В пятницу, 29 июня, в Госдуму был внесен законопроект, вносящий изменения в ряд законов, регулирующих деятельность некоммерческие организации. Автор инициативы — депутат «Единой России» Александр Сидякин, с именем которого связан нашумевший закон о повышении штрафов за нарушения на митингах. Основная идея законопроекта: российские НКО, получающие денежные средства и иное имущество от иностранных государств, их органов и даже граждан, которые участвуют в политической деятельности на территории России, будут считаться иностранными агентами со всеми вытекающими отсюда последствиями особого контроля.
Под НКО, участвующей в политической деятельности, понимается некоммерческая организация, за исключением политической партии, участвующая, в том числе путем финансирования, «в организации и проведении политических акций в целях воздействия на принятие государственными органами решений, направленных на изменение проводимой ими государственной политики, а также в формировании общественного мнения в указанных целях».
Плановые проверки «иностранных агентов» предлагается проводить не чаще 1 раза в год (всех остальных не чаще 1 раза в 3 года).
Для «иностранных агентов» вводятся специфические основания для проведения внеплановых проверок, в том числе инициаторы законопроекта вновь пытаются ввести такое основание для внеплановой проверки как «поступление в уполномоченный орган обращений о фактах, свидетельствующих о наличии в деятельности некоммерческой организации, выполняющей функции иностранного агента, признаков экстремизма».
Если «иностранный агент» не будет выполнять новые требования, то его руководители могут быть оштрафованы на сумму до 300 тысяч рублей, а то и посажены в тюрьму на срок до трех лет.
При этом обязательному контролю Росфинмониторинга подлежат все операции всех (в поправках нет указания на «иностранных агентов») НКО по получению иностранных средств на сумму равную или выше 200 000 рублей. Каковы будут для НКО последствия такого «обязательного контроля», в законопроекте не указано.
При этом многие некоммерческие организации, не имеющие никакого отношения к политике, всерьёз обеспокоены депутатской инициативой. По словам их представителей, очень многие социально ориентированные НКО просто не могут обойтись без западного финансирования — российских грантов и даже субсидий за сколько-нибудь серьёзные проекты попросту не хватает.
Простой пример: в Екатеринбурге последние два года весьма успешно реализовывался проект «Мама+», разработанный некоммерческим партнёрством «Семья детям» совместно с коллегами из Санкт-Петербурга — организациями «Врачи без границ» и «Право на здоровье». Благодаря усилиям общественных организаций и социальных учреждений, в 2011-м году в уровень отказов родителей от собственных детей в родительных домах города снизился почти вдвое и составил 105 отказов. Для сравнения, в предыдущее десятилетие в среднем 200 детей в год отправлялись из роддома не в семью, а в дома ребёнка.
Лариса Бучельникова
— Мы на ранней стадии выявляем семьи, находящиеся в тяжёлой жизненной ситуации, беседуем с ними, анализируем их проблемы и мотивируем на то, чтобы оставить ребёнка. Затем мы можем осуществлять патронат таких семей на дому, оказывать им различную помощь: от психологической до материальной, включая предоставление временного жилья, особенно женщинам, страдающим от домашнего насилия, — поясняет директор НП «Семья детям» Лариса Бучельникова. — На территории города таким жильём на данный момент воспользовались девять семей.
Впрочем, помимо моральной поддержки, мамам, решившимся воспитывать детей, оказывается и другая помощь. Нуждающимся могут найти коляски, детские вещи, кроватки или детское питание, особенно актуальное для ВИЧ-инфицированных женщин, которым не рекомендуется кормить ребёнка грудью. В ряде случае оказывается и юридическая помощь, например, в восстановлении документов. В столице Урала по примеру Санкт-Петербурга открывалась даже социальная гостиница для матерей с маленькими детьми, которую, правда, вскоре пришлось закрыть: оплачивать аренду помещения организаторам проекта оказалось не под силу.
— 80% нашего дохода составляет зарубежное финансирование, — признаётся специалист организации по связям с общественностью и СМИ Татьяна Красникова. — Например, нам очень серьёзно помогает международный фонд «Детство», работающий под патронатом королевы Швеции. К сожалению, государственных средств и даже грантов хватает лишь на то, чтобы закрыть «дыру» в каком-то из проектов. Для сравнения, бюджет той же «Мамы+» — 10 миллионов рублей. В его реализации нам очень помогло Агентство США по международному развитию, хотя сам проект поддержало и Министерство социальной защиты и Минздрав области. Более того, комната дневного пребывания для детей со следующего года уже переходит на баланс регионального Министерства соцзащиты.
Однако в целом Татьяна Красникова утверждает, что какого-то ужесточения политики в отношении НКО со стороны государства в последние годы она не ощущает, напротив, появились некоторые подвижки в плане помощи социально ориентированным НКО. По поводу нового законопроекта Татьяна надеется: её организации он не коснётся.
— Все наши проекты направлены исключительно на детей и не имеют никакого отношения к политике, — уверяет она.
Иннокентий Григорьев
Директор по развитию Свердловской областной общественной организации поддержки людей с синдромом Дауна и их семей «Солнечные дети» Иннокентий Григорьев настроен не столь оптимистично.
