Библия и наука о сотворении мира: сколько лет Земле

Наука о сотворении мира: сколько лет Земле согласно библейским текстам? Какие есть доказательства правоты христианской веры в сотворение мира? Все об этом в нашем материале!

Читайте также — Библия и наука о сотворении мира

Наука о сотворении мира

(Очерк второй)¹

Здесь говорится о том, что первоначально единый мировой океан, покрывавший всю землю, распался на отдельные бассейны, разделенные между собой сушей. Появление на лике Земли континентов и морей имело важнейшее значение в истории развития нашей планеты, но произошло оно в столь отдаленном прошлом, что следов этого события не осталось в геологической летописи.

В современной науке вопрос о происхождение гидросферы, равно как и атмосферы, является объектом взаимоисключающих гипотез, которые основываются не на прямых геологических данных, а на тех или иных космогонических построениях и общих взглядах на происхождение Земли. На геологически обозримое время нет данных, позволяющих допускать заметное увеличение объема гидросферы, на что обращал внимание еще В. И. Вернадский. Если это положение верно, то следует полагать, что суша появилась лишь в результате длительного процесса геологического развития нашей планеты, выражающегося в дифференциации ее твердых оболочек на океанические впадины, вместившие в себя основную массу поверхностных вод. Таким образом, современные научные данные не противоречат картине, рисуемой книгой Бытия, но приходится удивляться, если отрицать ее боговдохновенность, что писатель народа, почти не видящего моря, такое большое значение в развитии Земли придавал ее водной оболочке.

Библия и геология

Вопросы о причинах происхождения океанов и континентов, гор и равнин мы в настоящем очерке не рассматриваем, поскольку ни один из них не противоречит Библии. Для нас сейчас важно другое — сравнительный анализ последовательности творений по Библии и последовательности появления различных типов материального мира в свете современных научно-естественных знаний.

В этих стихах говорится, что неживая природа по повелению Бога произвела живую природу в виде растений, которые, таким образом, возникли раньше животных. Итак, уже на сравнительно ранних этапах развития Земли растительный мир достигал значительного разнообразия и развивался не только в воде, но и покрывал сушу.

От самых первых этапов жизни в геологической летописи не осталось следов, поэтому приходится ограничиться лишь общими соображениями и догадками. Обычно принимается, что жизнь возникла в океанах, но Г. С. Осборн и Л. С. Берг (1946) считают, что первые этапы жизни проходили на суше, в заболоченных и сырых местах. Согласно современным представлениям, высказанным впервые В. И. Вернадским и вошедшим сейчас в учебники, наша современная топоатмосфера² (без которой невозможна никакая животная жизнь, нуждающаяся в наличии свободного кислорода) является биогенной. Без растений животные не только бы задохнулись, но им нечего было бы есть, ибо только растения обладают способностью переводить неорганические формы материи в органические.

В отложениях архейской эры (см. Геохронологическую таблицу на с. 36) достоверные органические остатки отсутствуют. Древнейшие из известных в настоящее время несомненно растительных остатков обнаружены в докембрийских известняках штата Монтана; в отложениях протерозоя найдены и неплохо изучены бактерии и разнообразные водоросли; в докембрийских отложениях Чехии — древесина, описанная под названием Archaexylan, с признаками структуры голосемянных растений (то есть хвойных); в докембрии Урала найдены неопределимые остатки наземных растений и споры высших растений; из отложений кембрия Прибалтики описаны споры высших наземных растений — моховидных и папоротникообразных; из верхнего силура австралийской провинции Виктория — флора примитивных, ныне вымерших растений псилофитов. В девоне известная наземная флора уже характеризуется большим разнообразием видов и групп.

Геохронологическая таблица³

ЭРЫ	ПЕРИОДЫ
Кайнозойская	Четвертичный Неогеновый Палеогеновый
Мезозойская	Меловой Юрский Триасовый
Палеозойская	Пермский Каменноугольный Девонский Силурийский Ордовикский Кембрийский
Протерозойская
Архейская

Растительный мир

Таким образом, основываясь на современных научных представлениях и данных, приходится в полном соответствии с Библией считать, что растения были первыми организованными формами органической жизни на Земле, и растительный мир уже в глубокой древности достигал значительного разнообразия форм.

