Протоиерей Александр Ильяшенко

Мне кажется, что проявлениям, с которыми борется министр культуры, мы должны противостоять все вместе. Не должно такого быть, что один человек принимает на себя все удары. Народ, который сознает свое национальное достоинство, должен на подобные выпады отвечать единодушно и решительно.

Как-то я принимал исповедь, и так получилось, что подряд ко мне подошли три женщины, и каждая, исповедавшись и, не дав мне и рта раскрыть, сказала: "Вы, наверное, думаете…" Я ответил: "Знаешь, милая моя, пожалуйста, не утверждай никогда, что я думаю то, что ты думаешь. Мне это в голову даже не приходило".

Пришло в семью разногласие. Ненависть. Раздражение. Вчера были любовь и взаимопонимание, сегодня самые родные друг другу люди стали злейшими врагами. Выросшие дети грубят родителям, мужья - женам. Близкий человек срывается и пускается "во все тяжкие". Подростки забывают все, чему их учили, и с головой окунаются в омут греха... Что делать?

В годы, когда мэром Москвы был Ю. М. Лужков, было сделано много хорошего - например, восстановлен храм Христа Спасителя, переданы, восстановлены и построены многие другие храмы, но и накопились серьезные проблемы.

В присяге, которую принимали врачи школы Гиппократа, сказано: «…я не вручу никакой женщине абортивного пессария». В Римской империи «женщина и лица, способствовавшие производству аборта строго наказывались» .

Лет десять назад ко мне подошел мужчина и сказал, что он убил человека. Произошло это давно, в середине пятидесятых годов, в городе Магнитогорске. Этот мужчина, тогда еще молодой человек, шел поздно вечером по улице и увидел группу парней, которые волокли куда-то девушку.

Помню, как один раз я пришел из института, а моя мама была дома после операции – у нее был рак, но она не падала духом, все время что-то делала, рукодельничала. Я увидел у нее Библию на английском и стал с задором пересказывать атеистическую пропаганду и все «объяснять». Мама ответила мне: «Возможно, и тебе она однажды пригодится». Тогда я выдал новую порцию атеистических фраз. «Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспаривай…», - ответила мама, не закончив фразу, это сделал я, радостно воскликнув: «Глупца!».