Помню, как замирало сердце от какой-то строгой торжественности внутри церкви, как сразу безоговорочно нами был принят негласный устав: платок, юбка, отсутствие помады и громких возгласов. Казалось, мы - сопричастники какой-то тайны, чего-то запретного, что делают не все люди в Москве.