Больше, чем Семь Я. Часть 2. Как искать семейное счастье?

Мы продолжаем разговор с семьей Ялтанских. Начало: Больше, чем Семь Я. Часть 1. Что плохого в слове «многодетность»?

— Есть такое мнение, что много детей рождают те родители, которые, в целом, любят детей. Но ведь этого недостаточно.

Наталья:

— Дети рождаются от того, что родители любят друг друга. Любовь к детям проявляется позже. Как можно любить того, кого еще нет? Когда я замуж выходила, я Василия очень сильно любила. Я его и сейчас люблю (с улыбкой). И мне хотелось продолжение этого человека увидеть в своих детях. Чтобы у нас вместе было что-то общее. То есть не просто семья – я и он, одна плоть. Хотелось, чтобы эта плоть росла, развивалась, давала плоды.

Василий:

— Согласен.

— А как вы смотрите на такое рассуждение? Зачастую женщина не горит желанием рождать детей, но, тем не менее, осознавая, что рождена Женщиной, она не думает в категориях «хочу – не хочу», а принимает свою способность к деторождению, как данность, и смиренно идет по пути чадородия… То есть, помимо нашего естественного желания иметь детей, мы все-таки рождаем их не только из чувства любви, а еще из чувства долга. Порой многодетных и упрекают за то, что они рожают из чувства долга. И это уже плохо. Как бы вы прокомментировали?

Василий:

— Во-первых, в продолжение ответа Натальи на предыдущий вопрос, я скажу, что согласен с ее ощущением, что дети – это своего рода отголоски любви, доверия. Причем такого доверия, которого я не заслуживаю, но все-таки стараюсь делать в эту сторону шажки. То есть, должно быть внутреннее серьезное чувство и желание заслужить эту любовь.

   Второе, часто слышишь, что, мол, у вас все хорошо, потому что любишь супругу, а мне вот не повезло… Как же так можно рассуждать, мы же не в магазине находимся. Получается опять потребительское отношение к любви. И в этом главный вопрос, собирается ли человек себя менять. Надо учиться идти вместе. Мы вот тоже до сих пор притираемся. Но я уверен, что может что-то получиться, если мы вместе идем к Богу. Это поворотный момент. Я не верю в семью без Бога.

Также считаю, что для счастливой семьи не обязательно, так превозносимое сейчас, чувство романтики в его тургеневском варианте. Глубокое чувство может быть без романтики. И высшая сфера, где любовь способна жить – это вера и совместное делание… Как только останавливаешься, начинает сразу что-то угасать, появляются сомнения. Как на велосипеде: разогнался и пока крутишь педали, то едешь даже без рук. А как только останавливаешься – все начинает колебаться. И вот этого колебания чувств я не хочу.

— Я так поняла, что ваш брак основан на взаимной любви, но все-таки все семьи разные, бывает, что люди вступают в брак, испытывая скорей дружеские чувства, а потом оказывается, что любовь растет и укрепляется.

Василий:

— Согласен, что бывает по-разному.

Наталья:

— Недаром говорят, что браки на Небесах совершаются, Господь знает, кого чем привлечь.

Василий:

— И для меня вступление в брак было сложным моментом.

Наталья:

— Ты не говорил!

Василий:

— Честно скажу, что у меня было очень необычное чувство, может Ангел-хранитель, не нарушая моей свободы, что-то мне говорил. Я чувствовал, что что-то высокое, великое сейчас происходит. Именно в шаге к браку. Я понимал, что это однозначно на всю жизнь. И уже одно это человека приводит в трепет. Как это – на всю жизнь? А вдруг ошибка? Это тогда в моей голове не укладывалось.

