Невидимое человеческому взору Божие кружево – духовный мир украшает нашу землю. Это кружево сплетено из нитей духовной преемственности, протянутых от одного подвижника к другому. Отец Александр Куликов, настоятель храма святителя Николая в Клённиках, воспитывался в глубоко верующей семье, в юности в тверском соборе Белая Троица прислуживал епископу Арсению (Крылову), во время прохождения воинской службы в Ташкенте имел духовное общение с архимандритом Борисом (Холчевым), епископом Стефаном (Никитиным), монахиней Иулианией (Соколовой). Встречался батюшка и со многими другими праведными и святыми людьми. Пропустив их опыт через горнило собственного подвига, он передавал его другим.
Сегодня, в день памяти протоиерея Александра Куликова, о нем вспоминают на Маросейке духовные чада.
Первая часть программы об отец Александре Куликове
Вторая часть программы об отец Александре Куликове
Протоиерей Александр Куликов
Протоиерей Александр Салтыков, настоятель храма Воскресения Христова в Кадашах, декан факультета церковных художеств Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета:
— Отец Александр действительно знал многих святых и праведных. Существует такое выражение – «Божие кружево». Все соткано из Божия кружева. Староста в нашем храме был духовным чадом архимандрита Ипполита (Халина). Оказалось, что отец Александр и его знал, приезжая в Псково-Печерский монастырь, останавливался в его келье, подарил ему полученную от отца Всеволода Шпиллера рясу.
Отец Александр любил повторять: «Какое благо встречать таких замечательных священников», память которых «в род и род». Какое благо, что нам с вами Господь послал такого священника! Отец Александр имел любовь ко всему. Он любил устраивать храм. Он любил устраивать человеческие души (что, конечно, в тысячу раз сложнее). Наше с ним общение, внешне очень простое, имело глубочайший смысл. Многие выразили свою благодарность батюшке за требы, которые он исполнял по их просьбе. Вот и мне очень трудно, почти невозможно передать то ощущение света, которое наполняло всех, когда отец Александр совершал самые обычные требы, и осталось это ощущение на всю жизнь.
Когда мне было 17 лет, одна чудесная старая дама, которая видела великих старцев, глядя на меня и моего друга, произнесла: «Ну, вы уже таких священников не встретите». Мне стало грустно: как же не встретим? Но, должен сказать, что таких священников я, по милости Божией, встретил, и одним из них был отец Александр.
На вечере 20-летия храма на Маросейке
Епископ Смоленский и Вяземский Пантелеимон (Шатов):
— В первом, кратком, адресованном мне отцом Павлом (Троицким) письме от речь шла о соборовании, которое мы служили вместе с отцом Александром Куликовым, с отцом Владимиром Воробьевым, с отцом Александром Салтыковым и другими батюшками. Отец Павел писал: «Я рад, что ты оказался в таком «цветнике», в кругу замечательных священников», и перечислил всех присутствовавших, и первый из них – отец Александр Куликов. Вот свидетельство отца Павла…
Татьяна Любимова, руководитель группы «Солнечный пес»:
— Тогда я исповедовалась у замечательного старца архимандрита Кирилла (Павлова). Он часто через меня передавал приветы отцу Александру, и я была уверена, что они хорошо знакомы и духовно близки. Всякий раз, когда отец Кирилл слышал об отце Александре, он расплывался в улыбке: «Раз ты на Маросейке, у отца Александра, я за тебя спокоен»! И вдруг однажды отец Александр заходит и говорит: «Какой я счастливый! Ты себе не представляешь, где я сегодня был! Я был у отца Кирилла! Какая радость, он меня так утешил!» Я спрашиваю: «А разве Вы у него никогда не были?» «В том-то и дело, что нет». При этом и отец Кирилл, и отец Александр о некоторых вещах говорили буквально одно и то же одними и теми же словами, и я была уверена, что они связаны «беспроволочным телеграфом», как отец Алексий Мечёв со старцем Анатолием Оптинским.
С прот.Всеволодом Шпиллером в Николо-Кузнецком храме. 1982 г.
Татьяна Адольфовна Миллер, прихожанка храма святителя Николая в Кленниках:
— С отцом Александром мы познакомились в 1960-х годах в Свято-Преображенской Рижской пустыньке под Елгавой.
