Давать рекомендации смотреть или игнорировать фильм «Царь» абсолютно бессмысленно. Но и обойти вниманием это событие культурной жизни современной России тоже было бы неправильно. Единственное, о чем не стоит забывать: любое мнение об этой картине субъективно. Как, впрочем, любая рецензия на любой фильм.
Некоторое время Интернет, да и вся остальная общественность обсуждает фильм режиссера Павла Лунгина «Царь». Среди людей адекватных, эти разговоры сводятся к одному — посмотрим, тогда и мнение выразим. Более эмоциональные действуют по анекдоту, «мне вашего Карузо Рабинович напел». После чего в дневнике отца Агафангела rev-agafangelos я «призналась», что фильм смотрела. И немедленно последовал вопрос «про что кино». – «Про царя. Разного. Умного. Жестокого. Богобоязненного. Хитрого. Любящего. Расчетливого. Милостивого. Трусливого и подлого. Про то, каким он мог быть. И про удивительного митрополита от Олега Янковского, образ которого в первый момент тает перед Мамоновым, но остается в памяти навсегда». Если же подробнее…
Фильм «Царь» появится практически во всех кинотеатрах страны в день Казанской иконы Божией Матери и государственный праздник День народного единства. У последней работы Павла Лунгина уже странная удачно-несчастливая судьба. С одной стороны, «Царя» отобрали Канны. Правда, не в Основной конкурс, а в «Особый взгляд», что не менее почетно. Реакция зрителей была неоднозначной: из зала никто не ушел, но и бисировать никому в голову не пришло. Лунгин и его работа вернулись без наград. И все бы ничего, но поистине трагической страницей в истории «Царя» стало решение организаторов Московского кинофестиваля сделать его фильмом-открытием. Не станем даже предполагать, каким идеями руководствовались Павел Семенович как председатель жюри и Никита Михалков как глава ММКФ, но событие обернулось настоящим провалом. Публика, пришедшая на праздник, запаслась к сеансу чипсами с пивом. «Вы, что, пришли развлекательное кино смотреть» — в сердцах произнес Лунгин и уехал. В общем-то правильно сделав, не дожевав до конца попкорн, публика начала стремительно покидать зал уже на первой сцене пыток. До конца дожили единицы. Те, кто понял, куда и зачем пришел.
Увидеть, во что превратился Грозный, укрепившийся на царстве с того момента, как в 13 лет Иван, сын великого князя Московского Василия III и Елены Глинской, вынес свой первый смертный приговор, отдав на растерзание псам князя Андрея Шуйского. Он прочно уселся на Московском престоле, искоренив всех врагов — истинных и мнимых. Правитель окружил себя верными слугами, способными ради него на любое преступление, готовыми повеселиться от души и простоять всю ночь на молитве – лишь бы рядом с правителем. От них исходит смрад, за версту выдающий пристрастие проливать кровь старых и малых, их лица обезображены печатью гниения душ, а главное украшение – собачьи головы и метлы. Имя им было опричники.
Не выдержав произвола царского, из Москвы сбежал глава церкви – митрополит Афанасий. Грозный же, почитая себя единственной властью на Русской земле, прекрасно понимал, что ему необходима поддержка церковной власти перед народом. И тогда он вспомнил о том, что наставником в Соловецкий монастырь ушел друг детства Филипп Колычев. Так царь призвал на служение того, с кем разделял детские забавы. И начал этот этап жизни с поцелуя — известной награды со стороны государей. В тот же момент, предав будущего митрополита.
То, что дальше происходит на экране — исполненный глубокого мистического философского смысла поединок разума и воли, любви и ненависти. Ради этой духовной «дуэли» царя и митрополита Павел Семенович собрал удивительную команду, выбрав на роль Ивана Грозного Петра Мамонова, решившего продолжить отца Анатолия из «Острова» царем. А Филипп митрополит Московский стал очень трогательной, тонкой, умной и неуловимо ранимой последней ролью Олега Янковского.
Второй же план запестрел актерами, в возможностях которых и раньше никто не сомневался, но только здесь они раскрылись в полной мере. Театральный актер Юрий Кузнецов стал тем Малютой Скуратовым, которого мы боялись, читая учебники истории. Всегда безукоризненный актер Александр Домогаров, играя Федора Басманова не то, что превзошел себя, скорее именно стал тем жестоким опричником. Не удивил, но порадовал Вилле Хаапасало (Генрих Штаден), а Алексей Макаров (Иван Колычев — последний выживший в роду племянник митрополита) еще раз доказал, что не бывает плохих актеров, зато есть много режиссеров-неумех. В целом Лунгину удалось создал такую картину (именно картину) того времени, что у зрителя не осталось сомнений в характерах их героев, в их судьбе, в предназначении.
Пожалуй, единственный, зато весьма существенный вопрос – участие в картине Ивана Охлобыстина, сыгравшего царского шута и палача Вассиана. Понятно, что мирской человек Павел Лунгин мог смутно догадываться, что священник в проекте придаст определенной пикантности и дополнительной шумихи. Но режиссер не мог не осознавать, что соблазнять человека – последнее дело. С другой стороны, отец Иоанн человек настолько взрослый, что мог отказаться от того, чтобы сыграть, по сути, беса, искушающего царя тем, что он превыше Бога, да и сам Иоанн Грозный — бог. С точки зрения кино как искусства развлекательного, картинка получилась идеальной, но приятными кривляния шута-священника назвать трудно.
В остальном, ощущение реальности подогревалось исключительно достоверными костюмами, задуманными и исполненными Натальей Дзюбенко и Екатериной Дыминской. А идеальное воссоздание антуража, временного соответствия и световой гаммы режиссер отдал на откуп любимому оператору Клинта Иствуда, гениальному Тому Стерну.
Получился фильм, которому, отчасти, впору позавидовать Сергею Эйзенштейну. Хотя бы потому, что классику, по признанию Лунгина, пришлось делать «упор на эстетические решения и эзопов язык, которые были необходимы при реализации сталинского заказа». А Павла Семеновича «больше интересовала психологическая, а не эстетическая сторона вопроса».
Но и психологическую сторону режиссер решает, на первый взгляд, столь обыденно и просто, что она становится доступной каждому зрителю. Другое дело усмотреть, что крылось за царскими поцелуями, которыми Иван Грозный награждал и казнил свое окружение. Как тут не вспомнить первый и последний поцелуй другого персонажа, знакомого всем нам по Библии?
Сравнить оба лобзания можно, лишь досмотрев «Царя» до конца. Хотя бы с тем, чтобы сравнить его с «Островом». А к сравнениям я вынудила даже Петра Мамонова, спросив, какая роль ему ближе – отца Анатолия или Ивана Грозного.
«Конечно, отца Анатолия. Он ведь что старался делать всю жизнь? Принести покаяние. А как переводится покаяние с греческого? Полное изменение существа. К полному изменению стремлюсь и я, значит, и играл я себя. А царь, конечно, человек выдающийся. Да только жил он 16 веке — как я могу знать, что у него на душе было. Вот и получается, что отец Анатолий мне ближе».
Читайте также:
