В Москве прошла акция «Православный F.A.Q.», организованная «Православным корпусом веры» — бывшим подразделением движения «Наши». Иконы Сталина, игра, где крестом надо уничтожать участниц панк-группы, а также уверения в выгодности православия вызвали широкую дисскусию в Интернете. Многие говорили о том, что данное мероприятие оскорбило религиозные чувства. Правмир задал вопросы об этой акции руководителю — Борису Якеменко.
читайте также:
- Триумфальный позор
- Границы миссии и дети папы Борджиа
- Игры в политический протестантизм
- Личный выбор на стогнах града
- Торговцы похабством
- Давайте займемся делом
- Православие: престижно, выгодно, удобно?
— Борис Григорьевич, у организации «Православный корпус веры» есть благословение? Она имеет отношение к движению «Наши»?
— «Православный корпус веры» был образован в структуре движения «Наши». Получил 14.08.2007 благословение Святейшего Патриарха Алексия II (Исх. Номер № 5909). Провел пять православных смен общей численностью до 5000 человек, которые приветствовались уже Святейшим Патриархом Кириллом. И, как известно, сразу после избрания, первым, с кем встретился Патриарх Кирилл, это были как раз участники «Православного корпуса», прямо на улице, у храма Христа Спасителя. Работает структура давно и продолжает работать сейчас, но вот уже как совершенно самостоятельный проект, не связанный с движением «Наши». Потому, что движения «Наши» как такового сейчас не существует, оно разделилось на целый ряд социальных проектов, которые прямой связи с этой структурой не имеют. Поэтому у этой организации сейчас чуть-чуть видоизменено название, чтобы еще раз подчеркнуть, что это совершенно самостоятельный проект.
— Правда ли, что акция проводилась без благословения священноначалия?
— Нет. Я еще раз напоминаю, что в 2007 году Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II дал благословение на нашу деятельность. Вы хорошо знаете, что благословение дается в целом на деятельность, и оно не требует благословляться по каждому случаю, если оно уже есть. Это означает, что Русская Православная Церковь в лице предстоятеля признала нашу деятельность полезной и нужной. Буквально там говорится: «Деятельное участие молодых людей, как активной и творческой части общества, в духовных и общественных процессах, всегда положительно оценивается Церковью. Рад приветствовать инициативу руководства движения по созданию православного направления. Господь да помогает Вам и Вашим соратникам во всяком добром деле». После смерти Святейшего Патриарха Алексия II я специально узнал, нужно ли еще раз брать благословение на подобного рода деятельность. Мне сказали, что благословение не продляется и не отменяется без особого повода. Поэтому это благословение является действительным.
— Но если смотреть на деятельность тех же епархий, то каждое мероприятие, будь то крестный ход или миссионерская акция, проводится по конкретному благословению архиерея? Вы считаете, что на такие мероприятия, как ваше, не нужно брать такое благословение?
— Мне вообще ни разу не говорили, что на конкретное мероприятие нужно благословение. Мы их провели десятки, если не сотни. Я прекрасно понимаю, что сейчас этот вопрос возник просто как повод, потому что нужно найти любую причину объявить участников акции «неправославными» и «нецерковными». Но это не так. Мы эту акцию обсуждали с игуменом Сергием Рыбко, он назначил священника, который должен был быть на акции. Но, к сожалению, акция дважды переносилась, священник ушел в отпуск, уехал и не смог на этой акции присутствовать. Мы приглашали известного миссионера отца Макария (Маркиша), но ему сейчас дали приход, он только-только взялся за него и сказал, что был бы рад, но сейчас не сможет. Но у нас были на акции сестры из сестричества во имя святителя Игнатия Ставропольского, три человека, которые с нами работали, вели просветительскую деятельность, одна из них управляла фактически всей кухней, другая пела, третья беседовала с людьми. С отцом игуменом Сергием мы обсуждали формат этой акции, рассказывали, как все будет происходить. То есть никакого самочиния не было.
— А у «Православного корпуса веры» есть духовник? Ведется ли какое-то духовное окормление членов организации?
— Значительная часть участников организации люди воцерковленные, причем многие имеют богословское образование, например, Свято-Тихоновский институт, Рязанское епархиальное училище, кое-кто из них автор пособий по миссионерству. У них у всех есть свои духовники, приходы, в которые они ходят, поэтому нет необходимости, на мой взгляд, специально учреждать еще особое духовное окормление непосредственно в этой организации. Но я вам скажу, не называя имен, что несколько лет назад я обращался к одному очень известному московскому священнику, который много работает с молодежью, и говорил: «Вы знаете, есть такая хорошая структура. Организация православной молодежи.
Мы бы очень хотели быть при вашем храме непосредственно, окормляться, помогать». Он очень удивился и сказал: «А зачем? У меня тут приход хороший, все сложилось. Придут какие-то новые люди… Я не вижу в этом никакого смысла». И сказано это было совершенно спокойно, при свидетелях. Потом он спросил, какова наша главная задача. «Привести людей в Церковь», — отвечал я. «А вы думаете, Церкви это нужно? Вы думаете, она готова их принять?», — спокойно возразил он. То есть это означало, что с молодыми людьми работать не нужно. Это не значит, что этот печальный опыт должен нас убедить в том, что мы этого делать не должны. Но в силу того, что практически у каждого духовник есть, эта проблема сегодня решена. Но, если завтра придет священник и скажет: «Ребята, вы знаете, это все хорошо, но я не совсем согласен с тем, что вы делаете. На мой взгляд, лучше вот так и так. Давайте я буду с вами работать, следить, наставлять» — мы немедленно, радостно предадимся в отеческие руки этого человека и будем только рады.
— Из 150 активистов сколько являются воцерковленными людьми? Или все?
— Нет, конечно, не все воцерковленные, но подавляющее большинство. Речь может идти о тонкостях, но в любом случае все они исповедуются, причащаются, регулярно бывают на богослужениях. Есть люди, конечно, просто сочувствующие, но мы с ними работаем, люди же постоянно приходят. Вот на этой акции мы собрали какое-то количество контактов, посмотрим, кто это, как можно им помочь, что нужно для них сделать? Поэтому мы работаем и внутри организации над тем, чтобы люди продолжали воцерковляться.
— Акция прошла идеально и ничего менять не нужно, или были допущены какие-то ошибки? Какие?
— Я не считаю, что все прошло идеально. Какие-то вещи оказались неактуальны. Например, вот эта компьютерная игра, к которой все прицепились — на акции в нее не играл вообще никто, то есть туда подходили, улыбались и уходили. Если бы не какой-то мальчик, который сидел и пальцем тыкал, а рядом стоящий наш парень, миссионер из СТПБУ объяснял, что происходит, то, я думаю, что ее вообще никто бы не заметил. Оказалось, что действительно эта тема просто изжила себя и больше об этом, конкретно об этом, говорить нет смысла. Но есть смысл попробовать создать интересные компьютерные игры, которые бы разъясняли какие-то начальные истины Православия, доступные тому или иному возрасту потребителя этих игр.
«Враги православия» — то же самое, эта тема оказалась практически никому не интересна.
Многие «заглотили блесну», но она оказалась пустышкой, и они поняли, что кроме радикального формата в этом уже ничего нет. Все персонажи давно известны и сильно надоели. Тем более, что наша задача была объяснить, что эти самые «враги» совершено неприкосновенны, что никто не призывает их лишать права выступать, писать, издавать книги, говорить. Мы просто говорили интересующимся, кто эти люди, о чем они пишут и почему надо с осторожностью относиться к их творчеству. Какие-то журналисты из либеральных изданий сделали фото, но вопросов никаких не возникало, интереса не было. Очевидно, что, наверное, и эта тема больше не требует обращения к ней.