Задумайтесь, что это было за время! Хрущевские гонения на Церковь. Умерли в 1961 году протопресвитер Николай Колчицкий, архиепископ Лука (Войно-Ясенецкий), митрополит Вениамин (Федченков), митрополит Николай (Ярушевич). Уходили молитвенники, и вместо них – кто? Мне хочется сказать об одной стороне, которую не освещали: где сам отец Александр в те годы питался духовно. Это была Преображенская пустынька. Райское место! Многие, конечно, знают, что туда после 1968 года устремлялась вся Россия, к архимандриту Тавриону (Батозскому). Но до отца Тавриона в Рижской пустыньке служил архимандрит Кирилл (в схиме Косма (Смирнов) – А.Н.), внешне полная ему противоположность. Насколько ярким и одаренным проповедником был отец Таврион, настолько незаметным отец Кирилл, маленький, щупленький старичок.
В 1965 году меня и Анну Александровну, духовную дочь отца Сергия Мечева, послали из храма в Дубулты в пустыньку передать отцу Кириллу икону. И как раз тогда произошла наша встреча с отцом Александром. Мы сидели на терраске маленькой избушечки. И мое первое впечатление от отца Александра, тогда молодого священника (его детям было 4 и 6 лет): он «вошел в клеть свою» и в ней стоял на незыблемом фундаменте вере, подкрепляемый этим великим старцем. Отец Кирилл, валаамский послушник, прошел Беломорканал, был очень смиренный, неученый, говорить много не умел, но был всем для всех. Своей любовью он оставлял свободу каждому человеку.
Отцы Александр Куликов и Николай Кречетов на Болвановке
Отец Александр сподобился быть при его кончине. Когда тот в своей келье отошел ко Господу, храм, в котором шла служба, весь озарился светом. И вот отец Александр был наследником такой, подлинной, духовности. Церковь в те годы раздиралась, а он уходил от этого к вечным истинам. Он был весь в себе, ни одного лишнего слова. Я сказала: «У нас с вами есть общий знакомый в Ташкенте». Он даже не спросил, кто, но лишь спросил: «Это Ваша мама приходила?» – «Да». А потом говорит: «Я в Ташкенте получил больше, чем в семинарии». Отец Кирилл ничего не говорил, только кормил нас обедом, сметану накладывал. Потом мы гуляли по лесу. Погода стояла дивная. И отец Александр спросил: «А что у каждого сейчас на душе?» И сам же ответил: «У меня – «Хвали душа моя Господа!»» Вот это его постоянное предстояние Богу. Вот то, что он унаследовал от подвижников, которых знал, в том числе от отца Кирилла, ничем не знаменитого, но высоко духовного старца, хранителя благодати. Как и он, наш отец Александр уже тогда нашел себя и прочно стоял на духовном фундаменте.
Воспринятую от подвижников горячую веру и преданность Богу отец Александр свидетельствовал другим через свою кротость и радость. Вокруг него всегда царили мир и любовь. Этим он каждого привлекал к духовной жизни. Его сын – священник, дочь – матушка, среди внуков – три священника. Многие из его духовных чад тоже встали на путь служения Церкви.
Рассказывает иерей Сергий Чураков, клирик храма святых Космы и Дамиана на Маросейке:
— Для меня отец Александр был не только вторым отцом, но и матерью. Обладая удивительным даром любви, он входил во все мелочи жизни, вникал в мои детские увлечения.
Раздача подарков детям на Рождество. Начало 1990-х гг.
Господь сподобил меня часто бывать рядом с ним. И я всегда ощущал, что его внутреннее повседневное делание во время богослужения приобретало подлинный духовный смысл. Он говорил, что на богослужении мы уходим в вечность и мистически участвуем в празднуемых событиях. Батюшка особо переживал каждый праздник. Благовещение – для него действительно было Благовещением, Пасха – действительно была Пасхой… Тут мне вспоминается архимандрит Матфей (Мормыль). И для него, и для отца Александра девизом жизни было: «Проклят всяк, творящий дело Божие с небрежением». Чувствовалось, что для них служба – самое дорогое.
Многие вспоминают с благодарностью, как необыкновенно отец Александр совершал самые обыкновенные требы.