В приведенных стихах рассказывается о создании Солнца, Луны и звезд. О космогонии мы уже много говорили в преды­дущем очерке⁴, поэтому сейчас сформулируем лишь краткие выводы из двух научных гипотез происхождения звезд: 1) обе гипотезы предполагают присутствие дозвездной материи во Вселенной. Эта материя лишь при определенных условиях образует звезды; 2) при реализации механизма второй концепции (предполагающей наличие особого сверхплотного состояния вещества) принципиально возможно существование невидимых звезд, которые могут вспыхнуть в последующие времена. Далее возможно образование сгустков материи в таких ограниченных областях, за пределы которых никакое излучение проникнуть не может. Такое образование материи можно охарактеризовать образным библейским языком как отделил Бог свет от тьмы.

Возраст Вселенной

Рассмотрим проблему возраста Земли и тел Вселенной, как она представляется богословию и современному естественно-научному сознанию.

Для богословия единственным критерием возраста мира являются библейские тексты. В приведенных текстах книги Бытия создание мира описывается по определенным этапам, названным “днями”. Понимать под ними наши привычные астрономические сутки, связанные с вращением Земли вокруг своей оси, нельзя, так как до четвертого “дня” не существовало Солнца и, следовательно, не было смены дня и ночи⁵. Так как шесть дней Библии — условное деление времени — не имеет ничего общего с астрономическими сутками, с их днем и ночью, то ночь поэтому и не упоминается в книге Бытия в связи с днем творения: “и был вечер, и было утро” — для каждого часа своя работа, и она не прерывалась ночью. Это подчеркивается порядком слов “был вечер, и было утро” вместо, казалось бы, естественного: “было утро и был вечер — день четвертый”.

Необходимо остановиться на летоисчислении от сотворения мира, которое раньше было принято всем христианским миром и охватывает около 7000 лет⁶.

В библейских текстах нет никаких данных для определения возраста мира. Следовательно, вопрос об исчислении возраста мира не входит в компетенцию богословия. Отдельные толкователи Библии пытались подойти к летоисчислению косвенным образом, используя имеющиеся в Библии сведения об отдельных родах и поколениях и историю еврейского народа, и получили совершенно различные цифры. Примененный ими метод по самой своей сути не мог входить в задачу определения возраста мира от первого дня творения. Наука же давно пытается оценить разными способами и методами возраст различных частей мира от самого их становления. Прежде всего остановимся на определении возраста Земли.

Грубые, упрощенные расчеты представляют первые младенческие попытки науки определить возраст Земли. Лишь открытие Беккерелем и супругами Кюри радиоактивного распада позволило геологии получить “эталон времени”, не зависящий ни от каких геологических процессов. При любой температуре, при любом давлении радиоактивные элементы с одинаковой скоростью переходят в нерадиоактивные свинец и гелий. Соотношение между радиоактивными элементами, в частности, ураном, и образовавшимся из него свинцом или гелием с поправкой на скорость распада — есть мера времени. Такой же мерой времени может быть соотношение между радиогенными и нерадиогенными изотопами одного и того же элемента. Не имея возможности углубляться в детали методики определения времени, сообщим лишь конечные результаты проделанной рядом исследователей работы.

1) Наиболее древние минералы, найденные на земле, имеют возраст 2,0–2,5 млрд лет. Наиболее древние породы на земной поверхности обнаружены в Антарктиде и имеют возраст 3,9–4,0 млрд лет.

2) Возраст метеоритов достигает 4,0–4,5 млрд лет.

3) Исходя из изучения солнечной радиации, В. Г. Фесенков считает, что возраст Солнца должен близко соответствовать возрасту Земли и, вероятно, и других планет, и предполагает, что планеты, в частности Земля, могли существовать и при отсутствии вполне сформировавшегося Солнца.

4) Теория расширяющейся Вселенной предсказывает ее возраст в 15–20 млрд лет.