Так вот, возвращаясь к вопросу о долге. Если чувство долга высокое, то можно ли его считать ниже чувства любви? Порой о чувстве долга говорят как о чем-то крайне печальном. Я считаю, что при этом говорят не о долге, а о чувстве обреченности, нарушении моей воли. Я хочу вот так, а чувство долга меня в другую сторону клонит, и есть в этом элемент насилия. Этими словами хотят сказать, озвучить то, что Бог все-таки не ищет свободной любви в нас, а просто говорит – вот тебе долг, всё, иди, трудись. Не выполняешь свой долг – ты плохой, выполняешь – хороший.

В этом проявляется:

а) непонимание того, что такое долг;

б) нежелание выполнять долг, даже если я пойму смысл долга;

в) желание просто поговорить, ничего не делая и не меняя в себе,

г) (самый легкий случай) просто сомнения. Если у человека есть сомнение, то ему можно помочь.

— Наташа, вопрос в лоб, а с какими чувствами ты рождаешь детей?

Наталья:

— Во-первых, я считаю, что мы ничего не должны Богу. Кроме любви. И детей мы рождаем не для Бога, и не для государства. Детей мы рождаем и воспитываем для себя, прежде всего. В узком смысле, дети – это то единственное, во что стоит вкладываться на этой Земле, скажем так, даже с меркантильной точки зрения (с улыбкой).

В более же широком смысле, духовном, я так думаю: Бог дает нам разные возможности. Мне конкретно дана возможность взрастить, родить, воспитать ребенка. Ведь не каждому это дается. Вот я вижу, что мне эта возможность дана. Я могу эту возможность использовать для личного спасения, для возрастания, чтобы любовь Божию приобрести. У меня нет чувства, что я кому-то что-то должна. Что мы должны? Весь закон исполнить? Или апостольское правило одно соблюсти, а другое не соблюсти? Кто из людей может исполнить весь закон?

Василий:

   — Но при этом, мы знаем, что исполнивший весь закон, и погрешивший в чем-то одном малом — виновен во всем… Получается — шансов нет. Кстати, вернусь далеко-далеко назад. Я помню, что раньше Православие мной воспринималось как что-то устаревшее, не живое: бабульки в платочках, мракобесие. Причем тут прогресс, интеллект и свеча какая-то? Какое отношение она имеет к высшим субстанциям, ноосфере? И долгое время я сознательно не шел к Православию, отпугивало отсутствие внешнего интеллекта. Оказалось, все по другому.

И не нам с вами рассуждать, что такое Православие. Для православного христианина не надо объяснять, что нет в его распорядке дня такого понятия, как “посещение храма“. А есть другое — стремление жить в Церкви во всем. Вот Истина, плоть от плоти, кровь от крови. Это самое главное. Много говорят о долге, упрощая ситуацию, и тем самым заведомо давая себе пути отступления, или возможность стоять на месте. Ага, у меня нет любви, а только чувство долга, а поскольку я не хочу что-то делать из чувства долга, то извините. Но оказывается, все не так просто…

Наталья:

— Опять же, 10 заповедей мы должны соблюдать? Или не должны? Если человек ворует или любодействует, он же разрушает себя тем самым. Заповеди даны человеку, чтобы его оградить. Так же, как мы ребенку говорим — ты не должен совать пальцы в огонь. Что же, он из чувства долга их не сунет? Здесь уже размываются понятия. Зачем отделять долг от любви? Иногда это по большому счету одно и то же.

Василий:

— В высшем смысле. И как можно понять такие слова: «Начало премудрости – страх Господень». Непонятно. Как только начинаешь бояться, начинаешь быть мудрым? А, не поняв всех глубин мысли, можно остаться на примитивном уровне.

