Митрополит Сурожский Антоний

И вот нам кажется иногда: что мне сеять – я так убог? Как я могу сеять, когда у меня нет ничего, что я мог бы посеять в жизнь вечную – не временное, а вечное?..

Христос по человечеству нам родной, Он нам брат, и отношение Божие к земле должно быть и нашим отношением: зоркой, зрячей любовью должны мы вглядываться в судьбу земли.

Легче быть поверхностным, чем глубоким, легче быть на этом уровне, чем взглянуть в лицо вещам, которые могут оказаться трагичными. Но видите ли, беда в том, что мы превратили такое отношение в ложную нравственную позицию, будто если вы христианин, то должны быть суровы, почти мрачны, не должны смеяться.

Он ей говорит: Нехорошо отнять хлеб от детей и отдать псам... Эти слова кажутся такими жестокими, беспощадными; мне кажется, что их можно понять, если представить себе Спасителя.

Когда мы идем к Богу в молитве, когда мы идем к Богу в причащении Святых Таин – о ком и о чем мы думаем? Разве почти каждая наша молитва не исчерпывается словами: Господи, дай, дай, защити, избави, дай?

Каждый из нас может сказать от сердца, что он в Бога верит и Бога любит – но так ли это? Если мы верили бы в Бога, стали бы мы упрекать Его в том, что все, что с нами случается горького, мучительного – Его ответственность?

Так же, как Петру и другим апостолам, нам трудно поверить, что Бог, Бог мира, Бог гармонии может находиться в самой сердцевине бури, которая как будто готова разрушить и нашу безопасность, и лишить нас самой жизни.