Совершенно очевидно, что оправдал себя тот живой, активный формат работы, который был выбран, площадка в центре города, где проходит множество людей. Поэтому народу было довольно много, приходили и уходили, все были очень довольны, многие говорили: «А вы не можете в этом районе сделать такую же или в этом районе?» Видно было, что нравилось потому, что на улице они встретились не с сектантами, а с православными, что можно поговорить, спросить, взять книги, узнать про смысл поста, про имя своего небесного покровителя, поспорить, обменять обычную майку на православную.
И спорили и соглашались, и не соглашались. Показательный пример — пришла молодая индонезийка, студентка, почти два часа провела на акции, внимательно всех слушала, взяла множество литературы, попробовала постную кухню. В конце акции я спросил «Вы мусульманка?» (Индонезия одна из самых больших мусульманских стран). «С виду — да», — ответила она и очень выразительно улыбнулась. Только ради этого стоило все это делать.
То есть совершенно ясно, что такой формат нужен, безусловно. Именно такой уличный формат и нужен — яркий, интересный, познавательный. Было очень много мнений по поводу вопросов, которые были поставлены. То есть эти вопросы требуют обязательного обсуждения, а формулировки можно уточнить. Ведь если мы не будем с современным молодым человеком, человеком очень прагматичным, современным, говорить о Христе понятным языком, не будем в самом начале разговора пользоваться теми категориями, которые им понятны, мы так и будем находиться на своей волне, а они на своей. И они не придут в Церковь, а придут к тем, что найдет понятный язык.
Мы постоянно думаем над тем, какие можно создать яркие, интересные миссионерские форматы, объясняющие, например, 10 заповедей. И формат это не главное, не основное, это просто возможность привлечь внимание, завязать разговор, заставить для начала задуматься. Сколько было скучных антиабортных акций, а мы, иллюстрируя заповедь «Не убий», сделали «кладбище неродившихся людей» и написали на табличках профессии — водитель, директор, блогер, учитель, священник. Они могли бы быть, но их не будет никогда. А если бы они были, родились, то, возможно, наша жизнь была бы совсем иной.
Может быть, были бы спасены тысячи жизней или написана великая книга или сделано открытие… Люди задумывались. Потом во многих городах разные и люди и организации делали такие акции.
Поэтому мы разместили по периметру короткие, емкие изречения «почему лучше быть православным» или даже «выгодно быть православным». Многие цеплялись за название, завязывали спор, а дальше уже мы выясняли, что человек знает о Православии, есть ли у него собственные взгляды, позиция. Мы поняли, что людям не хватает хороших книг, они не могут разобраться в тех потоках литературы, текстов, которые хлещут из всех магазинов и из Сети. Поэтому, скорее всего, следующую акцию мы посвятим чтению очень важных православных книг, тех книг, которые могут человеку помочь разобраться в фундаментальных вопросах Православия, в сложностях нашей сегодняшней жизни.
— Судя по реакции в Интернете, ваша акция оскорбила религиозные чувства многих людей. Вы отдаете себе в этом отчет? И готовы ли принести извинения?
— Нам не за что приносить извинения. Я внимательно посмотрел все ленты обсуждений и пришел к одному очень интересному заключению. Никто из «униженных и оскорбленных» (за редчайшим исключением) не только не был на акции (это вполне возможно), но даже ни разу не обратился к моему ЖЖ, в котором в нескольких статьях я в подробностях рассматривал различные аспекты акции и разъяснял желающим оттенки и смыслы. То есть все обсуждали и бесконечно перепечатывали дружеские обличения и, разумеется, наконец, градус кипения этого взаимопонимания достиг высшей точки, в которой остались только ругательства и обида. В этом гвалте полностью потонули (или были утоплены сознательно) настойчивые попытки разъяснить, что мы хотели сказать, кто мы и т.д. То есть это не наша проблема, а химера, порожденная интернет-сознанием и нежеланием разбираться в причинах и основах, видеть очевидное.
— Тем не менее, акция разожгла страсти, стала поводом для холиваров и взаимных оскорблений.
