Никто не спросил у меня «кого родили, мамочка?»
Анна Уткина. Фото: Анна Данилова
Бог был добр ко мне. До того, как родился мой младший сын, Он отвечал на все мои молитвы. С детства мне было стыдно беспокоить Его по всяким пустякам! Поэтому я просила общими фразами и лишь изредка о чем-то конкретном: «Господи, пусть все будут счастливы и здоровы, а я сдам экзамен по математике». Удивительно, но маленькие чудеса всегда случались. В страхе спугнуть удачу, я обращалась в такими просьбами только в самом крайнем случае, и потому была уверена, что, когда попрошу «пожалуйста, пусть нас не разлучают с сыном», Он услышит и исполнит мою просьбу немедленно! Этого не случилось.
Я так мечтала о нашей выписке из роддома, так ждала встречи с малышом и берегла себя ради него! Муж заранее скупил весь магазин игрушек. Мы приготовили костюмчик на выписку — смешной крошечный фрак с галстуком-бабочкой. Старшая дочь каждый день интересовалась, скоро ли привезут малыша? Но малыш Ваня родился раньше срока, маленьким и слабым. Никто не спрашивал у меня в родзале «кого родили, мамочка?», не приложил сына к груди.
Я видела, как к нему бежит реанимационная бригада и молилась так, как не молилась до этого никогда: «пожалуйста, пусть…». Больше всего на свете я боялась, что мы с ним не будем вместе.
Конечно, не случилось ничего непоправимого! Но все же… Все же я была одна, когда моим соседкам по палате приносили на кормление их детей. Смешные батончики в пеленках и платочках. Я еще не знала ничего о судьбе сына и надеялась, что его могут принести, но ни днем, ни вечером мне не досталось такого батончика. А потом пришел врач и сказал, что я могу навестить его только в кувезе. С трудом передвигаясь, я дошла до стеклянного бокса, где увидела, как обвитый проводами, в кислородной маске и с заклеенными глазами лежит мой крошечный сын. «Хотите подержать его за ножку?», — спросила медсестра. Прошли почти сутки после родов, и это был первый раз, когда я могла дотронуться до своего ребенка.
Больше всего беспокоился муж. В любой момент его могли вызвать обратно, в длительную командировку, ведь «отпуск на роды» обычно длился не дольше десяти дней, а Ваня должен был провести в больнице намного больше времени. И тогда я решила, что попрошу. Что молитва всегда будет услышана, если в нее действительно верить. Что в Библии сказано: “Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам” (Матф.7:7). Я попросила, чтобы мой сын скорее поправился, и его отпустили домой, а дальше…
Неужели на этот раз Он промолчал?
Дальше я могла бы рассказать историю так:
Мы очень ждали нашего сына и ВСЁ сделали правильно, но он родился недоношенным, с гипоксией, пневмонией, кровоизлиянием в глаза и целым листом А4 предполагаемых диагнозов. Других малышей встречали с шариками и цветами счастливые родственники, а моего увезли в больницу в казенном одеяле, и я лишь увидела, как его крошечное красное от крика личико исчезает в дверях детского отделения.
Мы провели в больнице еще полмесяца. Ужасные две с половиной недели, когда я могла заходить в палату только для того, чтобы покормить его сцеженным молоком из бутылки. Мы виделись лишь пару часов в день.
Я смотрела, как он плачет, но не могла взять его на руки, чтобы пожалеть. Его нельзя было доставать из кувеза.
Каждый день, я садилась в метро в час пик, где никто не знал, что я неделю назад родила недоношенного ребенка и еду к нему в больницу, а потому в вагоне, как обычно сердилась и толкалась уставшая от долгой дороги толпа. Муж проводил день с дочкой. Вечером у меня не было сил даже на то, чтобы почитать ей книгу перед сном. Целый день я сидела под дверями палаты с другими мамами и тревожно прислушивалась вместе с ними — чей кричит?