Таким образом, во всех перечисленных случаях определения возраста объектов (расширяю­щейся метагалактики, земной коры, Солнца), произведенные разными исследователями, разными методами и способами, дали цифры одного порядка. О большем, исходя из требований научной осторожности, говорить нельзя. Случайны ли эти совпадения? Нам, воспитанным на научном мышлении XX века, трудно себе представить, чтобы вся величественная Вселенная с ее миллиардами звезд имела бы возраст, близкий к возрасту древнейших пород на поверхности нашей планеты и первому зарождению жизни на ней.

Можно, конечно, сомневаться, что “красное смещение” свидетельствует о разлетании галактик, можно сомневаться в теории Эйнштейна, из которой независимо от “красного смещения” теоретически вытекает расширение Вселенной, можно сомневаться в принципах определения возраста минералов и метеоритов радиологическим методом и любым другим, можно сомневаться в достоверности астрофизических данных, но тогда приходится вообще отрицать пригодность наших наблюдений для истолкования Вселенной. На этом пути стоят атеисты. Они говорят, что нельзя переносить законы движения конечной, ограниченной области Вселенной на всю бесконечную Вселенную. Иными словами, они признают два мира: один мир, где действуют законы, ведущие к “поповщине”, где им, к несчастью, приходится жить, и другой мир, мир еще не открытый и нам неведомый, мир “потусторонний” (!), где нет законов, ведущих к “поповщине”. Лучшее, что следовало бы сделать атеистам, чтобы самим же не попасть впросак, — это признать, что наука в силу ее ограниченности в каждый конкретный отрезок времени не может дать полную картину Вселенной, вполне точно ее отражающую, а, следовательно, непригодна как метод антирелигиозной пропаганды.

Желая понять смысл библейского описания пятого дня творения, надо помнить, что классификация у древних народов, так же как и у современных народов архаичной культуры, имеет внешне-морфологический экологический характер, а не сравнительно-анатомический, как современная естественно-научная систематика. Для древних ящерица представлялась более родственной какой-нибудь многоножке, а не лягушке, воробей — пчеле, а не кроту, летучая мышь — ласточке, а не слону; не будет ли, наконец, и наш малообразованный современник сравнивать дельфина скорее с рыбой, чем с коровой? С научной же биологической точки зрения родственные отношения животных в приведенных примерах являются как раз обратными.

Пресмыкаю­щиеся и птицы

Итак, какой же смысл вкладывали древние в понятия “пресмыкаю­щиеся и птицы”? Пресмыкающиеся (20 ст., в еврейском sheres) означает собственно червей водных и животных, в некоторых случаях многородящих, что подчеркивается в данном тексте словом yish^эr^эsu ‘да произведет’, происшедшем от sharas, что значит ‘кишеть, рождать’ или ‘родить в изобилии’. Удачнее, чем в русском переводе 20-й стих переведен Лютером: Und Gott sprach: Es errege sich das Wasser mit webenden und lebendigen Tieren, букв. ‘Бог сказал: Да взволнуется вода кишащими и живыми животными’.

Такое расширенное понимание слова sheres дает и святитель Василий Великий в своем “Шестодневе”. В толковании на 20-й стих он пишет: “Вышло повеление — и реки производят и озера рождают свойственные себе и естественные породы; и море чревоболезнует всякого вида плавающими животными”, а ниже в связи с этим перечисляет не только рыб, но и слизняков и полипов, каракатиц, гребешки, крабов, раков и “тысячи разнообразных устриц”.

Под птицами же в древности, как свидетельствует тот же Василий Великий, понимались все животные, летающие над землей, как собственно птицы, так и насекомые.

В 21-м стихе употреблено слово tanninim, обозначающее собственно большое морское животное, в русском переводе переведенное как ‘рыбы’, а как пресмыкающиеся употреблено не слово sheres, как в 20-м стихе, а romeset, обозначающее ползающих, пресмыкающихся животных, так что в этом случае русский перевод довольно точен.

Итак, в разбираемых сейчас стихах 20–23 рассказывается о появлении на Земле различных животных, прародиной которых по Библии является вода; говорится о том, что море населили самые разнообразные твари — мелкие и крупные, и что наземные пресмыкающиеся произошли после водных и их прародиной тоже была вода.

Не останавливаясь на взаимоотношениях отдельных типов животного мира и генетическом переходе одного типа в другой, по поводу чего существует большое количество часто взаимоисключающих гипотез, рассмотрим тот фактический материал, который дают в настоящее время геология и палеонтология.