— Насчет взаимных не знаю. Если посмотрите на обсуждение хотя бы в нашей группе в контакте, то оскорбления идут только с той стороны. Причем нередко люди взрослые или даже пожилые, как, например, Щипков какой-нибудь, ударяются в подростковую ругань, унижают и оскорбляют сами себя. Но это их дело и их право. Мы знали, что многие вопросы не оставят людей равнодушными. Мы хотели их поставить и обсудить. Если в ответ вместо дискуссии переход на личности и оскорбления, то это их проблемы. В конце концов эта муть осядет и можно будет спокойно поговорить о проблемах, формах, направлениях сегодняшней миссии в молодежной среде, выслушать содержательные претензии. И они уже есть. Например, Сергей Худиев, отнюдь не в восторге от акции, но он замечает очень важную вещь: «Ребята, критики, вы-то все в офисе и в Сети сидите, а эти-то люди на улице стоят и говорят. Ну, выходите, поговорите вместе с ними. А то очень удобно получается». Напомню, что мы хорошую рекламу акции делали, но никто из критиков, ни один человек на акцию не пришел. Но они страшно недовольны. А те, кто были на акции, говорили: «Такие акции нужны». Странный парадокс, не правда ли?
— По-моему, реакция людей на выставку кощунственных икон — абсолютно здоровая реакция православного человека…
— Вот откуда Вы взяли то, что сейчас сказали — «выставка кощунственных икон»? Откуда у вас эта информация?
— Я увидел фотографии в интернете, мне этого хватило. Я испытал те же самые чувства, что и многие другие люди. Меня это покоробило и даже оскорбило.
— Совершенно верно! И меня покоробило! И меня оскорбило! Потому что я этим вопросом довольно давно занимался. И на тему этих антиправославных «икон» писал много раз. Иллюстрации размещал. И перед акцией у меня в ЖЖ было написано, что будет выставка кощунственных, неправославных «икон», с помощью которых люди пытаются «оправославить», легализовать свои личные политические убеждения или человеческие амбиции. И это очень опасно, потому что не все люди, особенно молодые, знают, что такое каноническая и неканоническая икона, где святой образ, а где самочиние и профанация. И мы их выставили для того, чтобы люди увидели, до чего сегодня доходят иные люди и политически силы. Чтобы увидели, что даже можно саму икону превратить в оружие антихристианской пропаганды. Вот о чем шла речь.
— А вы не считаете, что вынося это кощунство на всеобщее обозрение, вы как бы участвуете в этом кощунстве? До того, может быть, никто и не видел эти иконы, и не оскорблялся при их виде.
— На всеобщем обозрении они в Интернете, на акции их видело гораздо меньше людей, чем в Сети. Но давайте не будем забывать, что если людей не предупреждать и не говорить о таких вещах, это может быстро стать нормой. Людям просто понравится. Например, в той же братской Украине, с которой наш Святейший Патриарх налаживает сейчас отношения, в одной часовне под Львовом я видел замечательную Богородицу в окружении фашистских солдат в касках и с автоматами, а также ОУНовцев. На нашей выставке «икон» была «Футбольная Богоматерь», которая чуть ли не «официально» была написана на Украине. И уже никто не возмущается. В храме, в котором я был алтарником и чтецом, когда пришел к Богу, на западной стене, как и положено, появилось изображение Страшного Суда, сделанное каким то современным иконописцем. И в аду, справа от зрителя, там можно было видеть Ленина, Троцкого, Толстого, уже определенных в него художником. Хотя где они сегодня, ведомо лишь Господу. А икона Сталина с Матронушкой? То есть это уже появляется и здесь. Так давайте предупреждать болезнь, не доводя до операции.