Рассказывает Татьяна Любимова:
— Батюшка освящал первый на Маросейке ресторан. Это было в первые дни Великого поста. Он взял помогать нашу певчую Татьяну Андреевну и меня. Мы трое вошли в ресторан: зеркала, вдоль зеркал расставлены накрытые всякой снедью в то голодное время столы, а вдоль столов с каменными лицами замерли смущенные работники ресторана. Батюшка достал из портфеля свечки и решительно раздал их всем. Когда у людей хоть какая-то работа в руках появилась, они заметно повеселели. Батюшка умел молиться так, что даже если человек ни слова не понимал, он чувствовал, что происходит что-то очень важное. В конце концов, люди прониклись, и некоторые начали пытаться подпевать.
Оказалось, что «Господи помилуй» выучить достаточно просто. Время от времени мы смотрели в зеркала – вид у нас был довольно странный. Но батюшку это совершенно не беспокоило. Он окропил помещение, столы. Все опять несколько засмущались и говорят: «Пожалуйте к столу», а он отвечает: «Нет-нет, что вы, мы сейчас служить пойдём, а вы кушайте, кушайте». Мы ушли, а работники этого ресторана на Пасху преподнесли нам огромную корзину пасхальных яств с благодарностью и впоследствии приходили в храм. Так своей простотой батюшка мог найти подход к каждому, и любое церковное послушание он выполнял с полной отдачей.
Пасхальный крестный ход на Маросейке. Начало 1990-х гг.
Протоирей Федор Бородин, настоятель храма святых бессребреников Космы и Дамиана на Маросейке:
— Мне очень повезло в том, что после семинарии я попал к отцу Александру, священнику, которого можно считать образцом пастырства: цельному, без второго дна и лукавства. Представьте себе, он – 1961-го года священнической хиротонии, я – 1968-го года рождения. И вот я, молодой священник, служу на Маросейке. Литургия. Отец Александр подходит ко мне: «Исповедуй меня, пожалуйста», – просит. Перед ним человек, который почти во внуки ему годится, а он просит его исповедовать, просто, по-христиански. Он жил верой, и в этом смысле был очень правильный, красивый человек.
Мне хочется вспомнить один эпизод, который показывает, как его искренность и простота действовала на людей. На Пасху 1992-го года я служил в Кленниках диаконом. И на службу пришли два моих одноклассника, абсолютно далёких тогда от Церкви. Они решили остаться до конца. Прошли вперёд, встали. Конечно же, их придавили так, что они вышли после службы совершенно измотанные. И один из них говорит: «Как вы это все выстаиваете?! Ужасно душно! Но когда вот этот ваш главный выходил и говорил «Христос воскресе», я готов был всем все простить». Так, как батюшка, в простоте веры, больше никто не восклицал – «Христос воскресе»!
Диакон Серафим Чураков, староста храма святителя Николая в Кленниках:
— При мысли об отце Александре, сердце исполняется благодарностью Богу за милость встречи на жизненном пути с таким добрым пастырем, мудрым духовником, заботливым настоятелем, с человеком, с которым просто хорошо было быть, как апостолам на горе Фавор – со Христом.
Я узнал отца Александра как духовника семилетним мальчиком. Первая исповедь, как и все первое в жизни, особенно запоминается. Николо-Кузнецкий храм, высокий амвон, на котором только кающийся и Господь. С медальона глядит на тебя Пресвятая Троица над Царскими вратами. Первая исповедь учит ребенка, что он так же ответственен за свой грех, как и взрослый человек – за свой. Что его грех так же оскорбляет Бога, как и грех взрослого человека. Отец Александр благословлял приводить детей на исповедь, когда они поступали в школу, не раньше: «Не отнимайте у детей детство», – повторял он. Вопрос исповеди был для отца Александра жизненным вопросом. Он писал в Духовной академии работу на эту тему и всю жизнь размышлял об исповеди.
Обладая многодесятилетним пастырским опытом, он не считал исповедь чем-то окончательно для себя решенным. Он стремился, чтобы исповедующий священник не стал средостением между кающимся грешником и Богом. За несколько лет до кончины он прочел, как принимал исповедь архиепископ Полтавский Феофан. Архиепископ Феофан ставил человека перед аналоем. А сам становился позади, и человек исповедовался перед лицом Божиим, а священника не видел. Отец Александр тогда сказал: «Вот так надо исповедовать – аз же точию свидетель есмь». Батюшка преклонялся пред авторитетом духоносных старцев. И по основополагающим вопросом жизни посылал духовных чад к старцам за благословением, смиренно ожидая их решения.