Однажды утром я пришла чуть раньше обычного и увидела, как медсестра проносит его по коридору. Она тоже увидела меня. «Ваш так любит водные процедуры», — сказала она, показывая мне личико сына. И я заплакала. Заплакала, что не я купаю его в первый раз.
Не было у нас и торжественной выписки, о которой я так мечтала. Получив рекомендации врача, мы устали и были счастливы просто забрать его, наконец, домой. Там, в роддоме, до того, как Ваню перевели в больницу, я просила «пусть мне позволят забрать его сейчас! Ведь ему стало лучше», и врачи давали надежду. Я была уверена, потому что Бог всегда отвечал мне. Неужели на этот раз Он промолчал?
Фото: Ефим Эрихман
Об этом важно помнить, когда больно здесь и сейчас
Я могла бы рассказать эту историю так. Но я расскажу ее по другому.
Мой сын родился раньше срока, при этом выжил и задышал сам. Нам повезло попасть в лучшую больницу к замечательным врачам, которые сделали все, чтобы он скорее поправился. Я не могла обнять его и приложить к груди, но однажды, увидев, как я стою у кувеза, неонатолог вдруг подошла и предложила «хотите взять его на ручки? Мы как раз собирались менять пеленку», и он открыл глаза а потом, глядя куда-то в пустоту, улыбнулся у меня на руках. Мне досталась его первая улыбка.
В первый же день в больнице я перепутала часы посещения и не успела в час кормления, хотя бежала бегом. Я думала, что не увижу его в этот день, но врач накинула мне на плечи халат — «зайдите, пока я на обходе в другой палате».
Я не смогла искупать его впервые. Не видела его забавное удивленное личико, когда он опустил свою пятку в теплую ванну. Но медсестра рассказала мне об этом с любовью и заботой. И, хотя я не всегда могла подойти к нему и утешить, если он плачет, я знала, что он не будет одиноко плакать часами — к нему скоро подойдут, чтобы поправить пеленку и успокоить. А однажды меня позвали из коридора в «неурочный» час — «вас переводят в кроватку из кувеза. Подержите его немного, он испугался новой обстановки».
И я обняла, прижала и качала его бесконечные пятнадцать минут, обычно неположенные по больничному распорядку.
Ничего, что у нас не было торжественной выписки. Он все равно надел свой чудесный маленький фрак. А, главное, мужу внезапно продлили отпуск, и он успел встретить нас из больницы, хотя мы на это даже не надеялись.
В первые дни в больнице мне было бы очень тяжело рассказать второй вариант нашей маленькой семейной истории. Это действительно сложно, когда ты заглядываешь в стеклянный кувез, где с катетером в крошечной ручке плачет твой ребенок, а ты беспомощно стоишь и смотришь на него, истекая кровью, потом и молоком. Я часто думала, почему Бог не ответил мне тогда? Ведь я так редко о чем-то просила, не отвлекала Его со всякими глупостями! И, если просила, то правда о чем-то важном. Где Он был, когда я спрашивала » Почему наш долгожданный малыш, для которого мы так старались, должен быть тут, а не с нами, дома?».
Но время прошло, Ваня приехал домой, набрал вес, окреп, начал громко и нетерпеливо проситься на ручки. Есть такая правда, которая становится очевидной только, если отойти чуть дальше от той точки, в которой было больно и плохо. Об этом важно помнить, когда больно здесь и сейчас. Где Он был, когда я просила Его о сыне? Когда надеялась, что его принесут кормить, а его не принесли? Когда хотела еще хоть немного подержать его через окошко кувеза за руку, а его унесли брать анализы? Когда я слышала, как он плачет, а нас разделяла непреодолимая белая дверь отделения?
Теперь я знаю ответ на эти вопросы. Один на все, он оказался удивительно прост. Я забыла о нем в тот момент, хотя сама же и «возвестила» когда-то, услышав из уст священника, который крестит детей в реанимации. Бог был там. Бог лежал в этих боксах.