Что же касается рекламы… Когда мы выходили в свое время и говорили, что порнографа нельзя ставить в Большом театре, нам говорили, что мы создаем порнографу рекламу. Мы, говорили, что не создаем, а мы объясняем и нормальные люди понимают. И так и было. А этим «рекламным» аргументом можно борьбу с любыми недостатками или проблемами остановить. Бороться с наркотиками — делать рекламу. Бороться с абортами — делать рекламу. И т.д. А как тогда говорить? Молчать? Так это невозможно. Апостол Павел говорит: «проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай со всяким долготерпением и назиданием». (2. Тим. 4.2) Думаю, он понимал больше в том, что, когда и как надо говорить.
Понимаете, молодые люди находятся не только в потоке тех вещей, которые нам приятны и понятны, которые нами принимаются. На них обрушивается огромный объем информации, но они не могут отделить, что называется, шумы от сигналов. Нам с Вами, как людям воцерковленным, совершенно понятно, что «Футбольная Богоматерь» не икона, а издевательство над здравым смыслом. А они говорят: «О какая классная прикольная икона! Это прямо для нас! Я люблю футбол, а тут и икона как раз для меня». Надо объяснять, растолковывать, предостерегать, предлагать лучшее, настоящее.
— По этой логике можно было с таким же успехом взять копии инсталляций выставки «Осторожно, религия!», выставить их на всеобщее обозрение в увеличенном виде, и сказать «как это плохо!».
— Нет. Инсталляция «Осторожно, религия!» была сознательной антицерковной провокацией людей, которые и не скрывают того, что они ненавидят Православие и Церковь. Их задача — оскорбить нас, то, что нам дорого, то, что свято для нас, задеть наши религиозные чувства. У этих икон задача как раз иная. «Подольститься» к религиозным чувствам, мимикрировать под священный образ с тем, чтобы дать человеку не «костыль духовности», как называл икону Флоренский, не помочь в молитве, не установить таинственную связь с Первообразом, а заставить воспринять определенные тенденции и идеи политической и общественной жизни.
— В данном случае оскорбить людей получилось вашей акцией. Может это и не планировалось, но это так.
— Об этом мы уже говорили. Эти люди оскорблены своим незнанием, нежеланием разобраться. Они увидели эту «икону», не прочитав ничего, что написано под ней, не поняв, для чего она представлена, заголосили «они там выставили вот такие иконы». Это их проблема, а не наша. «Исследуйте писания» (Ин.5.39), — сказано в Евангелии.
— А само название выставки — «Православный F.A.Q». Не секрет, что это известная игра слов, где обыгрывается одинаковое звучание с английским ругательством. Вы специально выбрали такое название для акции? Или это неумышленное совпадение?
— Это делалось не специально. Я вообще очень удивился, когда начались эти ассоциации. Чем пытающийся разобраться в проблеме человек отличается от Интернет-крикуна? Нормальный человек видит полутона. Крикун не видит ничего, кроме полутонов. Это опять способ увести дискуссию от ключевых проблем. Привязались к аббревиатуре (кстати, одной из наиболее широко распространенной во всех видах нынешней западной литературы, в том числе и научной, эта аббревиатура есть на всех форумах и сайтах) и можно не обсуждать серьезные вещи. Многие люди сознательно сужают любую проблему, тему, вопрос до пределов собственного понимания. Давайте не опускаться до них, а тащить их наверх.
— Да, но в рунете она как раз и распространена уже с названной выше особенностью.
— Я вчера одного священника, который надолго, остановился на этой ассоциации, спросил: «Батюшка, а откуда Вы взяли?» Он мне замечательно отвечает: «Так Википедия пишет». То есть он в Википедии это вычитал, а потом побежал ко мне обижаться. Поэтому давайте не погрязать в деталях, а постараемся перейти к тем самым «часто задаваемым вопросам». А их очень много. Кстати, а Вы никогда не слышали церковно-славянские слова, которые могут не очень звучными, мягко говоря, показаться человеку современному, который пришел на богослужение первый раз? Не будем напоминать.
— Некоторые моменты в акции выглядели явными подколками в адрес Русской Православной Церкви. Например, игра, где надо застрелить Pussy Riot начинается с часов Брегет.
