Когда я хотел затем углубляться уже в праздник, то ум остановился на предварительном вопросе: что было до Христа? Если, немного хотя бы всмотреться в это,— тогда гораздо понятнее будетсмысл и важность воплощения Сына Божия, а следовательно, и значение Рождения Той, Которая послужил; сему спасительному воплощению.
Купальские обряды современных язычников Фото: Pravoslavie.ru
Конечно, об этом сейчас можно сказать только вообще, а не подробно. И тут не нужно придумывать ничего, а следует лишь прочитать первые три главы послания апостола Павла к римлянам, где говорится о религиозно-нравственном падении как язычников, так и иудеев. Кратко резюмируя сказанное там, можно охарактеризовать языческое состояние, как бессмысленно-идолопоклонническое и нравственно-растленное до последней степени. А иудейское состояние было внешне-обрядовое и лицемерно-безнравственное; внутренне и они были не лучше язычников. И выхода из такого положения не было: даже лучшие люди, как апостол Павел (Савл), были в тисках — между «хочу» и «не могу» (Рим. 7, 15-23).
Но это еще не все: и впереди не было просвета. Одни (язычники) ничего не знали, как должно, о будущем или даже не верили в будущую жизнь; а другие знали, что их ожидает ад, мрачное место, куда снисходят все отцы.
Не говорю уже о том, что все примирились с болезнями, нестроениями, рабством, грехом, считая это нормальным явлением.
И конечно, никто и не смел предполагать, за исключением некоторых намеков у более глубоких людей, — у иудеев — пророки, у некоторых язычников — философы, — что зло может быть преодолено и даже сама смерть, так что после нее можно будет жить. Невозможно было об этом и думать!
Все это нужно назвать очень сильным и близким к правде именем: над миром тяготело проклятие! Или как апостол Павел говорит о себе: «Окаянный я человек» (Рим. 7, 24). По-русски «бедный» — гораздо менее выразительно, чем славянское — «окаянный». В великорусском понимании — «окаяньший» прилагается к диаволу, заменяя его; «окаянный равнозначно — «анафематствованный», «проклятый».
Мир был «проклят».
«Мир во зле лежал» (1 Ин. 5, 19). «Князем» мира был сатана (Мф. 4, 8-9; Ин. 12, 31; Еф. б, 12; Евр. 2, 14). «Проклятый мир!» — мог справедливо сказать до Христа всякий совестливый человек. А бессовестные жили, как скоты, плотскою жизнью и эгоизмом.
Что это не преувеличение, приведу удивительно сильное описание языческих нравов уже в половине III века, написанное бывшим язычником, адвокатом, хорошо знавшим общество своего времени, — святителем Киприаном, епископом Карфагенским. Когда я впервые прочитал его творения, то был поражен картиною нравов язычества! А он до христианства — крестился на сороковом году — и сам причастен был этой жизни.
«Я,— пишет он другу своему Донату, одновременно принявшему христианство,— и сам прежде опутан был весьма многими заблуждениями, от которых совсем не надеялся освободиться. Покорствуя укоренившимся страстям своим и не надеясь на лучшее, я благоприятствовал своему злу, как будто оно было естественно во мне». После крещения сразу сделалась с ним чудная перемена силою благодати. И вот что он пишет о современном ему мире: «Смотри: дороги преграждены разбойниками; моря наполнены грабителями; военные лагери исполнены везде кровавыми ужасами. Вселенная обагрена кровию человеческою; злодейства освобождаются от казни не по закону невинности, но по великости бесчеловечия». Сюда он относит и войны. В городах «готовятся гладиаторские зрелища, дабы кровию доставить удовольствие прихоти кровожадных глаз». «Убивают человека в удовольствие человеку». «Учат, как убивать». «Отцы смотрят на погибель своих детей». «Сама мать покупает для себя место в зрелище, платит за будущие свои вопли и отчаяния». В театрах «смертельные предания об убийствах и кровосмешениях повторяются в живом действии», «пороку не допускают приходить в забвение». А «если бы ты мог про никнуть своим взором в их ложницы», «ты увидел бы, что и видеть преступно». На торжищах всюду «нарушают законы… Раздоры неистовствуют до бешенства». «Продажные судьи». «Везде свирепствует пламень греха». «Законов совсем не боятся… Быть между виновным и невинным есть уже преступление». В другом письме, к язычнику Дометриану, он добавляет: жгучий пламень бедности возрастает, когда приращения запасов отбирают, а цены возвышаются; повсюду суетятся, грабят, завладевают. Корыстолюбие свирепствует явно… Вовсе не ищут Бога и не боятся Его. А ко всему этому мучат христиан.
Это только капля в море пороков, зла и ужаса!
Но если мы обратимся и к современной жизни, то много найдем подобного… Об этом скажу еще после. Это — язычники по жизни.
Теперь же вспомню еще о современных язычниках. Ведь и сейчас еще в мире множество язычников. Мне лично бывший миссионер алтайцев, епископ Иннокентий (Солодчин), говорил, что и доселе к язычникам применимы слова апостола Павла о делах плоти: прелюбодейство, идолопоклонство, зависть, злоба и проч.. (Гал. 5, 19 — 21). До очевидности явно растление. А английский миссионер по опыту говорил мне, что напасть диавола поразительна среди дикарей Африки.
Такое состояние мира можно бы дополнить еще аналогией из современной внешне-обрядовой жизни,— не только бесплодным старообрядчеством, но и подобной же мертвенностью среди нас, христиан.
Впрочем, лучше всего состояние языческого и иудейского «проклятия» мы можем понять по себе самим: когда человек грешит, он — раб «проклятого наследства»; мука, уныние нападают на него. Грех — это проклятие человеческого рода. Иногда он доходит до сатанинских пределов озлобления, беснования.
Но еще характернее — современная потеря «смысла жизни»… Ведь это мировой вопрос: зачем жить? Не видит человек цели. Мрак сгущается над миром. «Проклятые вопросы» стали терзать людей… И иные люди ждут и теперь «спасителей»… В теософских кругах это — очередной вопрос: ждут нового «спасителя». И даже «готовят» его.
Немец философ-историк пишет о «закате» современной культуры.
Мы, живя в сравнительно-христианской атмосфере, и не подозреваем о всей той безысходности и пропасти, пред которой стоит теперь человечество. Мир снова подходит под проклятие — «Окаянный» мир! — можно изменить слова апостола Павла. Была тьма. И выхода из нее не было.
Печатается по изданию: Митрополит Вениамин (Федченков). От Рождества Богородицы до Сретения. М., 2008.