Что меня всегда удивляло в церковной жизни, — это то, что в ней, в принципе, нет пустоцветов. Нет «пустоцветных слов», нет бессмысленных движений и ничего не значащих ритуалов. Каждое слово, каждое движение священника наполнено смыслом. Всякий момент Всенощного бдения и Литургии имеет символическое значение, совершается как бы на нескольких разных уровнях.