Российский кинематограф ожидают нравственные ограничения, заявил глава комитета Госдумы по культуре Станислав Говорухин. А несколькими днями раньше молодые кинематографисты России (в том числе студенты и выпускники ВГИКА, Высших курсов сценаристов и режиссеров) опубликовали открытое письмо Никите Михалкову, возглавляющему Союз кинематографистов России.
В письме за подписью 61 человека говорится в том числе о том, что «в последнее время мы все чаще становимся свидетелями тенденций, наметившихся в наших образовательных и фестивальных структурах, способствующих пропаганде и распространению кинематографических произведений, несущих безнравственность и пошлость, вызывающих отвращение к нашему кинематографу, народу и всему Отечеству, произведений, выполненных без какого либо понимания профессии и осознания социальной ответственности перед обществом».
Фото: pyatnitsky, photosight.ru
И по поводу письма и выступления Говорухина в Сети разгорелась дискуссия. Мнения полярны: от «в стране необходима цензура» до «кажется, что создается римейк советской истории».
Предлагаем вашему вниманию размышления наших экспертов – деятелей культуры.
Главные запреты – внутри самого художника
Николай Досталь, кинорежиссер
Николай Досталь
Главные нравственные ограничения, критерии должны быть внутри художника, будь то кинорежиссер, писатель, композитор… Самым строгим и пристрастным должен быть внутренний цензор, который знает, что можно, что нельзя допускать в творчестве, что нравственно, что безнравственно.
Для меня важен уровень самоограничений. Ведь все самое главное – внутри человека: любовь, вера, понятие о чести. Вот в этом смысле можно говорить о каком-то нравственном законе.
А то, что прописывается какой-то устав и так далее – это, на мой взгляд, абсолютно излишне, формально.
Если художник в своей работе не руководствуется теми внутренними принципами, о которых я сказал, не слушает своего внутреннего цензора, значит, он грешит против собственной совести. В таком случае, избежать этого внешними запретами вряд ли получится.
И вообще, по какому принципу судить: нравственное кино – не нравственное, позитивное – негативное? Я знаю только, что есть кино хорошее и плохое, талантливое и бездарное. Другого критерия быть не может. Я против введения законов контроля извне, будь то со стороны Государственной Думы или Русской Православной Церкви.
Тем более, у нас в Конституции написано, что пропаганда порнографии, насилия, экстремизма не должна иметь места. Этого вполне достаточно, зачем изобретать что-то ещё?
Всегда существовали возрастные ограничения для просмотра тех или иных фильмов – есть фильмы, не разрешенные зрителям до 18 лет, до 16, до 12… Это существует во всем мире, другое дело, что сейчас у нас за этим не очень хорошо следят.
И если в кинотеатр ещё можно ограничить доступ людей, не показывать по телевизору днем и в прайм-тайм что-то, что не должны увидеть дети, диски с возрастными ограничениями не продавать тем, кому не положено, как не продают спиртное и сигареты, то как быть с Интернетом? Пожалуй, здесь должны контролировать родители.
Но наша страна чем славится? Тем, что законы есть, притом хорошие и грамотные, но вот исполняются они очень плохо.
Не могу согласиться с утверждением, что запреты провоцируют творческие всплески. Да, в советское время было много качественных фильмов, несмотря на серьезные идеологические рамки. Получается, для появления талантливых работ следует вернуться к тоталитаризму?! И что, тогда у нас появятся Тарковские, Шукшины? Это же наивно, глупо.
Как говорится, каждому времени – свой фрукт.
По большому счету, любые запреты сверху противоречат свободе творчества. И здесь закончу тем, с чего начал разговор: художник (если он, конечно, действительно художник) видит запреты внутри себя.
Когда делаются деньги, все остальное — неважно
Владимир Крупин, писатель
Владимир Крупин. Фото РИА Новости
Слова «цензура», «ограничения» — для демократов как красная тряпка для быка, жупел. Но всегда, во все времена, во всех государствах, которые заботились о нравственности народа, были запреты и ограничения.
То, что сейчас показывают по телевизору, в кино и сериалах – не укладывается в голове: трупы можно считать тысячами, беспрерывно льющаяся кровь, бесконечный мордобой, проститутки, часто даже как пример для подражания…
Как и куда с этим может развиваться наша страна? Получается, мы готовим равнодушное, циничное поколение.
«Так жить нельзя» — так называется фильм Станислава Говорухина 1990 года. Эта фраза сегодня кажется не менее актуальной. Так жить действительно нельзя.
Я крайне редко включаю телевизор и каждый раз убеждаюсь, что то, что там показывают, становится все хуже, разнузданнее, пошлее, все более жестоким.