— Там не было часов.
— В онлайн-версии игры есть такая заставка.
— Вот. Вы же не были на акции, а смотрели в Интернете. Там была игра не та, которая в Интернете, а подправленный вариант.
— То есть ее отредактировали?
— Конечно.
— А чье авторство у этой игры? Вы взяли ее из интернета и адаптировали под акцию, или она писалась под акцию?
— Мои коллеги нашли ее в Интернете, потом нашли разработчицу, которая была на акции, это какая-то девушка, я ее видел издалека, но к ней не подходил. К ней подходили какие-то компьютерщики, занимающиеся играми, они разговаривали. Это я видел. И все.
— Как Вы считаете, стоит ли перед людьми извиняться в этой ситуации, или нет? Есть в православии такая хорошая традиция — просить прощения у того, кого смутил или ввел в искушение своим поведением. Как вы на это смотрите с точки зрения православных людей?
— Мы об этом уже говорили, но я готов повторить еще раз и подчеркнуть: у нас не было задачи никого оскорбить. Мало того, после нашего с Вами разговора, я надеюсь, это стало совершенно очевидно. Так что давайте отделять мнительность и желание непременно оскорбиться от нормальных человеческих чувств и эмоций. Тем более, что ни один из «оскорбленных» не попытался поставить этот вопрос перед нами, вступить в адекватную дискуссию, потребовать, как раньше говорил, сатисфакции. Кстати, я не считал, сколько человек меня в частности и нас в целом грязно и вполне реально оскорбило после этой акции. Но их было много. Давайте не будем играть в эти игры. Интересно и то, что нигде в Интернете я не видел сообщения, где бы человек писал — я шел мимо, увидел миссионерский фестиваль, зашел и ужаснулся. То есть обижаются только «вечные потерпевшие». Сейчас они пытаются сознательно дискредитировать современные формы миссионерства, поскольку мы вошли на ту площадку, которую они давно отвели под себя. То, что они на ней ничего не делают, их не смущает. Но вдруг встал вопрос о конкуренции. Но давайте вспомним, что на улицах вообще из Православных никто не работает, а работают сектанты. А ведь Господь сказал: «Пойди по дорогам и изгородям и убеди придти, чтобы наполнился дом мой» (Лк. 14:23). Спаситель, как видим, не призывал сидеть дома, а требовал прямо противоположного. Святейший Патриарх Кирилл говорил: «В эпоху нравственного релятивизма, когда пропаганда насилия и разврата похищает души молодых людей, мы не можем спокойно ждать, когда молодежь обратится ко Христу: мы должны идти навстречу молодым людям… помогая им обрести веру в Бога и смысл жизни, а вместе с этим и осознание того, что есть подлинное человеческое счастье». Навстречу — это в публичное пространство, на улицу, по «дорогам и изгородям». Вот мы и идем. А им хочется сделать нас виноватыми в их собственном безделье и пассивности. Это не выйдет.
— Вы сказали, что никого не хотели оскорблять. Но есть же грехи вольные и невольные, в то числе — и оскорбления. Люди, прося прощение, говорят «прости, если обидел вольно или невольно». Может и вы невольно кого обидели?
— Во-первых, я пойду на исповедь к своему священнику и ему об этом скажу. Во-вторых, если кто-то и в самом деле обижен, пусть он нормально придет, все спокойно объяснит, мы поговорим и если обида не пройдет, я перед ним извинюсь. Но ведь никто не придет, я это слишком хорошо знаю, похожие ситуации были сто раз. Потому что обиды нет. Есть желание убрать реально работающий и доказавший свою работоспособность проект и ищется для этого повод.
— Но существующий конфликт нужно как-то улаживать, или нет? Как Вы считаете?
— Конфликта нет. Он искусственно придуман этими людьми, а не нами. Они прочли друг друга и подняли дружный вой, но ни один из них не читал мои тексты и не пытался разобраться. Поэтому это их проблема, а не моя.
