– Как смотрели соседи, знакомые, родственники, когда услышали о вашей идее построить храм? Кто был настроен скептически, кто позитивно? Не было ли противников?
– Противников не было, а вот те, кто не верил в наши силы, были. Но все же больше было тех, кто нас поддерживал. Под лежачий камень вода не течет. Если бы мы не собрались, вряд ли бы в Бураново возродили церковь. Мы бы до этого точно не дожили.
– Для кого построен храм? Много верующих поселке?
– Храм для всех. Сейчас у нас в Бураново есть молитвенный дом – там всегда на службах много народу бывает. Не у всех есть возможность добраться до соседних сел, где есть церкви. Так что и в новой церкви прихожан будет много.
– Изменилось ли отношение соседей после ваших успехов? В какую сторону?
– Любить нас стали больше (смеется). Если раньше кто-то и посмеивался, чего это, мол, бабки старые на сцену полезли, то сейчас так никто уже не говорит. Поняли, что «бабки» еще много чего могут. Смотрите, как после «Евровидения» наш клуб отремонтировали, дороги разровняли, фонари на улицах некоторых поставили, водонапорную башню, чтобы летом вода в домах была.
– Благодаря вашим выступлениям в Бураново появился храм. А от кого вы впервые услышали о вере? Куда ходили молиться ваши мамы, бабушки?
– О Боге мне рассказывала мама. Отец мой погиб на фронте. Я еще совсем маленькая была. А мама меня даже крестить успела в старой церкви. Я ее не помню, но мама говорила, какая она была красивая.
У нас в селе говорят: кто храм разбирал, а потом из его кирпичей нефтяную контору строил, – все скоро или от болезни умерли, или их первыми на фронте убили. Хорошо, иконы и книги святые люди спасти успели, по домам попрятали. Теперь они все в новой церкви будут.
– Вы увидели разные города мира, что особенно удивило, что отличается от знакомой вам жизни, а что – нет?
– Да, мы много где побывали. Во Франции когда были, мне больше всего понравились деревья. Все в цветах – синих, белых, красных. Таких нигде больше не видела. Какая-то женщина шла, я ее спрашиваю: «Ветку оторву, в огороде посажу – расти будет?». А она не понимает. Я показывать стала: будто ветку ломаю, в землю тычу, а потом руки все выше и выше поднимаю. А та головой мотает, говорит что-то. Тут уж я ее не понимаю.
А в Баку как мы жили! Огромный дом, красивый, как в кино, нам дали – пол-Буранова в нем поместилось бы. Все мне в Баку понравилось, одного не поняла: зачем такие высокие каменные заборы вокруг домов поставили? Людей, что ли, боятся? В Москве – и то таких огромных нет.
Вот кто бы мне сказал, когда я во время войны лепешки из лебеды ела, да в 9 лет работать в колхозе начала, что под старость лет по миру ездить буду. Ни дети мои, ни внуки, ни правнуки столько не путешествовали, сколько я. Но все же дом есть дом. Хотя у нас и скромнее все, и проще, но сердцу милее.
– Поделитесь секретом, как все успеваете – и по хозяйству что-то делать, и музыкальную карьеру?
– Помощники у меня хорошие – муж Афанасий Афанасьевич, дети, внуки, правнуки. Все к нам с дедом постоянно приезжают, не забывают. А про карьеру это ты сильно сказала. Какая карьера? Просто пела и плясала от души и все. И теперь бы хотела, да здоровье уже не то совсем. Все ж таки 79 лет мне исполнится 28 октября.
– Что в вашей жизни было самое трудное, когда казалось – не преодолеть, не справиться? За что благодарны?
– Самое трудное – война. Не дай Бог, кому-то такое пережить. А благодарна я судьбе за то, что я пережила эту страшную войну, что вышла замуж, родила детей, а теперь радуюсь внукам и правнукам. Это ли не счастье?
