Еще 8 апреля президент России заявил, что врачи, работающие с коронавирусной инфекцией на протяжении трех месяцев, начиная с апреля, будут получать доплату в размере 80 тысяч рублей. Средний медицинский персонал должен был получить надбавку в 50 тысяч рублей, младший — в 25. Доплаты полагались и сотрудникам скорой помощи, которые работали с COVID-19. Врачам — по 50 тысяч рублей, фельдшерам, медсестрам и водителям экипажей — 25.
Но в регионах начались проблемы с начислением обещанных надбавок в связи с постановлением федерального правительства №484. Согласно документу, выплаты должны производиться за фактически отработанное в контакте с коронавирусом время. При этом не описано, что должно считаться этим временем: количество смен, часов и так далее. В итоге больницы действовали на свое усмотрение.
«Матовое стекло в легких, а мазок отрицательный»
Евгения Богатырева, врач скорой помощи, Московская область:
— Когда весной началась пандемия, нагрузка увеличилась в разы. Были даже такие моменты, что скорую обычные люди не могли дождаться больше суток, потому что бригады просто не успевали доезжать до всех, кому необходима помощь. Очень много было больных ковидом, поэтому нам всем приходилось тяжело.
Всегда была нехватка бригад на станциях скорой помощи в Московской области, а пандемия усугубила эту ситуацию, потому что сами врачи, фельдшеры, водители тоже начали болеть. Мы попали в тяжелую ситуацию. Слава богу, к лету стало немного легче, и мы справились.
Но сейчас мы снова видим наплыв пациентов, болеющих ковидом. Коллеги говорят, что опять начинаются очереди из карет скорой помощи в ковидные стационары.
Выплаты нам обещали по двум Постановлениям правительства — № 415 и № 484. И есть еще наше региональное Постановление № 211. По нему у нас практически нет проблем — это постановление за особые условия труда и дополнительную нагрузку. Но есть отдельные коллеги, кому и по 211-му не платят. Что касается 484-го постановления (выплаты за подтвержденный ковид), то бывает так, что КТ показывает так называемое матовое стекло в легких, а мазок приходит отрицательный. И тогда бригада выплаты не получает. Я считаю, что это несправедливо, потому что бригады рискуют своими жизнями и здоровьем, перевозя такого тяжелого больного.
Что касается 415-го Постановления за группы риска, там проблема в том, что платят маленькие суммы и рассчитывают это Постановление неправильно. Если больного бригада обслужила 15 числа, то выплату дают бригаде в отрезок от 15-го до 30-го. А по-хорошему, выплата должна рассчитываться за полный месяц, если у кого-то был такой больной.
Таким образом получается, что по подстанциям Московской области выплаты неполные. Все недовольны и переживают.
Мы писали и жаловались, но нас не слышат. Поэтому в воскресенье мы вышли на серию одиночных пикетов. Стояли в Мытищах напротив городской администрации. Я надеюсь, эффект будет, мы все-таки достучимся до вышестоящих инстанций. Я верю, что нам будут достойно платить. Как иначе? Надо верить.
«С ковидом я работаю с мая, а денег не видел»
Рамиль Разяпов, фельдшер скорой помощи, город Ишимбай, республика Башкирия:
— Первый ковид, выявленный лабораторно, появился у нас только в мае. Сперва было более-менее стабильно, а вот с середины июня по июль заболеваемость росла. Потом ситуация выровнялась, а с середины августа начался небольшой, но все равно подъем.
Первые месяцы не хватало средств защиты, мы их сами покупали. С конца мая их начали выдавать. Максимально в защите приходилось проводить 8 часов, это очень тяжело, особенно летом, в жару.
Как и все врачи, я выхожу на смены сверх графика — есть нехватка сотрудников, да и подрабатывать приходится. И в целом вызовов стало больше. Но нам весной обещали надбавки за работу во время эпидемии. Помимо Постановлений правительства № 415 и 484, у нас есть указ главы Республики 122-й УГ, в нем тоже прописано: если пришлось работать с подтвержденной коронавирусной инфекцией, то младшему медперсоналу полагается 5 тысяч надбавки, среднему — 15 тысяч, врачам с высшим образованием — 25 тысяч. Если была работа просто в группах риска — 2,5 тысячи среднему медперсоналу, 5 тысяч врачам.
