Наши современники

Трудностей очень много. Сестричество — достаточно сложная структура. Это и не монастырь, и не мирская организация. Ни в истории, ни в современном обществе нет примера, которым можно было бы руководствоваться. Сестричество-монастырь святой великой княгини преподобномученицы Елизаветы существовало достаточно короткое время. Были до этого общины Красного Креста, различные сестричества, но они как-то финансировались, было что-то определенное.

Я узнала, что такое состояние называется "паническими атаками". Антидепрессанты помогали, но только пока я их принимала. Стоило закончить курс - все возвращалось на круги своя. С периодическими улучшениями и ухудшениями я дотянула до пятого курса.

Летом после девятого класса мне исполнилось пятнадцать лет и друзья пригласили меня на Соловки. Собственно, мы туда поехали пить водку. Пьется там, как известно, хорошо - микроклимат. Одурев окончательно от свежего воздуха и пьянства, я отбилась от компании, и временно присоединилась к не менее развеселой группе реставраторов. Они подкупили меня обещанием отвезти на закрытый остров Анзер.

Про православие я знал, но очень мало. Женился я на православной девушке Татьяне. Она мне многое рассказывала про христианство, но я оставался, по большому счету, глух. И хотя она очень трепетно и с огромной любовью относилась ко мне и нашему ребенку, да и к посторонним людям вообще, я эти качества приписывал исключительно ее характеру.

В какой-то момент моего с ней общения меня как молния ударила, что она -это я сам, не тот, который снаружи, а внутренний. Не надо ее воспитывать, учить, уговаривать, это то, чего я хотел, но даже не искал, в такие сказки я не верил. Это чувство возникло глубоко внутри меня, и я был просто ошарашен. Почувствовал потребность заботиться о ней.

Мунисты встретили меня, будто любимую родственницу. Началась «обработка». В отличие от других вновь пришедших, мне уже приходилось читать Евангелие. В то время, как другие участники семинара, на который меня пригласили, откровенно спали, я слушала, борясь со сном, но, видимо, плохо понимала их «Святые Принципы».

Хочешь, деревню тебе подарю? — улыбается батюшка. — Заходи в любой дом и живи. Мебель вся есть, печка. Может, здесь одна-две бабушки остались, как в Коробове. Я туда их причащать приезжал. Они прямо в доме отгородили место для коровы и почти не топят, дрова экономят. Запах да, есть, но зато тепло. Корова — это же паровая батарея!