Испокон веку, когда на наш народ обрушиваются несчастья: засухи, наводнения, эпидемии или нашествия иноплеменников, это в первую очередь воспринимается как наказание за грехи и служит поводом к покаянию, к сугубой молитве и исправлению жизни. Так было всегда. Так было и в ту страшную войну.
Наказание Божие… Здесь надо правильно понимать. Бог не творит зла, Бог благ и благость его простирается на всех людей. Но быть причастником этого добра, этого блага или отвергнуть его – это лежит уже в области человеческой свободы, личного выбора. И вот, когда большинство в народе отрекается от веры, от Бога, — душами этих людей овладевает иной дух, который именуется «человекоубийцей искони» и тогда, после первой эйфории упоения грехом, валятся на головы несчастных людей неизмеримые и страшные несчастья и беды. Но случается это не потому, что Бог так захотел, а потому, что люди сами себя наказали, отвернувшись от действительного блага и доверившись обманчивой и призрачной мечте.
Вот так случилось с нашим народом, когда он попрал духовные основы собственной жизни. Начавшаяся же война – эта великая беда, стала серьёзным поводом к покаянию и возвращению к вере. Знаете, как говорят: «на войне атеистов не бывает». И действительно в самых мучительных, тупиковых обстоятельствах, когда надежда на себя, на власть или идею – все эти надежды превращаются в ничто и жизнь человека так очевидно зависит от одного только Бога – всякий человек естественным образом обращается к Нему с молитвой.
Фото: Николай Сотсков, photosight.ru
И, думается, на полях сражений… в блокадном Ленинграде… в оккупации… в тяжких трудах в тылу – во всех этих невыносимых и мучительных обстоятельствах оживала в народе вера и молитвы возносились от многих и многих сердец, и жизнь народа подспудно, исподволь преображалась, возвращаясь к духовным истокам.
Внешне это преображение нашло выражение в восстановление церковной жизни, в открытие храмов, в возвращении из тюрем и ссылок священников.
Так отступление от Бога, повлекшее за собой страшное пленение злу, повело наш народ по трудному и тернистому пути опытного познания добра и зла, по пути, который неизбежно выпадает всякому, кто не желает быть послушным Богу, а хочет «попытать счастья» на стороне.
И именно вера, обретаемая в сокровенных тайниках сердца, многим помогла пережить все те непостижимые ужасы, которые принесла в нашу жизнь безбожная власть, а затем и страшная война…
Мне вспоминается случай…
Как-то я соборовал женщину, и она рассказала мне о смерти своего отца. Он родился в Сибири, был крещён, но отлучён, как и большинство его соотечественников от православной веры, от жизни церковной. Впрочем, старался жить по совести, честно… Он воевал, пережил все ужасы той войны, тяготы окопной жизни, был ранен… но о вере, об отношении к Богу никогда и ни с кем не заговаривал. Даже с родными.
И вот, уже на склоне лет он тяжело заболел. Состояние его становилось всё хуже и хуже, так что он уже и не вставал. И вдруг однажды – рассказывает его дочь, — отец поднялся, сел на кровати, достал из кармана рубашки фотографию покойной жены, поцеловал её, неспешно перекрестился, сказал: «Пора!», лёг и умер…
И вот эта кончина, её необычность… так потрясла дочь, что она и несколько лет спустя вспоминала этот случай с такими словами: «Я, понимаете, и подумать не могла… не догадывалась никогда, что он верующий!..»
Мне почему-то думается, что эта скупость в выражении веры в прежнем поколении, в поколении, пережившем войну – она очень многого стоит. За этой малостью стоит очень многое, в то время, как у нас наоборот – за всем нашим «суетным благочестием», к сожалению, часто стоит мизерный личный опыт и цена наших, вроде бы правильный поступков и слов остаётся такой же мизерной.
Вот удивительно, непостижимо… Многие из тех, кто уже, казалось, окончательно был пленён «счастливой придумкой» коммунизма, вдруг осознали со всей очевидностью, что это именно придумка и не более. Как будто ветер подул и сдёрнул завесу тумана, обнаружив отрадную в своей неподкупности правду: мир не таков, каким его представляют полит-агитки, он глубже и в основании его лежит вечное общение Бога со своими пусть даже заблудшими, но всё же любимыми детьми.
И пусть многие так и не открыли другим это произошедшее в душе изменение, так и таили в глубине сердца это открытие до конца… но победа внешняя над врагом, ознаменовала, как мне кажется вот эту внутреннюю, главную победу правды над ложью, света над тьмой, жизни над смертью.
Послевоенное ощущение, очень сильное, которое помнят все жившие в то время – это ощущение именно жизни… иной, глубинной, подлинной, высокой, простирающейся даже за грань земного бытия. Вот почему все эти поминовения о погибших, все эти рассказы ветеранов и воспоминания о Войне – вот почему они дышали и дышат вечностью, живой реальностью, большей, чем можно объяснить с точки зрения узкой идеологии. Этой вечностью, правдой вечности и жили люди в послевоенное время. И это было по-настоящему важно. Это новое, глубинное измерение жизни и было главной победой в той войне.
Но теперь мы эту глубину теряем. Снова идём по пути мельчания и упоения ложной идеей. Только на этот раз эта идея земного рая не коллективна, а «индивидуальна». Но манит она и влечёт и губит не в меньшем охвате и масштабе, чем та – прежняя. И так же как тогда — нам непременно нужно эту прелесть, это обольщение преодолеть и вопрос только в том, сделаем ли мы это сознательно, как повзрослевший и умудрённый трагическим опытом народ или снова Господь поведёт нас путём великих страданий, которые есть последнее, крайнее средство очищения, исправления упрямой и своенравной души.
Та война была священной именно потому, что она смахнула как пыль с души всё наносное и обнажила её вечную, исконную суть. И можно с уверенностью сказать, что многие из тех, кто пережили ту войну, пережили истинный и личный опыт богопознания и в глубине души носили, хранили его как высшую правду, как высшую ценность жизни.
Фото: sosnovaketrin, photosight.ru
Бесчувствие подлинного значения той победы – вот беда нынешнего поколения и преодолевать эту беду можно только методом кропотливой реставрации. Знаете, когда древняя икона превращается за века в чёрную доску, все мы понимаем, что нужна ювелирная, тончайшая работа, многое терпение, многое время, для того, чтобы было явлено прежнее величие образа в его первозданной красоте. Так было некогда и с Троицей Рублёва.
Вот так и сейчас, в отношении потемневшей души народа – нужно время кропотливых трудов, чтобы очистить богозданный лик от копоти и греховных наслоений последних десятилетий. Но если эта работа будет совершаться, то она обязательно принесёт плоды и эти плоды будут радостны и светлы.
Наша война продолжается. Это война «против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной». Она идёт и мы все, верующие, призваны в этой войне участвовать. И единственный залог Победы в этой войне – это возвращение к духовным, нравственным истокам нашей жизни. К истокам святой православной веры.
Та Победа, которую мы празднуем сегодня – это не апогей, не высшая точка, о которой можно вспоминать с беспечностью – это только веха на пути к главной победе, которая уже свершилась в мире, но причастником которой нам всем ещё предстоит стать. Так что почивать на лаврах могут разве что ветераны, а нам надлежит продолжить их дело, чтобы и самим стать победителями.
Царство небесное всем, победившим в той войне, обретшим и сохранившим веру! Царствие им небесное и вечный покой. А нам да дарует Господь их молитвами силы и решимость стоять за Божью правду до победного, святого конца!
Читайте также: