Пётр Великий — одна из спорных фигур русской истории. Среди поклонников и ненавистников первого русского императора смешались не только кони и люди, но и патриоты с космополитами, православные с атеистами… Во всех лагерях можно найти и апологетов, и непоколебимых критиков Петра Алексеевича. Но сегодня — 8 июля день воинской славы России, дата Полтавской победы. Вспомним о делах военных и дипломатических.
Военная реформа Петра подготовила Россия к сражениям с наиболее победоносной армией мира. Современному читателю трудно понять, что реформа — это не только ритуальное заклинание демагогов, но и созидательное действо, модернизирующее систему. Реформы Петра Великого преобразили страну — да, дорогой ценой, напряжённым рывком, но преобразили. Первый русский император создал воинское государство, для которого военная реформа стала системообразующей.
В современной России разговоры о военной реформе идут со дня провозглашения российского суверенитета. И дров наломано немало, а конца реформе не видно. Потерян темп! «Я мыслю минутами», — это кредо Суворова, позволявшее полководцу опережать противников и маневром, и маршем, и мыслью. Петровская поступь была не менее стремительной.
Весной 1690 года создаются «потешные полки» — Семеновский и Преображенский. В ближайшем будущем — первые русские гвардейцы, легенда нашей армии. Едва ли не все славные русские военные традиции восходят к Петру Великому — отцу Отечества, отцу гвардии. Именно он воспитал армию, в которой редки были случаи предательства и не было принято бежать с поля боя. «Служить, не щадя живота своего!». В допетровской истории, в XVI-XVII веках предатели и перебежчики не раз решали судьбы кампаний, не раз ставили Московию в униженное положение. Петровская традиция опиралась на честь офицера и на веру солдата. Служба государю и государству воспринималась как священный долг, для каждого дворянина отныне она стояла неизмеримо выше феодальных интересов и распрей.
Пётр строил воинскую державу, в которой доблесть была высшей ценностью. Экономика, общественный уклад, культура, даже церковь — всё работало на армию.
Солдаты упражнялись в военном деле ежедневно, за исключением праздников. Ровный шаг, дружная стрельба ротами, штыковая атака — всему этому обучали их офицеры по петровским артикулам. Среди первых петровских офицеров было немало нанятых на русскую службу иноземцев, к которым солдатство относилось с недоверием. Поражение при Нарве обнажило эту проблему, и неутомимый император занялся подготовкой русских офицерских кадров, которые и в XVIII веке решали всё.
Университетами для подготовки офицеров стали гвардейские полки. Кроме того, Пётр открыл несколько военных учебных заведений. В 1715 — 1716 годах выходят Артикул воинский и Воинский устав, учредившие регламент армейской жизни. От Нарвы до кампании 1709 года прошло меньше девяти лет. За эти годы робкие ученики превратились в неумолимую, необоримую силу.
В дипломатических играх Пётр любил многовариантные позиции — и старался как можно быстрее использовать появлявшиеся возможности для экспансии.
Ференц II Ракоци
Вот, например, мадьяры в те годы боролась за независимость под руководством великого князя Ференца II Ракоци. К Ракоци Пётр направил первого посла России в свободной Венгрии, Давыда Ивановича Корбе. Молодая Российская империя стала важной союзницей свободолюбивой страны. Для Корбе венгерские дела не были тайной за семью печатями. Румын, уроженец Трансильвании, он хорошо знал традиции венгерской аристократии, знал семью Ракоци. Служа русскому царю, не забывал своих корней. Долго ехала из России по тряским дорогам, через растревоженную войнами Восточную Европу, надёжная, простая, без золотых украшений, карета российского посольства. Русские учились запросто входить в европейские дворцы и исполнять там свою дипломатическую музыку. Учились, по замыслу великого Петра, влиять на судьбы Европы. Корбе прибыл ко двору Ракоци в апреле-мае 1707. Пётр видел в венгерском князе соратника на долгие годы — и, разочаровавшись в курфюрсте Августе, мечтал сделать его дружественным для России королём Речи Посполитой.
Вскоре побывал в гостях у Ракоци и выдающийся дипломат, князь Борис Иванович Куракин — виртуоз многозначительных политических диалогов. Любопытное совпадение фамилий: во времена Ивана Великого в Венгрии пребывал дьяк Курицын, во времена Великого Петра — князь Куракин. Сходство фамилий очевидно. Сегодня многие любят играть в историю как в кубики — и наверняка есть фантазёры, считающие, что здесь налицо смещение хронологии, и Курицын с Куракиным — это одно лицо, как и Иван Великий с не менее Великим Петром…
Куракин одновременно пытался стать посредником между Веной и Ракоци и разрабатывал контуры тайного союза России и Венгрии. Ракоци принял русского гостя в Эгере. Ракоци подробно показал Курикину пороховые склады, укрепления, рассказал о подготовке войск. Дипломатическая обстановка сложна: времечко-то военное! Но Ракоци и Пётр учились доверять друг другу.
Если бы не стремительный поход великого авантюриста, короля Шведского Карла XII, который вторгся в Польшу и Россию, венгры могли бы надолго отстоять независимость. Но Пётр Великий был вынужден обороняться от Карла, война со шведами требовала напряжения всех сил — и Россия на смогла в 1708-м огнём и мечом поддержать венгров. И всё-таки Ракоци и Пётр стали союзниками: русский царь проигнорировал просьбы Вены о помощи против венгров, а Ракоци недружелюбно встретил шведский корпус, временно отступивший из пределов Российской империи на территорию Венгрии.
Карл XII
Северная война тянулась с 1700 по 1721 год. Ожесточённые, кровопролитные кампании сменялись более вялыми. К тому времени Россия боролась за выход к Балтике уже два века — и камнем преткновения то и дело становилось военное могущество Швеции.
Давним соперником Швеции была и Дания. В 1699 году молодой Пётр подписывает договор с Данией. К союзу присоединяется и польский король (а также — курфюрст Саксонский!) Август II Сильный. Россия намеревалась вступить в войну после заключения мира с Османской империей. Восемнадцатилетний шведский король Карл XII оказался незаурядным соперником. Последний викинг, чей полководческий гений восхищал Суворова, быстро перехватил у союзников стратегическую инициативу, высадился в Гольштейне, угрожая Копенгагену. Датский король Фредерик IV посчитал за благо выйти из коалиции.
Не теряя времени, царь Пётр Алексеевич (тогда ещё не император) объявляет войну Швеции, которая в Дании выглядела агрессором. Русские полки осаждают Нарву. Карл XII с войском высаживается в Пярну с десятитысячной армией. Пётр под Нарвой располагал как минимум тридцатитысячным войском. Русские войска обладали и внушительным преимуществом в артиллерии. Уступали только в воинской выучке, в искусстве полководцев.
29 ноября Пётр отбыл из-под Нарвы. Командование принял бесславный фельдмаршал фон Кроа. На следующий день, под снегопадом, Карл решается на смелое наступление. Ему удалось быстро захватить орудия. Кавалерия Шереметева в панике отступила за Нарву. Превосходство шведов ощущалось в каждом эпизоде боя. Только преображенцы, семёновцы и лефортовцы сохранили свои позиции, отбивая атаки шведов. Фон Кроа сдался в плен. Это победа оказалась величайшей в блистательной биографии Карла XII. Шведский не считал более Россию серьёзным соперником.
Из тройки союзников двоих шведских король уже проучил. Теперь он направлялся в пределы Речи Посполитой. Но для Петра Нарва стала наилучшим университетом. Потеряв половину орудий, царь упрямо принялся строить военную промышленность, обустраивать армию. На польской земле Карл громит армии Августа II, захватывает Варшаву, Краков, Познань. В 1704 году добивается низложения короля Августа и избрания нового короля Речи Посполитой — своего союзника Станислава Лещинского. Тем временем, русский медведь оживал. Осторожный Шереметев, добиваясь численного превосходства, одолевал непобедимых шведов. Первая ласточка — победа при Эретфере зимой 1702-го. Семитысячный корпус генерала Шлиппенбаха (пылким Шлиппенбахом назовёт его Пушкин) был уничтожен наполовину. Тогда-то Пётр и произнесёт: «Мы можем бить шведов!».