— Отец Святослав Шевченко даже полемизировал с Вами в блоге.
— Мы с ним договорились в каких-то деталях. Он смягчил многие формулировки, сменил тон, надеюсь, что сумел иначе взглянуть на некоторые представленные на акции вещи. И мы разобрались в главном: ему всего лишь не нравлюсь я и движение «Наши», а не конкретная акция. Поэтому, что бы мы ни делали, это будет плохо. Тогда об игре на виолончели М.Ростроповича ему также стоит судить по костюму музыканта. Иными словами, это опять проблема его политических симпатий и антипатий, а не нашей акции.
— Ожидаете ли вы реакции Церкви на акцию?
Давайте задумаемся в связи с тем, о чем мы говорили только что, если бы было «оскорбление Церкви», ересь, «глумление», «дискредитация», самочинное деяние, то, наверное, священноначалие выступило бы уже с заявлением, разъяснением, уточнением. Но этого нет. Значит, нет и проблемы. А если она и есть, то она масштаба отдельных людей, а не Церкви. Если бы мы чем-то оскорбили Спасителя, Матерь Божию, Церковь, совершили какое-то кощунство, я думаю, через час бы уже было заявление. Но прошло четыре дня, а его нет.
— После вступления в силу поправок к законодательству о защите чувств верующих уже начались заявления об оскорблениях религиозных чувств. Малые северные народы, в частности, уже обращались с запросами. Как Вы считаете, может ли ваша акция стать предметом подобного разбирательства?
— У нас свободное демократическое государство, любой человек может на что угодно, на погоду, природу, соседа в метро подать в суд. Это его право. В США один гражданин подал в суд на Бога. Так что все возможно. А дальше суд будет рассматривать обстоятельства и принимать решение.
— В свое время примерно так же рассуждали и участницы «Пусси райот». Помните, чем для них это закончилось? Они тоже заявляли, что не стремились никого обидеть. Но суд посчитал иначе.
— Давайте не сравнивать вещи несравнимые. Прочтите заявление Самуцевич на «Эхе Москвы» которое вышло на днях, оно Вам на многое откроет глаза. Прежде всего на то, кто устраивал эту провокацию, зачем, с какой целью, как она делалась, и так далее. Мы знаем тексты, которые там звучали. Мы знаем, что они в храме делали и почему именно в храме. У них была задача совершить кощунство в храме и они его совершили и этого не скрывают. Если бы они плясали и вопили на улице, поверьте мне, никто бы даже внимания не обратил, ибо на улице может плясать и орать кто хочет и что хочет, не мешая гражданам. И точно так же если бы мы расставили свои инсталляции в храме, вкатили туда машину, устроили бы кухню и обменивали там майки, это было бы кощунство и оскорбление сакрального пространства храма, поругание святыни, оскорбление чувств.
Но наша акция проходила на улице, в публичном, профанном пространстве и была направлена на привлечении людей ко Христу и Церкви, а не отталкиванию их. Мы искренне хотим, чтобы молодые люди шли в храм, как домой, шли с нетерпением и радостью ожидания встречи с Отцом Небесным. И мы пойдем к ним и будем говорить с ними, памятуя слова апостола Павла «О, вы, напоминающие о Господе! Не умолкайте!» (Ис. 62:6). Ибо сегодня главный вопрос, вопрос, стоящий наиболее остро перед молодыми людьми — ЗАЧЕМ верить? Каждый миссионер, чем бы они ни занимался, с кем бы они ни работал (но особенно если он работает с молодежью) обязан иметь ПОНЯТНЫЙ современному молодому человеку, именно ПОНЯТНЫЙ, а не ТРАДИЦИОННЫЙ, ответ на этот вопрос. Мы постараемся дать на него ответ.
читайте также:
- Триумфальный позор
- Границы миссии и дети папы Борджиа
- Игры в политический протестантизм
- Личный выбор на стогнах града
- Торговцы похабством
- Давайте займемся делом
- Православие: престижно, выгодно, удобно?