Известие о его кончине было для меня потрясением, но никакого чувства нелепости, бессмыслицы, уныния не оставило, наоборот – в действии тех сил, которые инвольтировали и травящих о. Павла, и мешающих ему совершать его пастырское дело, и несчастного сумасшедшего с ножом, мне явно видится: эти силы в отчаянии, их действия – конвульсии издыхающего.