Впрочем, шведская армия долго казалась непобедимой. Дипломаты Петра искали мира, соглашаясь на унизительные уступки. Москва готовилась к обороне: укреплялись кремлёвские стены, Белый и Земляной город. Пётр настрого запретил белорусскому, русскому и украинскому крестьянству кормить шведскую армию. И тысячи крестьян доказали верность своему государю. Хлеб закопали, мельницы разобрали. Многие ушли в леса вместе с домашним скотом. Шведы, пировавшие в Польше, в Белоруссии и на Украине очень скоро стали есть солому. Хлеба и водки катастрофически недоставало. Король делил трудности со своим войском. Хлеба ему хватало, но мяса и вина к монаршьему столу не доставляли.
3 июня 1708 года под Головчином Карл разбивает войска Шереметева. Виновников этого поражения — генералов Репнина и Чамберса — Пётр в приступе гнева отдаст под суд. Русского генерала разжалуют в рядовые, а английского господина просто отстранят от армии. В новых «Правилах сражения» Пётр напишет: «Кто место своё оставит или друг друга выдаст и бесчестный бег учинит, то оный будет лишен живота и чести».
Гетман Мазепа
Ещё одна страница Северной войны связана с предательством гетмана Мазепы. Пётр доверял старику Мазепе, которого знал ещё по Азовским походам. Гетман — православный шляхтич, в юности принятый при дворе польского короля, был ближайшим советником царя в польских делах. Мазепа гетманствовал 21 год — и всё это время был верен московскому царю. Изворотливый царедворец, знавший толк в придворной интриге, он производил выгодное впечатление на Петра. В 1706 году, когда Август отказался от польского престола, Мазепа мог переоценить успехи шведского короля. Надо думать, именно тогда гетман вступил в тайные сношения с Карлом и Станиславом Лещинским.
В августе 1707 года Пётр получил донос на Мазепу от генерального судьи В.Л.Кочубея. Пётр, знавший, что в этом деле есть и романтический оттенок (читайте поэму Пушкина!) посчитал доносчика злоумышленником. Быстрое следствие Головкина и Шафирова не установило правды — и Кочубея казнили. Только осенью 1708-го Мазепа открылся, перебежал с гетманской казной к Карлу, призывая казаков следовать его примеру. К Карлу присоединился и семитысячный отряд запорожцев под командой атамана Константина Гордиенко — старого противника гетманщины, державшегося обособленно от Мазепы. Но пропаганда Мазепы не принесла существенного успеха: против шведов сражались куда более многочисленные отряды малороссов, верных царю московскому и новому гетману Ивану Скоропадскому. Ставка Мазепы — Батурин, где гетман собирал продовольствие и боеприпасы для шведской армии — пала под натиском армии Меншикова. Угроза голода для шведской армии не миновала.
Секреты «геббельсовской пропаганды» советникам Карла были хорошо известны. О поражениях они сообщали как о победах, то и дело распространяли лживые известия о фантастическом крахе русской армии. Они надеялись, что местное население присоединится к победителю, к сильному — и убеждали украинцев в слабости Петра. Обыватели должны были поверить, что шведская армия с кровавыми боями прошла тысячи километров, чтобы даровать свободу украинскому народу. В манифестах Карла даже сообщалось о намерениях Петра изменить православию, принять римскую веру… Но всё равно шведы были в Малороссии чужаками, а русский царь — православным государем. И будущий император имел право заметить: «Проклятый Мазепа, кроме себя, никому худа не принёс». Очень скоро лихие малороссы стали искать возможности покинуть лагерь Карла, снова примкнуть к Петру.