И когда я чувствую, что меня спрашивают только потому, что хотят меня к чему-то отнести, классифицировать, я говорю: «Стоп, ребята!» Не надо меня классифицировать, как что-то состоявшееся, феномен природы, ведь все гораздо сложнее. У человека есть свобода. Он может развернуться на 180 градусов, а ему говорят: «С тобой все ясно!». Но сколько бывает случаев, когда у людей было все прекрасно, они трудности преодолевали, а потом все ломалось, рушилось. Вспомним того же Ноя. Куда все делось? Это трудные моменты в жизни. Сказать, что что-то состоялось – совершенно нельзя. Каждый день я чувствую, что может потребоваться какой-то поступок, какое-то напряжение, какое-то размышление и завтра…

В последнее время мы часто с супругой пересекаемся в мыслях об ощущении этой категории – времени, которое дается тебе как дар. И удивляешься, как часто этого не ценишь. Вот, например, супруг и супруга могут сделать шаг сюда, шаг туда, стать ближе, опереться друг на друга и едиными усты, единым сердцем что-то раз — и сделать, и это получится. Однако, в результате, обе стороны в сомнениях: а вот что будет, если он/она так сделает/не сделает, и стоят на месте… Сделайте, хотя бы шаг сделайте!

— Не могу удержаться от вопросов о быте. Наташа, Вас уже можно назвать многоопытной многодетной мамой. Думаю, что в многодетной семье есть специфика ведения домашнего хозяйства. Есть ли какие-то секреты?

Наталья:

— Часто спрашивают, что важнее: занятия с детьми или порядок. Я считаю, что все-таки порядок играет важную роль. Потому что дети приходят из школы, и, например, когда дома все раскидано, эта неорганизованность раздражает. Они и так раздраженные, уставшие. А хочется, чтобы именно дома дети чувствовали уют, чистоту и тепло. Это я существую практически дома, в четырех стенах, а ребенок приходит из мира, который порой агрессивный, жестокий, и он должен прийти домой и почувствовать, что его здесь ждут, его встречают домашние приятные запахи, и, самое главное, здесь его никто не обидит. Дом — это место, где ребенок может отдохнуть и расслабиться. Да и заниматься чем-либо трудно, когда все разбросано.

Но когда порядок становится самоцелью, то здесь приоритеты меняются. Когда аккуратизм становится препятствием добрым отношениям между людьми, между детьми — это неправильно. Но я стараюсь хотя бы на элементарном уровне порядок поддерживать. Не могу сказать, что у меня дома все начищено до блеска. Но подобрать игрушки …не трудно.

— Ребенок подрастает, он уже не маленький малыш. Как привлекать его к домашним делам? Как определить грань, когда ребенок перегружен, или наоборот излишне избалован?

Наталья:

— У нас распределены дежурства по кухне. Но мы не бьемся за эту очередность так, что, вот ты непременно должен убрать, иначе не ляжешь спать. Мне закинуть посуду в посудомойку не обидно, но, бывает, просто до нее никак не дойдешь. И детей я стараюсь приучать к тому же. Валя сегодня не может, тогда Маша, подмени, пожалуйста. 10 минут — загрузил посудомойку, и ушел.

Все. Дело сделано. А можно из этого сделать проблему. Тогда дети начнут бесконечно препираться: чья очередь, кто меньше устал, кто больше… Демократию такую у нас и папа не любит, в общем, она все портит, эта демократия… Дети ни при каких условиях не должны препираться с родителями.

— Но какие-то четкие правила есть? И если кто-то не хочет, то ты, как мама, можешь настоять?

Наталья:

— Одно дело не хочет, другое дело — не может. Если ребенку надо делать уроки, или он поздно приехал, или просто рано уснул, или плохо себя чувствует, то, конечно, я сама все сделаю. Мне проще сделать самой, чем ходить и выяснять, почему он не может… И последнее время я замечаю, что это хорошо работает, потому что и старшие дети уже так же стали относиться: подумаешь, он не сделал – я сделаю сам. То есть, я стараюсь из мелкой работы не делать подвига. А в идеале, хорошо, если ребенок заметит непорядок и сам приберет, а не пойдет выяснять – кто сегодня дежурный и почему он не подмел… Это то, к чему я стремлюсь…

И мне как-то трудно пока представить, что ребенок что-то принципиально откажется делать, что я считаю нужным. Дети эту уверенность всегда чувствуют, и попусту не спорят. У меня, наверное, просто дети хорошие.

Продолжение следует…