Когда я стал прислуживать в алтаре, то узнал отца Александра и как совершителя таинств и предстоятеля пред престолом Божиим. Для отца Александра богослужение было самой жизнью. И даже будучи прикованным к смертному одру, он духом служил: то он пел, то он молился во сне.
Чтение Евангелия во время крестного хода на Маросейке
Отец Александр обладал поразительно ясным и деловым умом. Его голова не была забита массой информации, по большому счету ненужной, которой заполнены умы большинства наших современников. Отец Александр не любил пустые разговоры обо всем, не любил политику, зато превосходно знал церковное искусство, каноны, устав и в спорных вопросах мог предложить несколько вариантов совершения богослужения, которые хранил в своей памяти. Он очень любил благолепие облачений, сосудов, риз, и при этом, не переставая видеть и воспринимать новое. Приезжаем мы с ним в один монастырь, и он говорит: «Серафим, посмотри, как здесь устроен канон! Не устроить ли нам на Маросейке так же? А посмотри, как здесь устроены хоругви! Не устроить ли и нам так?» Он был человеком живым и творческим во всем.
Он хранил память о многих и многих православных христианах. До конца своих дней вынимал на проскомидии частички за давным-давно почивших уфимских монахинь, ташкентских алтарников, тверского духовенства. Благодарность была неотъемлимой чертой его души. Смиренно преклоняясь пред промыслом Божиим о каждом человеке, пред многообразием людского мира, он смог объединить в нашем маросейском храме столь разных людей!
В заключение мне хотелось бы сказать, что на днях я сидел дома и думал о батюшке, и испытал удивительный мир на сердце, который испытываешь после богослужения, поклонения святыне, общения с праведными людьми, а здесь одна мысль об отце Александре возвела этот мир на душу. И для меня это еще одно свидетельство о праведности ушедшего от нас отца нашего. Вечная ему память!
Протоиерей Владимир Воробьев, настоятель храма святителя Николая в Кузнецкой слободе, ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета:
— Отец Владимир, когда мы прощались с отцом Александром, потом вскоре с матушкой Екатериной Кречетовой, мне подумалось, что уходит целое поколение людей, которые были связующим звеном между новомучениками и нами. Люди необыкновенного духа! Как Вы думаете, возможно ли их продолжение в нас?
— Конечно, отец Александр и матушка Екатерина были носителями этого духа. Они знали многих подвижников и старцев XX столетия, впитали от них дух веры и любви, дух верности Церкви и, стараясь передать этот дух близким, совершали свое служение. Трудно рассказать о том, какой была жизнь Церкви при советской власти. Я часто ловлю себя на мысли, что хоть и рассказываю об этом, но почувствовать полностью происходившее тогда новому поколению очень-очень трудно, почти что невозможно. Рассказываешь, видишь, что человек сочувствует, стремится понять, но до конца сделать этого не может. Так, видимо, всегда бывает. Свой собственный опыт трудно передать словами. В этом проблема духовного преемства. Духовное преемство осуществляется в подвиге. И именно от этого – будет ли у нового поколения свой подвиг веры, подвиг любви – зависит, передаст ли новое поколение дальше духовное сокровище, которое доходит до нас от прежде живших подвижников.
Иерей Александр Щелкачев, еп. Пантелеимон (Шатов), прот.Владимир Воробьев, прот. Александр Куликов, прот. Александр Салтыков в паломничестве в Греции
Каждое время имеет своих подвижников. Святой VI века преподобный Нифонт Цареградский на вопрос: «Всегда ли будут святые?» – ответил: «Святые никогда не оскудеют у Бога, но в последние времена они пойдут путем смирения и удобно скроют себя от людей». Может так случиться, что мы доживем до такого времени, когда святые «удобно скроют себя от людей». С другой стороны, утешением, мне кажется, может быть такое рассуждение. При советской власти многие были уверены, что такое время уже наступило: святые где-то есть, но их не видно, и мы вынуждены жить в такие предпоследние времена, когда святых людей мы не увидим. А теперь, в конце жизни, оборачиваясь назад, я вижу, как милостив ко мне был Господь, как много святых и праведных людей я встретил на своем пути. Даже в те трудные времена Господь посылал замечательных подвижников. И их было немало. Так что нам нужно молиться о том, чтобы и теперь наша Церковь не оскудевала такими подвижниками.