То есть мне должны были доплачивать по 15 тысяч ежемесячно, но этих денег я не видел. Хотя впервые на подтвержденный ковид выехал еще в мае. И такие вызовы были каждый месяц.
Начиная с июня, мы каждый месяц ходим и доказываем бухгалтерам, экономистам, главному врачу, что работали с подтвержденным ковидом. Приходится постоянно доказывать, что мы нам положены выплаты, у нас есть копии лабораторных исследований пациентов. Мы обращались в Минздрав, получали в ответ просто отписки.
Сейчас прокуратура этим занимается, пока ответа не было. Мы надеемся, что там разберутся и нам заплатят. 15 тысяч — это ведь хорошая прибавка к зарплате. И хочется получить деньги за все месяцы, когда я работал с подтвержденным ковидом.
В пикете нам отказали, но мы все равно считаем себя частью этой всероссийской акции.
«Раз вы не в спецбригаде — не положено»
Марина Суворова, фельдшер скорой помощи, Глазов, Удмуртия:
— Сначала у нас в регионе было не так много тестированных больных. Мы ездили на все вызовы без разбора — на повышения температуры, пневмонии. А потом было решено делать спецбригады, одну из подстанций скорой помощи перепрофилировали под ковид. А линейные бригады ездили на оставшиеся вызовы. Их было так много, что и линейные бригады попадали к предположительно ковидным больным — на температуры и на пневмонии.
Что касается подтвержденного ковида, мне кажется, у нас тут много замалчивается. Положительный ковид ставили только для спецбригад, чтобы платить не всем, мы так поняли. Мне и моим коллегам говорили: «Раз вы не в спецбригаде, значит, вам ничего не положено». Хотя нам положены региональные выплаты как работающим с группами риска по 415-му Постановлению. Насколько я знаю, это сумма в районе 11 800 рублей, если месяц отработаешь. Полмесяца — полагается половина.
Мы неоднократно писали в прокуратуру и трудовую инспекцию, но получали только одни отписки. Проверки никаких результатов не дают. Поэтому мы в воскресенье вышли на пикет. Мы очень надеемся на то, что это подействует.
Я лично одна воспитываю ребенка-подростка, у меня ипотека, кредиты. И эти выплаты — ощутимая для меня сумма.
«Весной работали в зоне риска и остались без доплат»
Татьяна Рыбина, врач скорой помощи, Самара:
— Первый случай ковида у нас в регионе зарегистрировали в середине марта. Но нам сразу сказали, что на скорой помощи оплата положена не всем бригадам, а только тем, кто работает с подтвержденным ковидом.
По этому поводу мы в мае встретились с губернатором. И это сработало: с мая оплаты начались, но за апрель и март мы эти надбавки не получили. Получается, что люди, весной работавшие в зоне риска, остались без доплат. Все бригады у нас работали, выезжали на вирусные инфекции и пневмонии, а доплаты получили только те люди, которые работали с подтвержденным ковидом.
Именно поэтому мы и вышли на пикеты. Хотели разобраться с весенними выплатами и поддержать врачей, средний и младший медперсонал из других регионов.
Лично мне и моим коллегам в пикетах отказала самарская администрация. Но мы морально поддерживаем коллег, не остаемся в стороне. Это важно, потому что все мы сейчас находимся в зоне риска. И работаем в более жестких условиях, чем раньше.
Летом бригады в защитных костюмах проводили в 40-градусную жару по 5–6 часов в ковидном госпитале, ожидая приема своих пациентов. Президент издал указ, по которому наши риски должны оплачиваться. Я не знаю, почему каждый местный Минздрав по-своему интерпретирует его. То есть он единый на всю Россию, а местные акты по регионам отличаются.