— Я боюсь, как бы с водой не выплеснули и ребёнка. Люди могут просто начать бояться реализовывать какие-то проекты с участием иностранного финансирования, зная, что правоприменение носит у нас в основном карательный характер. В американском штате Канзас, например, есть большая организация, помогающая детям с синдромом Дауна, которая оказывает большую поддержку и нам. В частности, они бесплатно предоставили нам документальный фильм «Первые годы жизни», который стоит тридцать тысяч долларов, а сейчас собирают деньги на перевод этого фильма на русский, чтобы он мог транслироваться и в нашей стране, — поясняет он.
— Конечно, в этом фильме нет ни слова о политике, но беда в том, что американское общество опередило наше в плане отношения к людям с синдромом Дауна на сорок лет, и это непреложный факт. Мне интересно, если в фильме прозвучит эта фраза, и если там будет показана правда о том, как ужасно наше общество сегодня, к сожалению, относится к таким людям, не будет ли это расценено как антигосударственная пропаганда? — рассуждает Иннокентий. — Ведь очевидно, что отношение к людей, и государства к людям с синдромом Дауна и вообще к людям с ограниченными возможностями нужно менять.
— Проблему усугубляет и то, в законе нет определения политических акций, поэтому власти могут считать политической деятельностью даже борьбу в суде за направление на альтернативную гражданскую службу призывника, которому отказано призывной комиссией в этом праве. Ведь и он, и НКО, ему помогающая, воздействуют путем подачи жалобы на действия призывной комиссии, то есть на принятое государственным органом решение! — выражает тревогу Елена Макей, юрист НП «Юристы за гражданское общество» (Екатеринбург).
Елена Макей
Елена рассказывает: в июне в Екатеринбурге проходило обсуждение Концепции некоммерческого законодательства «В каких законодательных условиях хотели бы жить НКО к 2015 году», в котором приняли участие самые разные социально ориентированные НКО. Участники пришли к выводу: совершенствование законодательства, регулирующего деятельность НКО, к сожалению, осуществляется не системно, без изучения законодателями практики работы НКО. В частности, отрицательные последствия может принести и норма о необходимости наличия обособленного имущества для НКО, занимающихся деятельностью, приносящей доход. Сами НКО опасаются увеличения стоимости имущества для некоммерческих организаций в связи с увеличением суммы обязательного уставного капитала для коммерческих юрлиц.
— НКО и сегодня ежегодно сдают отчеты в Минюст России, в Росстат, ежеквартально — в налоговую инспекцию, во внебюджетные фонды. Фонд обязаны проводить аудит ежегодно, даже если им поступило пожертвование в 1 рубль. Отчеты о целевом расходовании средств и использовании имущества НКО размещают в Интернете, в СМИ, предоставляют всем заинтересованным лицам, — поясняет Елена Макей.
— Соблюдение НКО закона контролируют органы финансового контроля, надзирает прокуратура. Это реальность, в которой НКО живут, а, вернее, «выживают» уже много лет, принося пользу обществу в целом и конкретным людям. Когда мы помогаем кому-то, разве важно, откуда пришла помощь, кто дал деньги на приют для бездомной собаки или на общественную приемную, где бесплатно консультируют призывников или женщин, пострадавших от домашнего насилия? Важен результат: приют построен, поддержка человеку оказана. Вот что нас всех (и власть в том числе) должно интересовать: достигнута ли цель деятельности! — подчёркивает юрист.
Впрочем, некоторые православные НКО ничего страшного в новом законопроекте не видят. Так, руководитель православного медико-просветительского Центра «Жизнь» (г. Москва) протоиерей Максим Обухов, весьма положительно отзывающийся об американском движении «Пролайф», тем не менее не склонен переоценивать значение иностранной помощи.
Протоиерей Максим Обухов
— Должен сказать, что зарубежное движение «Пролайф» небогато, и какие-то серьёзные проекты им не финансируются. Вообще мне ничего не известно о каких-то реальных делах, которые бы финансировались из-за рубежа. Понятно, что этот закон направлен не на то, чтобы прикрыть благотворительность, а на то, чтобы ужесточить контроль над политически мотивированными организациями. Я не думаю, что организации, которые получают деньги на помощь детям с синдромом Дауна или с ДЦП из Америки или из Англии, подвергнутся давлению, — считает отец Максим. — Но я думаю, что масштабы чисто благотворительной деятельности из-за рубежа ничтожно малы, и ситуация внутри России от неё радикально не меняется.
При этом отец Максим уверен — многие зарубежные благотворительные фонды выполняют двойные заказы.
— Например, фонды, занимающиеся защитой окружающей среды, одновременно ведут пропаганду по сокращению рождаемости, то есть фактически выполняют политический заказ по сокращению населения, что губительно для нашей страны, — подчёркивает священник.
Тем не менее, что является «политической акцией», и какого рода воздействие на общественное мнение и государственную политику будет к ним относиться, из текста закона всё же не ясно, а потому определённые тревоги в случае его принятия в связи с действиями правоприменителей всё же остаются.
Ксения Кириллова
Читайте также:
Екатерина Чистякова: Новый закон об НКО усложнит нашу работу
Жертв нет. Российская благотворительность заняла 138-е место в мире
Православные НКО: есть ли место конкуренции?
Нам надо дорасти до благотворительности — мнения экспертов