Пётр, дав волю ярости, подверг Мазепу гражданской казни. Роль предателя-гетмана исполняло набитое сеном чучело. В Москве, в Успенском соборе митрополит Стефан Яворский (малоросс по происхождению), местоблюститель патриаршего престола, предал Мазепу анафеме. Пётр присвоил Мазепе орден Иуды. Сегодня президент Украины Ющенко хлопочет перед архиереями Русской православной церкви о снятии анафемы с Мазепы. Лик предателя изображён на украинских банкнотах.
…К украинскому народу Пётр обратился с манифестом: «Бывший Гетман, Мазепа, забыв страх Божий и свою к Нам, Великому Государю, при Крестном целовании, присягу, изменил Нам, Великому Государю, без всякой данной ему к тому причины, и переехал к Королю Шведскому, в таком намерении проклятом, дабы Малороссийский край отдать в порабощение еретикам шведам и под иго поляков, о чем как Мы, Великий Государь, известились, учинен у него с Королем Шведским и, от него выбранным на Королевство Польское, Лещинским, договор, того ради Мы, Великий Государь, Наше Царское Величество яко Государь и обдронитель всей Малой России и народа сего, милосердствуя о вас, верных подданных Наших, намерены высокою своею особою всеми силами вас и весь малороссийский народ, оборонять войски своими великороссийскими. И дабы упредить сие злое намерение, того Богоотступного изменника Мазепы, и к исполнению оного и Малороссийского края до разорения, церквы же Святые до осквернения и превращения в Римскую веру и Унию не допустить…».
Доверившись посулам Мазепы, Карл увяз во враждебно настроенной к шведам Малороссии. 28 сентября 1708 года русские войска у деревни Лесной напали на корпус генерала Левенгаупта, шедшего на соединение с основными силами шведов. Правой колонной командовал Пётр, левой — Меншиков. Сражение закончилось вьюжным снежным вечером. Большая часть обоза стала добычей Петра. 8,5 тысяч шведов остались на поле боя. Лишь шесть тысяч вместе с Левенгауптом явились к своему королю. Под Лесной впервые войскам Петра удалось разбить превосходящие силы шведов. Мазепа, лишившись Батурина, наблюдая за поражениями шведов, продолжал лавировать. В обмен на сохранение гетманской власти он тайно предложит Петру арестовать Карла и лучших шведских полководцев. Но Петра Великого можно было предать только один раз, второго шанса иудам он не предоставлял.
В апреле 1709 года войска Карла подошли к Полтаве и начали осаду стратегически важной крепости, которая ещё и сулила потрёпанным войскам богатую добычу. Гарнизон Полтавы (включавший местное ополчение) отбил несколько попыток штурма, отвечая на предложение капитулировать горделивыми словами: «Побить всех не в вашей воле, потому что всяк защищать себя умеет». В середине июня к Полтаве подошла армия Петра. Переправившись через Воркслу, армия расположилась у деревни Семёновки. Петру удалось стянуть к Полтаве 60 000 солдат. У Карла было 37 тысяч, включая ненадёжных мазепинцев и запорожцев. После катастрофы у Лесной шведы располагали лишь четырьмя десятками орудий против ста русских. По приказу Петра было построено десять редутов, в которых засела пехота. Кавалерия Меншикова заняла позиции за редутами.
Перед сражением Пётр издал приказ: «Ведало бы российское воинство, что оной час пришел, который всего Отечества состояние положил на руках их: или пропасть весьма, или в лучший вид отродиться России. И не помышляли бы вооруженных и поставленных себя быти за Петра, но за государство, Петру врученное, за род свой, за народ всероссийский, который доселе их же оружием стоял, а ныне крайняго уже фортуны определения от оных ожидает… А о Петре ведали бы известно, что ему житие свое не дорого, только бы жила Россия и российское благочестие, слава и благосостояние». Он понимал, что под Полтавой решается судьба будущей империи и, как мы видим, нашёл слова высокие и прочувствованные.