И мы, медики, от этой тяжелой рискованной работы не отказываемся, выезжаем, берем эти вызовы. Все, чего мы просим, — оплатить нашу работу так, как это положено.
«В очереди на КТ мы стоим по 10 часов»
Азамат Мустафин, фельдшер скорой помощи, Магнитогорск:
— Ковид в нашем регионе появился в апреле. После одного из вызовов меня отправили в карантин на две недели. Это был вызов к человеку, получившему ушиб головного мозга. Он был без сознания, с ранами на голове, мы его увезли в стационар — в хирургическое отделение. Там у него взяли мазок на коронавирус, он оказался положительным. Ни я, ни коллеги не заболели, все обошлось, но в карантине пришлось посидеть.
Затем я продолжил работу в линейной, обычной бригаде. В Магнитогорске сформировали две специализированных бригады, но этого было мало для нашего города. Какое-то время, примерно месяц, люди боялись лишний раз обращаться в скорую помощь. Все понимали: мы работаем со всеми категориями больных, и с коронавирусными тоже, это повышает риск самим заразиться.
А потом вызовы стали нарастать, в середине лета у нас вызовов было больше, чем зимой. Хотя обычно в зимние месяцы у нас максимальное количество вызовов из-за эпидемии гриппа.
И сейчас, в сентябре, у нас такое огромное количество вызовов, что мы выезжаем спустя 2–3 дня после вызова. Конечно, на срочные вызовы диспетчеры отправляют нас сразу — если у человека боль в животе, грудная боль, он потерял сознание. А на другие приходится выезжать с задержкой.
Сейчас порой линейные бригады не возвращаются на подстанцию, ездят беспрерывно по городу. Днем на обед нас возвращают, дают пересменку водителю, так как они по 12 часов работают, потом в ночное время нам дают поужинать, и утром — пополнить запасы лекарств в сумке. Примерно на четыре раза всего мы возвращаемся на подстанцию за смену, это очень тяжело.
И бывает, что после смены мы иногда вынуждены ждать, пока пациента возьмут на компьютерную томографию. Несколько часов стоим с ним в очереди, и потом либо оставляем его на месте, либо в другой стационар перевозим. После тяжелой смены еще несколько часов переработок может быть, это прискорбно и физически, и морально.
Мы никогда так трудно не работали, как в эту эпидемию. Тяжело видеть, как твой пациент задыхается в очереди на КТ. Очень жалко людей. Были случаи, что в нашем городе люди умирали прямо в очереди на КТ. В основном это были либо пожилые, либо с сопутствующими диагнозами. Например, при мне так умер человек с туберкулезом.
Когда весной президент обещал надбавки, мы обрадовались этим суммам. Но потом вышло указание Министерства здравоохранения, и по нему была сильно ограничена категория тех, кому полагаются выплаты. Мы работаем в одной смене на одной подстанции плечом к плечу, а выплаты платят выборочно — один месяц может кто-то один получить, другой месяц — другой.
Выплаты положены только тем, кто выезжает на подтвержденный ковид. И я выезжал, и получал свои выплаты. Но у нас же не проводится стопроцентное тестирование всех пациентов, к которым мы выезжаем. И все эти выплаты — что-то типа рулетки.
А работаем мы все с одинаковой нагрузкой, практически каждую смену возим пациентов на компьютерную томографию. И по результатам КТ у большинства находится вот эта интерстициальная пневмония. Это та самая неспецифическая пневмония, характерная для коронавируса. За август я получил такую надбавку, а будет ли она за сентябрь, не знаю. Пока меня в списках нет.
Поэтому мы и вышли на пикеты — это все несправедливо. Указ президента важнее, чем письмо рекомендательного характера от Минздрава.
Второй момент — это многочасовое ожидание в очередях, когда мы передаем на КТ пациента. Это может продолжаться 10 часов. С этим положением, когда скорая помощь является экстренной службой, но вынуждена простаивать просто так, в очереди, тоже надо что-то делать.
Доступность медицины сильно ухудшилась для населения в связи с неправильной организацией работы скорой помощи. Экстренная служба не должна таким образом быть задействована.