Читайте также — Бог правды

Самые ранние этапы развития животного мира сокрыты от нас; первые остатки животных относятся к верхнему докембрию, — это ядра и отпечатки простейших, остатки скелета губок, трубочки хода червей, роговые раковинки брахипод, моллюски и трубочки крылоногих (ракообразных).

В кембрии, судя по имеющимся остаткам, животный мир уже достигает огромного разнообразия форм. Встречаются представители почти всех ныне живущих типов. В отложениях кембрия найдены не только остатки твердых скелетов, обычно только и сохраняющихся в ископаемом состоянии, но и (в Северной Америке) прекрасной сохранности отпечатки организмов, обладающих только мягким телом: медуз, голотурий, разнообразных червеобразных и членистоногих. К кембрийскому морю применимы слова святителя Василия Великого о том, что “мо­ре чревоболезновало всякого рода плавающими животными”.

С еще большим основанием эти слова можно отнести к силурийскому периоду: известно до 15000 видов морских организмов силура. По-видимому, с силуром связана попытка животных выйти из воды, так как в отложениях этого возраста, правда, исключительно редко, встречаются остатки сухопутных членистоногих многоножек и скорпионов, то есть, по библейской терминологии, пресмыкающихся. Как в целом осуществлялся этот переход, каковы были его стадии — мы не знаем; известно, что к концу девона он уже закончился, ибо из девона Северной Америки (Пенсильвания) давно известен отпечаток четырехпалой ступни наземного позвоночного (Thino­pus), а из верхнего девона Гренландии — первые достоверные костные остатки черепа амфибии.

В следующий за девоном каменноугольный период были широко распространены тритоноподобные амфибии — это были в полном смысле пресмыкающиеся по земле животные. В это же время появляются и достигают наибольшего развития насекомые из группы прямокрылых. Число известных их видов — при неполноте геологической летописи — достигает 1000. Про этот период можно сказать, что “птицы летали по тверди небесной”.

В пермском периоде наряду с земноводными широко распространены и рептилии (пресмыкающиеся в современном смысле этого слова). Мезозойская эра является настоящим царством рептилий, которые дали не только такие гигантские формы, как 28-метровый брахиозавр, но и наполнили “воды в морях”, наряду с разнообразными рыбами, амфибиями и богатым миром беспозвоночных.

В юре установлены летающие рептилии, строение крыльев которых в общих чертах напоминало строение летучих мышей, а из отложений юры известны две находки настоящих, хотя очень примитивных птиц из литографских сланцев Баварии. В мелу птицы становятся уже довольно многочисленными.

Таким образом, согласно библейской терминологии, девонский, каменноугольный, пермский период и значительная часть мезозойской эры могут быть названы днем пресмыкающихся и птиц.

Так рассказывает Библия о первом этапе творений шестого дня. Несомненно, что под зверями и скотами следует понимать сухопутных млекопитающих, и что родиной их является материк, но неясно, что подразумевается под гадами, так как о пресмыкающихся уже говорилось при описании пятого дня. Быть может, понять смысл этого термина в Библии нам помогут сами естественно-научные данные.

В настоящее время появление млекопитающих связывают с находками крайне скудных остатков в отложениях средней и верхней юры. Из верхнего мела известны редкие остатки сумчатых и плацентарных млекопитающих, а следующий за ним третичный период может быть назван вместе с современным четвертичным эпохой млекопитающих; они не только господствуют на суше (звери и скоты), но поднялись в воздух (летучие мыши и т. п.) и овладели морями (киты, дельфины, тюлени, моржи и т. п.). Форма, богатство красок и вариации размеров млекопитающих поразительны — от крохотных полевок до гигантских слонов и китов. Они освоили все леса и степи земного шара, их не пугает ни зной пустынь, ни холод полярных стран, — всюду они являются наиболее подвижными, самыми активными, наиболее умными животными. К ним же принадлежит и сам человек.

По всей вероятности, под гадами в книге Бытия подразумеваются лягушки, жабы (то есть бесхвостые амфибии) и змеи. К такому пониманию этого слова нас склоняют и палеонтологические данные, так как появление амфибий и змей совпадает со временем появления млекопитающих.

Мир статичен?

На предыдущих страницах мы видели, что по библейским и научным данным облик Земли и космоса в целом менялся. Вдумываясь в смысл библейского текста, богословие выдвигает проблему огромного естественно-научного значения: создал ли Бог мир неизменным и статичным, или мир Божий может изменяться и развиваться? Возможно ли совершенствование в этом мире и возрастание от низшего к высшему в области духовного делания и материального, особенно биологического развития, или же все существующее подвержено монотонным, вечно повторяющимся замкнутым циклам, как движение порш­­ней машин? На вопрос: Творец какого мира должен обладать большей мудростию и большим могуществом? — возможен только один ответ: конечно, мира подвижного и развивающегося. Таким образом, с христианско-богословской точки зрения, признающей Бога Всемогущим, легче принять естественно-научные теории развивающейся Вселенной, чем статичной. Великий принцип всеобщего развития, пронизывающий в той или иной степени все творение Божие, с особой силой сконцентрирован во внутреннем, духовном мире человека — венце Божественного творчества. Следовательно, если человек — творение, обладающее волей и разумом, не работает над своим духовным развитием, не стремится к нему, то он сознательно или бессознательно является противником великой творческой идеи Божества, то есть богоборцем сознательным или бессознательным, а потому и начинается в нем духовное запустение, регресс.

Возможность умственного и духовного развития человека неоспоримо доказана всей человеческой историей и особенно бесчисленным сонмом христианских подвижников, канонизированных и неканонизированных святых.

Казалось, богословие должно было предвосхитить идеи естественной эволюции мира. В зародыше они действительно имеются у некоторых отцов Церкви, хотя те отправляются от других исходных позиций. Так, например, преподобный Иоанн Дамаскин писал: “что началось с изменения, должно изменяться”. Но почему же тогда инквизиция и иезуиты боролись против научных открытий, почему же часть церковников встретила враждебно теории эволюции животных и растений? Почему в XIX веке они упорно защищали идею неизменяемости видов, хотя такое предположение не имеет основ ни в Предании, ни в Откровении и противно всем аналогиям в природе? Исходя из ограниченных научных данных античного мира и средневековья, богословы создали умозрительную схему мироздания, которой исчерпывалось, по их представлению, могущество Бога. И вот, когда эмпирическое изучение природы — творения Бога, расширило известные людям пределы Его могущества и мудрости за границы их старых представлений, эти богословы забыли, что могущество Творца простирается дальше пределов человеческого разумения, подняли шум о мнимом атеизме научных теорий, “ибо безмерную Его творческую силу и мудрость” (слова Ломоносова) измеряли своими ограниченными знаниями. В этом повинны, впрочем, не все церковнослужители. Некоторые из них были даже родоначальниками эволюционных теорий в биологии. Так, например, английский священник В. Герберт (1837) считал, что “виды были созданы в состоянии в высшей степени пластическом, и что они через скрещения и уклонения произвели все ныне существующие виды”.

В настоящее время биологическая эволюция может считаться научно установленной закономерностью. Однако, в противоположность общепринятому мнению, ни зоология, ни ботаника как науки о современных формах жизни (необио­логия) не могут ее доказать. Они могут доказать лишь пластичность организма или его устойчивость, или характер взаимоотношения между этими двумя полярными свойствами организма. Короче говоря, необиология имеет дело с факторами, которые можно считать факторами эволюции, но не с самой эволюцией.

Только палеонтология совместно с геологией обладает фактическими документами прошлых эпох жизни. Следовательно, только она может дать фактическую основу истории органического мира, то есть рамки, в пределах которых могут и должны разрабатываться вопросы развития жизни, — ту эмпирическую основу, вне которой начинается область фантастики.

Читайте также — Бог Шрёдинегра

Палеонтология и эволюция

Однако палеонтология далеко не сразу заговорила об эволюции. Знаменитый бельгийский палеонтолог Луи Долло делит историю палеонтологии на три периода: первый — период создания басен, когда вместо того, чтобы изучать, предпочитали рассуждать, и крупных вымерших животных принимали за скелеты гигантов или мифологических существ; второй — период морфологический; с него по существу начинается палеонтология как наука об ископаемых, созданная Кювье так же, как сравнительная анатомия; и третий период — период эволюционной палеонтологии, созданный трудами В. О. Ковалевского. “Труд Ковалевского, — писал Долло, — есть истинный трактат о методе в палеонтологии”.

