Елена Кучеренко
«Мама, я буду проводницей»
Когда я была подростком, то мечтала работать проводником поезда. В течение полутора лет, наверное. Мои родители-дипломаты даже не на шутку заволновались — а не всерьез ли это у меня… Как-то не престижно.
Но мне, безудержному подростку, казалось тогда, что эта профессия — сплошная романтика. Дорога, убаюкивающий стук колес. Реки, леса, поля и деревни, мелькающие за окном. Незнакомые города и новые люди. И у каждого своя история, которую он расскажет под стук ложечки в стакане в подстаканнике. Красота…
Потом меня, конечно, попустило. И одна из главных причин — в поездах я с детства мучилась жуткой бессонницей. И убаюкивающий стук колес тут совершенно не помогал. А кататься неделями туда-сюда в качестве проводницы и не спать — так себе идея. Так я рассудила, по крайней мере.
Ну а во взрослом возрасте я вообще возненавидела поезда всей душой. Особенно когда ездила к свекрови в Запорожскую область на знаменитом своей дряхлостью составе «Кривой Рог — Бердянск — Москва». И несколько раз даже в плацкартном вагоне. У туалета! С детьми!
Но вот проводники у меня все равно вызывают огромный интерес и симпатию. Мне вообще кажется, что это какие-то святые люди, правда. А иначе откуда взять все это поистине христианское терпение с нами, пассажирами?
«Что ж вы так долго?»
Недавно, например, мы с дочкой Машей, у которой синдром Дауна, ездили на поезде в Крым на реабилитацию. Самолеты туда сейчас, как известно, не летают.
Загружались поздно вечером. Нас село, по-моему, три вагона семей с детьми-инвалидами. А проводниками были у нас молодые парень и девушка — такая «нежная фиалка в кружевах». Она сразу привлекла мое внимание.
— Помогите мне, пожалуйста, поднять ребенка, — попросила я ее, пока муж грузил чемоданы.
— Кто — я? — спросила она испуганно. — Ее?
— Ну да…
— А как ее держать? Я же с такими детьми никогда… У меня и своих нет никаких…
— Нежно, — говорю.
Поулыбалась, помогла.
— Если честно, я очень волнуюсь, — призналась она мне. — Целый вагон детей!
Потом выяснилось, что у нас нет комплекта постельного белья. Ну его, в принципе, быть не могло. Потому что государство нам предоставляло билеты только на особого ребенка и сопровождающего. А кто потом решал взять за доплату еще какого-нибудь члена семьи, как я — Тоню, покупали билет сами.
Кураторы советовали хватать, что появится в продаже, а потом, если это ребенок, договариваться с проводниками и другими пассажирами в купе, и брать «допа» к себе. Валетом с основным на полку. А белье, соответственно, оставалось на том месте, куда и был куплен билет. В Тонином случае — где-то в плацкарте на боковой верхней полке.
— Так, мол, и так, — подошла я к «фиалке». — Беру «допа» в купе. Можно ей хотя бы подушку?
— Так у нас нет лишних. Все под расчет, — растерялась она. — Нужно вам принести из того вагона, где ее место. Где ее билет?
Посмотрела на билет испуганными глазами, потом на Машу, которая хотела спать и капризничала. На Тоню, еле стоящую на ногах… Было около одиннадцати вечера. И говорит:
— Знаете, я сама схожу…
Не было ее минут сорок. Я уже придумала себе невесть что — забыла, загуляла, заснула, сбежала… Возвращается с подушкой:
— Что ж вы так долго? — высказалась я. — Ночь вообще-то на дворе.
— Простите, у вас место по билету на девочку через 11 вагонов… Я хотела как лучше, чтобы вы сами не шли. Это же трудно на ходу. Как через джунгли. Да и дети у вас…
Я, честно говоря, даже не помнила, в каком по счету вагоне Тонино настоящее место.
Святая девушка, разве нет? Она же была в полном праве не только меня саму отправить, но и вообще Тоню не пустить к нам. А она: «Простите, я хотела как лучше…»
«Понабирают с улицы непонятно кого…»
Этой бедной девушке вообще досталось по полной. Рано утром, отправившись за кофе, я увидела, что она прикорнула на своей полке, свернувшись калачиком. И укрыта она двумя пиджаками — своим и напарника. Оказалось, кто-то потребовал еще одеяло, а они тоже под расчет. И она отдала свое…
Потом ей досталось от какого-то мальчика из нашей «санаторной тусовки», который решил ей помогать. И отговорить его от этой затеи не было никакой возможности. Он путался у нее под ногами, что-то непрерывно говорил. В итоге проводница споткнулась об него и чуть не растянулась в коридоре. Но героически спасла и стаканы с чаем, и мальчика от ожогов. Наверное, это подействовало, потому что помогать он перестал, но всю дорогу стоял в дверях служебного купе и молча гипнотизировал проводницу влюбленным взглядом.
Потом ей досталось от бабушки, которая ехала в санаторий с внуком. Уж не знаю, за что она невзлюбила нашу «фиалку», но та оказалась виновата во всем сразу — что старый вагон, что дует из окон, что каша невкусная (у нас было с питанием), что титан не горячий, что нестерильно, а тут дети-инвалиды. И что девушка не сразу кинулась мыть ее купе, когда внук разлил чай. В это время она мыла другое, где тоже кто-то что-то разлил. А тот маленький «помощник» советовал ей, как лучше убираться.
— Понабирают с улицы непонятно кого, — жаловалась мне потом старушка. — Ничего не могут нормально сделать. Вообще, не понимаю, кто может идти в эту профессию. Недоучки какие-нибудь. У меня старшая внучка вот в университет поступила…
Я потом разговорилась с нашей проводницей, и оказалось, что она не непонятно кто, а учится на юриста. Прошла курсы, пошла работать в сезон, чтобы помочь финансово родителям.