Иерей Сергий Чураков, клирик храма святых Космы и Дамиана на Маросейке:
— Однажды за полгода до своей кончины, отец Александр приехал к Преподобному в Троице-Сергиеву лавру. Мы вместе были на службе в трапезном храме, батюшка причастился. Потом мы вышли на площадь и направлялись к Духовной академии. На парапете сидел то ли черноризец, то ли просто странник, пожилой человек с бородой, на костылях. Вдруг, а мы достаточно на большом расстоянии от него шли, он стал звать батюшку: «Подойди, подойди сюда, батюшка». Батюшка смиренно подошел к этому грязному нищему: «Да, что?» «Как тебя зовут, батюшка?» «Александр». Он взял, обнял его и говорит: «Ой, Александр, как тебе скоро хорошо будет! Возьми, это тебе скоро пригодится!», – и подает ему схиму. Батюшка, который обладал глубочайшим смирением, отказался: «Да что ты, зачем мне схима!» Это, конечно, было предсказание о грядущей кончине, которая последовала через полгода.
Отпевание прот.Александра Куликова на Маросейке
Протоиерей Владимир Воробьев, настоятель храма святителя Николая в Кузнецкой слободе, ректор Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета:
— Какими были последние дни отца Александра?
— Отец Александр еще на Пасху даже немного привстал дома с постели и мог общаться, разговаривать. Я с ним тоже разговаривал. Потом ему стало хуже, и он уже вставать не мог. Когда в последний раз, за несколько дней до кончины батюшки, я пришел к нему, мне сказали, что он уже не общается. Я подошел и приветствовал его: «Батюшка, Христос воскресе!» И он мне ответил: «Аминь, аминь». Это были его последние слова. Аминь – значит «истинно так».
День памяти протоиерея Александра Куликова, всегда несшего в душе своей пасхальную радость, приходится на пасхальные дни. И каждый год мы приветствуем его: «Христос воскресе, дорогой отец Александр!»
А «батюшкин опыт и традиции надеются сохранять на Маросейке и впредь», – делится с нами протоиерей Николай Чернышев, и.о. настоятеля храма святителя Николая в Кленниках:
— Маросейским пастырям – отцу Алексию и отцу Сергию Мечевым, архимандриту Борису (Холчеву) и епископу Стефану (Никитину) была свойственна большая внимательность к людям, умение вглядеться в их души, в их жизнь, забвение себя. Отец Александр любил вспоминать, с какой заботой отец Борис встретил его в Фергане, в храме, в который он солдатом зашёл впервые. Отец Борис спасал отца Александра от патрулей, позволяя молиться в алтаре, ввел в свой дом, под конец жизни подарил библиотеку. Так через отца Бориса, епископа Стефана, монахиню Иулианию (Соколову), рассказывавших о мечёвцах и живших маросейскими традициями, батюшка по крохам воспринимал маросейский мир, которым впоследствии сам стал преисполнен.
Можно перечислить определённые богослужебные особенности, особенности повседневной жизни, заведенные на Маросейке, но если говорить о главном, то отец Александр не раз повторял: «Самая большая моя тревога – когда вы не дружите между собой. Будьте вместе! Что нам делить?!» И я думаю, теперь он молится именно об этом: чтобы мы были вместе при всех наших личностных особенностях. Для батюшки радостно видеть наше единство во Христе. Конечно, сохранение этого единства и будет основным продолжением мечёвской традиции. И в этом наш долг перед отцом Александром, праведным Алексием и священномучеником Сергием.
Рака с мощами праведного Алексия Мечева на Маросейке
Из проповеди отца Александра Куликова на Маросейке
— «Милость Божия везде и повсюду с нами. Только порой мы ее не замечаем, братья и сестры. Сколько мы в этом храме уже ощутили великих милостей Божиих, сколько встретили праздников церковных! Каждый праздник дает свое духовное ощущение, свою благодать, изливающуюся от Господа. Объединяют нас всех и отец Алексей, и отец Сергий. Поэтому давайте с помощью Божией всегда будем едины духом, чтобы прославлять нам Господа и святых наших – святителя чудотворца Николая, праведных отца Алексия и священномученика Сергия. Аминь!»
Материал подготовлен совместно с храмом святителя Николая в Кленниках на Маросейке. Автор сердечно благодарит протоиерея Николая Чернышева и Сандру Кожевникову за помощь, оказанную при подготовке статьи, и предоставленные фотоматериалы из архива храма. Приглашаем вас посетить сайт храма – www.klenniki.ru
Читайте также: Отец Александр Куликов: Пастырь, излучающий радость