Был ли Ленин гением? (+Видео)
Как диаметрально ни менялось отношение к Ленину, многие по-прежнему убеждены в его гениальности, только если раньше считали его добрым гением, теперь чаще — злым. Федор Гайда, кандидат исторических наук, доцент МГУ, лауреат первой премии фонда памяти митрополита Макария (Булгакова) в номинации «История России» за 2005 год, в принципе сомневается в его гениальности.
— Еще с советских времен принято считать, что Владимир Ильич Ленин — огромная фигура не только в отечественной, но и в мировой истории. Гений! Потом эта идея в умах русской интеллигенции трансформировалась, но всё равно считается, что он гений, только теперь со знаком минус. Мне с этим сложно согласиться. Не вижу я в нем особой гениальности. Можно, конечно, сказать, что гений и злодейство несовместимы, но дело даже не в этом, а в том, что если посмотреть на современников Ленина, то они не выпячивали как-то гениальность Ильича, их привлекали (или отталкивали) другие его особенности.
Федор Гайда
Давайте разберемся. Ленин действительно благодаря определенным своим талантам и, в первую очередь, благодаря фанатизму, способности пожертвовать всем ради политической борьбы становится лидером одного из течений российской социал-демократии — большевизма. Никто его лидерство не оспаривал, не противоборствовал ему. Но что это означает?
Да, это одна из партий, которая находилась в общем подполье в России, почти всё время до 1917 года лидеры партии находились в вынужденной эмиграции. Партия эта до Февральской революции не имела никаких шансов на успех в России, это прекрасно понимали все, в том числе и лидеры большевистской партии. У них были определенные надежды во время революции 1905 года, но эти надежды быстро сошли на нет и, как известно, в начале 1917 года (за месяц до Февральской революции!) Ленин, выступая перед швейцарской социал-демократической молодежью, говорил: наше поколение до революции не доживет, мы передаем вам эстафету.
Иногда в интеллигентских кругах говорят, что Николай II был слишком либерален, пощадил Ленина, а если бы устроил спецоперацию, устранил его, всё в России было бы хорошо. Но дело в том, что российская полиция, борясь с революционными кружками, последнее, что бы сделала — это устранила Ленина. Такая задача никогда не ставилась, большевиков всегда воспринимали как силу абсолютно деструктивную в революционном движении. Если все революционеры так или иначе стремились объединиться в борьбе против самодержавия, то большевики были единственной силой, которая старалась всё движение расколоть. И у полиции были инструкции большевиков арестовывать последними, потому что они работают на раскол и тем самым становятся своеобразными союзниками полиции. Фактически они выступают как провокаторы.
Но произошла Февральская революция, и она создала совершенно новую политическую реальность. Революция произошла во время мировой войны, когда социально-экономические условия в стране, естественно, ухудшились. Сама ситуация провоцирует катастрофу, провоцирует усиление социальной конфликтности и толкает большинство населения к наиболее радикальным лозунгам. В результате власть действительно попадает в руки большевиков. Она, как тогда, в 1917 году говорили, лежит на улице, и всякий, кто решится, может взять ее в свои руки.
В той тяжелой ситуации ни одна политическая сила не хотела брать власть, то есть брать ответственность за судьбу страны. Кто смог взять? Те, кому на самом деле на страну было наплевать, для кого власть — не ответственность, Россия — не пространство, которое надо обустроить, а отправная точка, из которой возгорится пожар мировой революции. А для этого нужно было фанатично, невзирая ни на что, идти вперед.
Ленин так и поступал вплоть до 1921 года, до нэпа. Но к концу гражданской войны стало ясно, что мировой революции не получается, а страна, в которой большевики укрепились, настолько обескровлена, что прежняя политика просто невозможна. И для Ленина наступает время рационального политического выбора: что делать в этой ситуации? А в этой ситуации можно делать только одно: закрепиться и дать стране вновь подышать более-менее свободно, освободить крестьян от продразверстки, дать им спокойно работать, пусть чуть-чуть наберут жирку. А дальше будет видно, что делать.