Сегодня также стало популярным в кинематографе рисовать прошлое только в черных красках. А это значит – обрекать будущее на гибель. Разве можно просто перечеркнуть весь советский период? Кто же тогда победил Гитлера?
Оболгана наша школа, наша армия забрызгана грязью. Происходит подмена понятий, и люди, которые погибают за Отечество, называются федералами, а бандиты – боевиками.
У всех, кто снимает кино – руководит процессом, стоит за кинокамерой, у тех, кто пишет сценарий, должно быть осознанное чувство ответственности за то, что они делают. Ведь жизнь на самом деле очень короткая: сегодня ты мальчик, а завтра – уже старик, со всем грузом содеянного.
Но об этом забывается в погоне за деньгами, которые лежат в основе всего того, чем кормит зрителей то же телевидение. Когда делаются деньги, уже как-то не думается, сколько героев будет убито на экране, не думается, что эти страшные сцены увидят дети.
Но как только раздаются голоса, что этого не должно быть, так начинаются вопли: нарушение демократических норм! Но мы живем в России, которая по своей сути – единственна, целомудренна, чиста и наиболее близка к Богу. Надо осознавать это и бережно относиться к своей стране.
Поэтому – необходимы нравственные запреты на пошлость, разврат, насилие, пропаганду денег как высшей ценности в жизни. То есть нужно прекратить показывать бесконечные драки, постельные сцены, безмерное употребление спиртного, не поощрять зрителей к подсматриванию в замочную скважину.
Да, драки, убийства можно увидеть и в великих кинопроизведениях, например таких, как «Тихий Дон». Но появление самого романа вызвано страшными потрясениями.
Как хорошо было бы, если бы не было «Тихого Дона» Шолохова, «Окаянных дней» Бунина», «Солнца мертвых» Шмелева, не было событий, вызвавших их к жизни.
И жесткость «Тихого Дона» вызвана жизнью; и в книге, и в фильме герои поступают жестоко во имя высочайшей идеи, во имя человека.
Разве можно это сравниться со «стрелялками» ради «стрелялок», с их примитивным языком, примитивным сюжетом, где по-настоящему нет ничего о человеке?
Нельзя забывать и о внутренних самоограничениях каждого человека. Серафим Саровский говорил: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Ради чего режиссер снимает фильм? Чтобы самому найти ответы на волнующие его важные философские вопросы. Ради чего писатель пишет книгу? Чтобы самому стать лучше вместе с героями.
Но когда режиссер снимает картину, в основе которой – разврат, он пытается оправдать себя, потому что, например, уже с пятой женой живет.
То есть то, что представляет из себя художник, и проявляется в его творчестве.
Как можно дойти до фашизма
Эдуард Назаров, мультипликатор, режиссёр и художник
Эдуард Назаров. Фото Лореты Вашковой
Ограничения нравственного характера должны быть в каждом человеке. А насаждать их сверху – бессмысленно.
Если это начинает насаждаться сверху, то возникает опасность, что в следующий раз, возможно, будет внедряться что-то еще, посильнее.
Это «что-то» будет выискивать мелочи, которые следует запретить, за которые необходимо наказать, цепляться за них и на мелочах строить огромное здание. И в результате вполне может получить фашизм.
С тем, что существует в современном кинематографе, бороться, конечно, нужно. А как – я не знаю, но точно не давлением.
Возможно, кинематограф показывает общее состояние общества, которое может меняться постепенно и не с помощью каких-либо указаний сверху. Ограничения должны исходить от самого общества, когда оно само поймет их необходимость.
А еще и сам зритель все равно со временем отсеивает шелуху, и остаются только настоящие качественные фильмы.
Понятно, что это не идеальный выход, но что может быть лучше? Это как с демократией – хоть она и ужасна, но лучше ничего не придумано.
Есть мнение, что какие-то ограничения помогают художнику развиваться. С одной стороны, может показаться, что это так, особенно если вспомнить Советский Союз. Накладываемые на нас ограничения заставляли художников изощряться, находить более тонкие, более остроумные обходы цензуры, но добиваться поставленной художественной цели.
Но, с другой стороны, и сегодня, когда никакой идеологической цензуры нет, создаются качественные художественные произведения. Так что, получается, все зависит от человека, от личности художника, от его профессионализма и внутреннего самоконтроля.
Читайте также:
Владимир Мединский: Слышать гражданское общество!
Андрей Золотов: Люди заинтересованы в нравственных ограничениях, а не в политических
Валентина Трубецкая: Не уверена, что цензура должна быть только церковной