Тяжело… Работает сейчас 21 день подряд, потом 10 отдыхает.
Тут мне стало интересно, а как же семейные, например, с таким графиком.
— Ну как… У нас есть целые династии — муж, жена… Дети взрослые тоже на поездах работают. Так и ездят семьями… У кого-то семьи так и начинаются — в поезде. А однажды пассажир женился на одной моей коллеге. Она старательная, работу свою любит, красавица к тому же. С детьми общий язык находит, со старушками, скандальных разных может успокоить. «Вот такая жена мне и нужна», — подумал тот парень. Узнал, когда она еще в рейс, и билет взял. На третий заход сделал предложение. На пятый она согласилась. Правда, женой она оказалась не такой покладистой, как проводницей. Это ж не работа. Но живут пока…
Пока мы болтали, старушка с внуком предъявила ей еще какие-то претензии.
— Я вам сочувствую, — шепнула я нашей проводнице.
— Да это нормально. В нашей работе и не такое случается. Бывают пассажиры и посложнее…
Куда исчезают ершики
Однажды, например, интеллигентная семейная пара с двумя детьми обчистила купе. Это девушка мне рассказала.
Ничего, как говорится, не предвещало. Кроме того, что эти люди жаловались на отсутствие должного комфорта и все повторяли: «Это только у нас в стране возможны такие ужасные поезда». Они всеми силами пытались показать свою зашкаливающую интеллигентность и брезгливое отношение к «этому неубиваемому совку».
Правда, в это время их сын умудрился открыть кран у титана, ошпарить себе руку, и вагон содрогнулся от его воплей. Но в этом тоже каким-то образом оказался виноват плохой сервис.
И вот когда они, наконец, сошли и проводница с облегчением начала уборку, оказалось, что «не совковые» интеллигенты вынесли с собой не только четыре подстаканника и ложки, но все полотенца (непонятно — зачем) и два пледа. Но полотенца и пледы — то ладно. Оказалось, что в туалетах регулярно исчезают ершики. И тут большой вопрос — кому и зачем они нужны.
Рассказала, как другая ее коллега чуть не отстала от поезда. Котенка спасала, который от пассажиров убежал. Животное ехало с бабушкой и внуком. И все было хорошо, пока на одной из станций бабуля (даже не внук) вынесла котика подышать свежим воздухом. Не томиться же малышу в вагоне всю дорогу, право слово. Ну, он и выскочил из рук и помчался по перрону.
Голосил внук, голосила бабушка, голосили проводники, что поезд отправляется. В итоге за котенком кинулась проводница, умудрилась поймать и на ходу запрыгнуть с ним в вагон.
Другая коллега кинулась за ребенком, который вышел погулять, пока его папа и мама играли в купе в карты и не заметили этого события, грозившего обернуться катастрофой. Хорошо, проводница запомнила ребенка еще в вагоне. И ее насторожило, что он куда-то один удаляется.
Третья нашла пропавшего в поезде мальчика, пока обезумевшую от горя маму приводили в чувство всем вагоном. Оказалось, он залез втихаря под чужую полку и заснул…
«Обокрали!»
Дети и бабушки в поезде — это, кстати, отдельная прекрасная тема и, подозреваю, крест работников этого вида транспорта. Двум следующим историям я сама была свидетельницей.
Давно еще, в моем детстве, мы возвращались на поезде из Греции в Москву. Трое суток! Многое уже стерлось, но помню, как смеялся весь вагон, включая проводницу. Родители мне потом рассказали, что она случайно заснула у себя в служебном купе, а в это время какой-то мальчишка-пассажир съел у нее почти все шоколадки, которые были на продажу.
А вот другой случай. Мы ехали к свекрови. В том самом плацкартном вагоне. На боковое место прямо напротив нас поместилась старушка. Сначала она тихо-мирно сидела и всем улыбалась. Потом вытащила из-под полки объемную сумку и начала в ней копошиться.
Оказалось, эта сумка битком набита какими-то маленькими вещицами. И каждая завернута в старенький полиэтиленовый шуршащий пакетик. Бабушка их по очереди доставала, разворачивала, рассматривала, заворачивала обратно и засовывала в свою суму. Все это действо заняло час… Потом второй… Потом она начинала заново. А дальше наступила ночь…
Но старушка и не думала почивать. Она так же шуршала, пассажиры скрипели зубами, кто-то требовал прекратить. На что бабушка отвечала:
— Не нравится, катайтесь в СВ!
Но в итоге затихла. Однако рано все расслабились… Бабушка вдруг всплеснула руками: «Обокрали!» — встала и заковыляла в начало вагона.
Народ заволновался, там, куда ушла бабушка, раздались голоса, потом все стихло. И через несколько минут наша проводница привела обратно «потерпевшую».
— Да, обокрали, я понимаю. Мы все найдем, всех поймаем, — гладила старушку по плечу сотрудница поезда. — Я сейчас передам по рации…
— Правда? — на удивление радостно переспросила бабушка.
— Конечно… У нас тут целый отдел по поимке…
Дальше проводнице как-то удалось ее уложить, повторяя, что вот прямо сейчас она задействует все спецслужбы.
И пока пожилая женщина засыпала, так и гладила ее, как маленькую.
А нам показывала, что, мол, все нормально, такие вот милые странности у человека.
Утром бабушка даже не вспомнила об «ограблении». А пассажиры благодарили проводницу за проявленные психотерапевтические навыки.
К чему я это все?.. А, да. Проводники — святые люди. Я бы точно не смогла, зря мечтала. Давайте ценить их труд. Он не для слабаков!
Фото: freepik.com