И в 1921 году Ленин выступает за смену политического курса, но не потому, что он прозрел, что военный коммунизм перестал быть его идеалом. Он остался его идеалом, просто сейчас, в данный момент, осуществлять этот идеал нельзя. А далее проблемы ничуть не уменьшились, Ильич оказывается перед такими проблемами, решить которые он сам и не смог бы. Ведь в 1921 году государственный аппарат молодой Советской республики начинает буквально трещать по швам из-за жуткой коррупции. Те, кто в гражданскую войну махал шашками, в государственном аппарате работать не могут, они не умеют делать ничего, кроме того, что делали в гражданскую войну. То есть умеют только махать шашкой и с помощью маузера выбивать из крестьян зерно.
А кто может работать? Бывшие государственные служащие, представители интеллигенции. Но эти люди работать за идею не привыкли. Жалованье у них небольшое, а тут появились нэпманы, которые сколачивают какие-то капиталы. В результате начинается «замечательный» бартер: власть обменивается на деньги. Возникает замечательная почва для коррупции, и в 1921 году ее масштабы растут в геометрической прогрессии. Непонятно, что делать.
Ленин пытается бороться с этим своими традиционными интеллигентскими способами: создается Рабкрин (рабоче-крестьянская инспекция), которая должна осуществлять чистку государственного аппарата, привлекать в этот самый государственный аппарат сознательных рабочих для контроля над советской бюрократией. Ничего не получается, Ленин в тупике. Он больше ничего не может предложить в качестве альтернативы.
Именно в это время на первых ролях появляется Сталин. Кто такой Сталин до 1921–1922 года? Да, один из важных большевиков, еще до революции он был одним из верных ленинцев. Ленин до революции имел двух таких людей, на которых мог опираться. Один из них — Сталин, который организовывал газету «Правда», но в определенный момент оказался в ссылке и на какое-то время выбыл из политической борьбы. Вторым был Роман Малиновский, который выступал с пламенными революционными речами в Государственной Думе. Все эти речи писались в Департаменте полиции, потому что он был агентом охранного отделения. Но Ленин ему доверял стопроцентно, даже в 1917 году долго не хотел верить, что Малиновский агент. А речи писались в полиции, потому что эти речи как раз работали на раскол революционного движения. Они были совершенно не опасны.
Сталин в начале двадцатых годов начинает выдвигаться на новые роли, он, в отличие от многих большевиков, оказывается хорошим администратором. Точнее, он может курировать административную кадровую работу. Реально ее осуществлял не сам Сталин, у него были помощники: Молотов, Каганович, ряд других. Но Сталин понял, что время пламенной революционной деятельности — махания шашками, митингов — ушло. И он начинает создавать совершенно другую систему.
С 1922 года, когда Сталин становится генеральным секретарем ЦК, начинается мощная (секретная, но мощная!) деятельность по изменению облика партии, а потом и государства. Создается система, которую впоследствии назовут номенклатурной, когда с низов берутся люди, верные партии, государству, выдвигаются на определенные посты, и эту работу осуществляет секретариат ЦК и кадровые отделы на местах. Партия просто меняет свой облик. Потом старой большевистской партии вообще не станет, она, как известно, в процессе чисток будет просто уничтожена. И в этом смысле можно сказать, что коммунисты Сталина разделались с большевиками Ленина.
Павел Кучинский. Революция
Таким образом, возникает государство. Не некое пространство, на котором готовится мировая революция, а государство с очень жесткой централизованной структурой, которое уже не готовится к мощному внешнему выплеску и хоть и говорит о мировой революции, но мировая революция понимается уже совсем по-другому — как расширение влияния в мире. В этом смысле при всем уголовном подходе к делу Сталин, конечно, государственник. Он, в общем, не революционер, а кадровик, администратор.
Сложно сказать, что было бы с Советской Россией, не появись такой Сталин. Скорее всего, она уже в двадцатые годы и развалилась бы. Развалилась бы из-за коррупции, неустроенности, непрофессионализма администрации. Сталин перестроил ее так, что она просуществовала еще несколько десятилетий. В этом смысле он, конечно, контрреволюционер. Сталинская контрреволюция произошла, и тут Троцкий, конечно, прав: Сталин, будучи верным учеником Ленина, в конечном счете выстроил абсолютно не ленинскую систему. И во многом благодаря этой системе Россия смогла и Вторую мировую войну выдержать. Несмотря на ее, системы, аморальный, кровавый характер.
Подготовил Леонид Виноградов