Мария Свешникова

Грустно говорить об этом сегодня, в День защиты детей. Не потому, что у нас заболевают или умирают дети. Поверьте, они заболевают или умирают и в той самой Венгрии и даже в благополучной Норвегии или Америке.

Мы сидим в обыкновенной квартире, среди самых обычных людей, которые, оказывается, живут, сообразуясь с многовековыми установками, так что рассаживаемся строго по возрасту. На стол ставятся три пирога. Старейшина встает, веерообразно раздвигает пироги, придерживает двумя пальцами пироги поднимает тост за… Большого Бога.

Иногда, если тетя Капа была в хорошем расположении духа, мне доставались хвостики и сливались на блюдечко остатки масла. Тогда мама выдавала тот самый кусочек бородинского хлеба, и можно было устраивать небольшой пир...

Алевтина Ивановна терпеть не могла борщ во всех его аспектах. Было и еще несколько вещей, которые ей, очевидно, не нравились, но гораздо меньше. Она не любила, когда девушки по улицам ходят в трусах и майках, когда продавщицы в магазине ведут себя неподобающе и современную ей власть.

Когда мне исполнилось 5 лет, я думала, что мама знает все. Когда мне исполнилось 10 лет, я подумала, что мама кое-что не знает. В 15 лет я поняла, что мама ничего не знает. В 20 мне стало казаться, что она все же кое-что знает.

И пенсионное было, но она и его забрала – ездит по нему, и справку, что я – инвалид. Ничего не осталось, а в поликлинике заново оформлять отказываются, и лекарства мне не выписывают больше бесплатно. А она целый пакет моих лекарств в урну выкинула...

Если детский дом пахнет обездоленностью, то коррекционные детские дома — это то место, где беспомощность детей ощущается вдвойне. А ведь здесь малышам поддержка, внимание и забота необходимы гораздо больше, чем в любом другом месте. Поиском программы адаптации для таких детей занялась Александра Галицкая.