Какие же геолого-палеонтологические доказательства можно привести в пользу эволюции органического мира?

1) Эмпирически установлено, что в древних отложениях отсутствуют современные формы и присутствуют остатки ныне вымерших животных, причем разные отложения отличаются друг от друга разной фауной, и при переходе к более молодым отложениям мы встречаем все более и более высокоорганизованные формы. Это может быть объяснено либо теорией катастроф Кювье (которая предполагает бесчисленное количество повторных творений и уничтожений всего ранее сотворенного, причем каждый раз появляются более высокоорганизованные организмы, чем в предыдущих актах творения), либо результатом эволюции.

С богословской точки зрения теория катастроф представляет нелепицу и не имеет никакого основания в Откровении. Она отражает не христианско-богословские взгляды, как пытаются сейчас изобразить, а состояние фактического материала в эпоху Кювье, когда при сравнительной немногочисленности палеонтологических находок не были найдены промежуточные формы между известными видами и родами. Это обстоятельство, кстати сказать, заставило Дарвина посвятить большой раздел в своем “Происхождении видов” неполноте геологической летописи, чтобы спасти свою теорию от ударов палеонтологов.

2) В ископаемом состоянии перед появлением остатков новых классов и других классификационных групп встречаются остатки организмов, занимающих промежуточное положение между новым “будущим” классом и ранее существовавшим, и отнесение их к тому или иному классу весьма затруднительно. В таком случае невозможно восстановить все стадии из-за неполноты геологической летописи, так как мы не знаем, имеем ли мы дело действительно с переходными явлениями или со следами наличия неких неизвестных нам классов. Таким образом остается лазейка для скептиков.

3) Но существуют роды, в которых удается проследить все постепенные переходы от одной формы к другой из следующих друг за другом горизонтов. Причем крайние формы настолько отличаются друг от друга, что их, безусловно, следует отнести к разным видам; границу между этими видами в разрезе провести невозможно, так как промежуточные формы дают весьма постепенные переходы. Мы сталкиваемся как бы с положением, что надо где-то условно мать отнести к одному виду, а рожденную ею дочь к другому — новому, и отнести двух единоутробных братьев, одновременно рожденных, к разным систематическим единицам, чтобы как-то, хотя бы условно, провести границу между видами. Факт, невозможный в необиологии, но часто случающийся в палеонтологии.

В данной работе мы не останавливаемся на установленных в настоящее время законах эволюции (адаптивной радиации, ускорения развития тахигенеза, необратимости эволюции, неспециализации и др.), поскольку это не имеет непосредственного отношения к нашей теме. Отметим лишь, что между дарвинизмом и эволюционными воззрениями не следует ставить знака равенства, они не тождественны, как это думают наши старшеклассники.

Сотворение мира и происхождение человека

Проблема происхождения человека — одна из наиболее волнующих в биологии и антропологии. В течение нескольких веков она является полем битвы между людьми, придерживающимися разных философских, научных, религиозных и даже политических взглядов.

Начиная с Джордано Бруно, который в сочинении “Изгна­ние торжествующего зверя” (1584) высказался в пользу независимого происхождения человека в разных местах земного шара, идеи полифилии⁷ использовались в борьбе против христианской религии. Аналогичные цели преследовала разработка гипотезы полигенеза человеческих рас, содержавшей утверждение о том, что разные расы являются либо разными видами одного рода, либо даже разными родами. Работы ученых-монофилис­тов, в частности в новейшее время (анализ анатомических признаков, не имеющих приспособительного значения — Анри Балуа), доказали, что единственно возможная концепция относительно человеческого рода — это монофилия.

Если вопрос о единстве (монофилии) рода человеческого в настоящее время можно считать научно более или менее решенным, то вопросы о конкретных путях становления вида Homo sapiens и о древности современного человека являются предметом ожесточенных дискуссий.

Между предыдущей стадией и неандертальцами и современными людьми, древнейшая раса которых известна под названием кроманьонцев, существует определенный перерыв постепенности, который признается всеми учеными.

Археологические находки показывают невозможность палеонтологически защищать древность Homo sapiens.

Встает вопрос, почему так упорно стремятся доказать огромную древность современного человека, доказать его древность даже ценою бессознательного или сознательного передергивания научных фактов?

Дело в том, что ортодоксальный дарвинизм объясняет становление человека с его удивительными умственными способностями, которые резко отличают Homo sapiens от всего животного мира, действием естественного отбора, которым определяется все многообразие животных и растений. По теории Дарвина в ее ортодоксальном виде любой вид может эволюционировать в результате того, что отдельные его представители получают незначительное превосходство над своими сородичами, и только эти более совершенные представители всегда выживают в борьбе за существование и только они передают потомкам свои прогрессивные признаки. Чтобы объяснить происхождение человека как результат этого крайне медлительно действующего механизма эволюции, надо допускать огромную длительность его существования. Мозг человека явно превосходит потребность человека выжить в его борьбе за существование с другими животными. Поэтому его совершенствование Дарвин вынужден был приписывать длительной и жесточайшей борьбе человека с человеком и одного человеческого племени с другим. Ему также пришлось прибегнуть к фактору полового отбора. Иными словами, по Дарвину, умственные способности человека удовлетворяли его потребности выжить в борьбе с подобными себе. Следовательно, у народов, стоящих на более низких ступенях исторического развития, они должны быть неизмеримо ниже, чем у народов, ушедших в своем историческом развитии вперед. Однако современные исследования отбросили мнение об умственной отсталости так называемых дикарей⁸.

В приведенных библейских стихах прежде всего обращает на себя внимание грамматическое согласование единственного и множественного числа. В 26-м стихе: “И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему”. В этом имеется намек на тайну Святой Троицы, Которая в Трех Лицах является Единым Нераздельным Божеством. Бог — Един, но Три Лица Божественного Естества. Догмат троичности Божества совершенно неизвестен древним евреям, а связан целиком с христианством, поэтому для атеиста это несогласование превращается в простую описку составителя или переписчика. Для христианина же — это пре-откровение того, что позднее стало откровением.

Итак, человек был задуман по особому изволению Божества как владыка земли и всего, что на ней. “И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою”, — дополняет повествование первой главы вторая глава книги Бытия (Быт 2:7).

В Библии мы не находим рассказа о том, каким образом, какими средствами был сделан человек из праха земного. Она только указывает, как отмечает святитель Григорий Богослов, что человек создан из уже существующего “материала”. И душа, и тело наше, как учил великий христианский подвижник преподобный Серафим Саровский, созданы из “персти земной”. Человек, созданный из праха земли, был “действующим животным существом, подобно другим живущим на земле <…> хотя и превосходствовал над всеми зверями, скотами и птицами”. Они, как часть земли, то есть как из земли происходящие, могли даже послужить материалом для его создания. Поэтому нет ничего антихристианского во включении человека в один систематический ряд с другими животными, как это сделал Линней и как принято сейчас в биологии, — это есть констатация одной из сторон человеческого естества. Нет ничего антирелигиозного в гипотезах происхождения человека от обезьяноподобного существа; для христианина подтверждение этих гипотез лишь раскрывает то, как создавался человек в биологическом процессе своего становления. Главное для Библии не в этом, а в том, что Бог “вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душею живою”, то есть человек, бывший до этого “перстью земною”, животным, хотя и совершеннейшим и разумнейшим из всех животных, приобрел Духа Святого и через это — способность реального общения с Божеством и возможность бессмертия. Соприкасаясь же с земным миром своею материальной природой, человек стал царем этого мира и наместником Божиим на земле. И как наместник Божий на земле он должен продолжить дело, начатое Богом — украшение и возделывание земли во славу Божию.

В творчестве, в чем бы оно ни проявлялось, — в искусстве ли, в создании новых пород животных и растений или же новых небесных тел, — заключается одна из сторон нашего подобия Богу. “Вы боги”, — сказал Господь (Ин 10:34). К творчеству надо подходить с молитвой, со священным мистическим трепетом, с глубокой благодарностью Богу за радость нашего подобия Ему, со страхом перед тем, на что мы используем это дарованное нам подобие. Человеческое творчество имеет две стороны: внешнюю, о которой только что говорилось, и внутреннюю, о которой в настоящее время множество людей забыло. Увлеченные своим внешним творчеством, обращенным не к славе Божией, а к славе человеческой, люди забыли о творчестве внутреннем и, забавляясь своими открытиями, изобретениями и так называемыми “чудесами” техники, как в азартной игре проигрывают Царствие Божие и свое бессмертие.

Жизнь и смерть предложил Бог человеку, добро и зло (см. Втор 30:15), чтобы человек сам мог выбирать и делать себя таким или иным.

Человек может опуститься до животного состояния и возвыситься с помощью Бога до ангельского, ибо в нем заложены семена многообразной жизни; постоянно, закономерно изменяющийся мир дает человеку возможность развиваться и возрастать по своей воле.

Мир не мог быть построен по Прекрасному Произволу и не иметь законов хотя бы только потому, что человек мог познавать лишь мир, в котором существуют законы; только миром, развивающимся по законам, человек мог обладать, только в нем человек мог проявлять свои творческие способности.

Рассмотрев в свете современных представлений библейский рассказ о сотворении мира, мы не увидели в нем ничего противоречащего науке. Можно совершенно определенно утверждать, что наука в своем развитии все больше и больше согласуется с повествованием Моисея. Его рассказ во многих деталях становится понятным только теперь: начало мира, свет раньше Солнца и звезд, подчеркивание антропологического фактора в развитии природы и многое другое. Сопоставление последних открытий науки с Библией ясно показывает, насколько провидение еврейского пророка поднималось над не только ограниченными представлениями древних народов, но и над воззрениями естествоиспытателей нового времени. Для атеиста — это необъяснимое чудо, для антирелигиозника — факт, о котором надо умолчать; для христианина и иудея в этом нет ничего удивительного, ибо для них Библия и Природа — две книги, написанные Богом, и поэтому они не могут противоречить одна другой. Мнимые же противоречия между ними объясняются тем, что человек неправильно читает одну из этих книг или обе вместе.

Оглядываясь назад, на пройденный наукой в течение многих веков путь познания Великой Книги Природы, можно словами Эйнштейна сказать: “Чем больше мы читаем, тем более полно и высоко оцениваем совершенную конструкцию книги, хотя полная разгадка ее кажется все удаляющейся по мере того, как мы продвигаемся вперед”.

В самом начале очерков говорилось, что христианство началом всего считает Бога-Творца. При изложении истории творений мы сознательно стремились оставаться на почве точно установленных фактов и общепринятых в наш атеистический век мнений, противопоставляя им библейский рассказ и не поднимаясь до богословских созерцания и мысли. Теперь же, кончая этот очерк, стоит, может быть, слегка прикоснуться к ним хотя бы намеками.

Из библейского рассказа о сотворении мира видно, что в создании мира после его сотворения действовали и развивались природные силы и природные процессы: “и произвела земля зелень”, “да произведет вода пресмыкающихся” и т. п. Но действовали эти стихии не самочинно, а по получении особых способностей, дарованных им Богом: “И сказал Бог: да произведет земля зелень”, — и она произвела, “да произведет вода пресмыкающихся”, — и она произвела, то есть материя не просто развивалась в результате изначально имеющихся у нее свойств, а воля Божества, переходя от одного этапа к другому, даровала новые способности стихиям, выражая Себя в виде естественных, то есть сохранивших свое значение до настоящего времени законов. Иными словами, Бог, сотворив материю, не оставил ее пребывать в хаосе, но как мудрый Правитель направлял развитие обособленной от Него Вселенной, являясь в таком смысле Творцом всему видимому и невидимому.

Проявление воли Божией видно через всю историю человечества, но выражается она в большинстве случаев в виде естественных законов — неприметно для внешнего мира, который даже чудесам не внимает, но знаменательно для христианина. Христианин-ученый должен уметь видеть разумом и чувствовать сердцем проявление Божественной Воли в Природе и в истории человеческой и поведать о Ней.

“Тайну государеву прилично хранить, а о делах Божиих объявлять похвально” (Тов 12:11).