Карл решился на генеральное сражение, несмотря на рану, уже полученную под Полтавой. Утомлённые шведы надеялись на богатую добычу в русском обозе в случае победы. Карл бросил в бой двадцатитысячную армию под командованием фельдмаршала Реншильда. 27 июня в четыре часа шведы показались перед русскими редутами. Кавалерия Меншикова атаковала неприятеля. Шведская пехота пыталась занять укрепления — им удалось выбить русские батальоны из двух редутов. Атака генерала Росса на восьмой редут захлебнулась. Его войска полегли возле русских укреплений. Когда основные силы Реншильда прошли через редуты — их встретила артиллерия.
\Шведы отступили. Главные силы противников выстроились лицом к лицу. У обозов Карл оставил украинцев и последний, малочисленный щведский резерв. Король на носилках принимал участие в сражении. Отчаянный натиск шведов проделал брешь в передней линии левого фланга русской пехоты. Пётр во главе батальона новгородцев двинулся в критическую точку боя. По шведским рядам пронёсся слух о гибели короля. Тогда Карл приказал поднять себя на скрещённых пиках, продемонстрировав викингам, что их вождь жив! Но вскоре участь сражения была решена — и шведам удалось только доставить своего раненого короля к берегу Днепра. Последняя атака кавалерии уничтожила очаги сопротивления. «Ура! Мы ломим, гнутся шведы!». Конница Меншикова настигнет шведов у Переволочны, в плен попадёт 16 тысяч шведов, но Карла там уже не будет. Убитыми шведы потеряли в бою 8 000, русские — 1345 человек. 27 июня 1709 года великая армия Карла XII перестала существовать.
На пиру Петра Великого хватило места для всех русских генералов и старших офицеров. Пригласили к столу и пленённых шведских полководцев. Был среди пленных и первый министр королевства граф Пиппер. Пётр провозгласил тост за их здоровье — за учителей в военном искусстве! Фельдмаршал Реншильд ответил кривой ухмылкой: «Дурно же вы обходитесь с учителями!». Пётр уважал отвагу противника, пленным генералам вернули шпаги. А некоторые — например, опытнейший соратник Карла XII генерал Шлиппенбах — перешли на русскую службу.
«Из всех битв, орошавших землю кровью, одна Полтавская битва послужила ко благу человечества. Она дала Петру время и средства для просвещения обширнейшей из стран света», — эти слова принадлежат не русскому квасному патриоту с Охотного ряда. Так говорил Вольтер — великий скептик и поклонник Петра.
Эта песня, которую в середине XIX века обработал солдат-музыкант Иван Молчанов, стала долгожителем в русском ратном строю. Полтора века она оставалась любимым солдатским напевом, а сейчас стала почтенной военной пенсионеркой:
Было дело под Полтавой,
Дело славное, друзья,
Мы дрались тогда со Шведом,
Под знаменами Петра.
Наш могучий Император,
Память вечная ему, —
Сам, родимый, пред полками,
Словно сокол, он летал,
Сам ружьем солдатским правил,
Сам и пушку заряжал.
Пётр был для Российской империи «отцом Отечества», символом государственности и идеологом развития страны. И главный триумф Петра Великого — Полтава — в истории Отечества оставался на высоком пьедестале.
А как часто мы говорим в конфузных ситуациях: «Пропал, как швед под Полтавой». Полтавская победа была и крылатым выражением, и государственным церемониалом. При Екатерине с великой пышностью полтавскую баталию разыгрывали войска, предводимые Суворовым. Это была и военная игра, и приобщение солдат к победной традиции. Полтавскую славу и через сто лет после смерти императора воспевал В.А.Жуковский:
День Полтавы — праздник славы;
Измаил, Кагул, Рымник;
Бой Московский, взрыв Кремлёвский —
И в Париже русский штык.
Есть хорошая рифма к слову «Полтава» — «Слава!».