приписки, помимо того, что врачей вынуждают на бумаге выполнять планы? Проблема приписок тесно связана с проблемой тарифов на медицинские услуги. Тарифы эти в большинстве случаев – смешные. Например, в числе якобы оказанных мне услуг – «забор материала на цитологическое исследование и КПИ» — 24 рубля 27 копеек, а также «прием врача акушера-гинеколога лечебно-диагностический, амбулаторный, первичный» — 95 рублей 65 копеек. Это никак не соотносящиеся с реальностью цифры, и несложно сосчитать, что для того чтобы обеспечить себе более или менее приличную зарплату, врач должен принять несколько сотен пациентов в месяц. Нередки ситуации, когда один и тот же врач получает в государственном учреждении около 80 рублей за прием, а в частной клинике ему платят за тот же самый прием сумму, эквивалентную 200 евро.
Еще один фактор, делающий приписки фактически неизбежными, — печально знаменитые «майские указы», сыгравшие такую же дурную шутку с образованием: президент потребовал, чтобы зарплата врачей вдвое превысила среднюю зарплату по региону, а выйти на такие цифры без приписок практически невозможно. Результат налицо: массовые приписки, изменения диагнозов в сторону утяжеления (больше оплата по ОМС), планы и кара за их невыполнение, тонны фальшивой отчетности. Врачей, которые возмущаются, лишают стимулирующих надбавок (а они составляют значительную, если не большую часть зарплаты) и выживают из учреждений…
В общем, написала тогда текст в «Новую газету», за которую меня сначала чуть не убили – потому что больше 40 000 знаков, а потом дали премию – потому что во многом благодаря поднятому нами шуму буквально на следующий день после публикации, 10 декабря 2015 года, руководитель департамента здравоохранения Москвы Леонид Печатников на клинико-анатомической конференции, проходящей в столице, заявил, что он под свою ответственность снимает все планы, в том числе по диспансеризации и вакцинации. «Фиктивная диспансеризация в городе не нужна. Пусть Вероника Игоревна (Скворцова, министр здравоохранения РФ) скажет, что мы самые плохие по диспансеризации, зато мы скажем правду». Он поручил главе департамента здравоохранения Алексею Хрипуну продумать систему стимулирующих выплат, чтобы врачи не зависели от количества оказанных услуг. Врачи, присутствовавшие на конференции, устроили вице-мэру овацию.
Видимо, время повернулось вспять, и, хотя Леонид Печатников больше не московский министр здравоохранения, планы по диспансеризации вернулись, вернулись и приписки.
Ну что, начинаем второй раунд? Ветряные мельницы наносят ответный удар?