Важнее всех таких личных впечатлений — то, что о. Все волод в человеке, с которым он говорил, видел, прежде всего, Богом установленное и положительное благо. Он с этого начинал. Это не значит, что у него была слепота, наивная сле пота ко злу, которая во всех нас пребывает — не было этой слепоты, конечно.