Православие в мире

Шахбаз Бхатти был младшим из шести братьев в католической семье в Пакистане. В 14 лет Шахбаз увидел, что в школе учитель-христианин обедает отдельно от других учителей: они не хотели сидеть с ним за одним столом. Именно тогда он решил, что посвятит жизнь борьбе против дискриминации.

Когда мы с ней говорили о ее возрасте и удивлялись ему, мать Ольга отвечала: «Что ж тут такого? Мне и гордиться даже нечем. У нас в монастыре есть сестра, которая меня старше на два года. А в деревне есть крестьянки, которые еще старше».

Святой человек жил рядом. Понимали это при жизни. Смерть в этом смысле ничего нового не открыла. Ее такая личная святость абсолютно для меня была ясна много-много лет.

В 1960 году первый раз приехал в Москву владыка Антоний Сурожский. Таня встретилась с ним, и эта встреча была определяющей, я бы сказала, для семьи, но и для Владыки тоже. Хотя, конечно, в жизни Майдановичей это значило все, а в жизни Владыки это была часть. Но если бы этой встречи не произошло, мы бы никогда не говорили: 'как сказал владыка Антоний', 'как написал владыка Антоний', 'как думает владыка Антоний'.

Служили на арабском, греческом и русском. Певчие, стоявшие тут же, справа от престола, пели по-арабски. Арабское пение совсем не похоже на греческое, и тем более — на русское. Несколько раз во время пения паломники услышали слово 'Аллах'. Россияне из паломнической группы растерянно переглядывались…

В Черногории изобилие своих разногласий, бедности и горя. Неужели нужно обременять ее вашими несчастьями и бедами, ничего не получая от этого, но попирая совесть огромного большинства ваших братьев?

Под конец войны, в 1944 году, мы с родителями и бабушкой эвакуировались в Германию. К Югославии приближалась Красная армия, и ничего хорошего это бывшим белогвардейцам и их детям не сулило. Почти все наши друзья и знакомые, которые не захотели уехать, погибли. В Германии тоже не все просто было...