Великая Отечественная Война

В мае 1941 года мне исполнилось семь лет, и я с нетерпением ждала сентября, так как была уже записана в первый класс. Увы, в первом классе мне не суждено было учиться, через год начала со второго. Но это произошло уже совсем в другой жизни, разделенной пропастью блокады.

Это было наше тринадцатое боевое задание. И хотя мы не верили в приметы и к цифре 13 относились без предубеждения, все равно чувствовали себя несколько напряженнее, чем в предыдущие 12 вылетов.

Мы надеялись: штурма, о котором говорило командование, не будет. Мы, комбаты, не верили в своего командира полка. Где он, там гибель людей совершенно неоправданная! Не верили, но таили в себе чувство надвигавшейся опасности... Наш новый адъютант старший батальона Федор Шкарлат и я выезжаем на санках по вызову к командованию дивизии.

В обязанности дежурного входило при попадании на чердак зажигательной бомбы взять ее щипцами, бросить в ящик с пес­ком и потушить. Вроде бы и просто, но находиться на чердаке в одиночку, когда в небе гудят тяже­логруженые немецкие самолеты, жутко. Кто его знает, какие бомбы будут сбрасывать, зажига­тельные или фугаски? Ведь от фугасной на чердаке не спрячешься, там нет воронок, как в поле! Но всем дежурным нашего дома повезло: в дом, на чердак не упало ни одной бомбы.

Имя епископа Белгородского и Грайворонского Панкратия (Гладкова) ныне почти забыто. Но это был архиерей, память о котором должна навсегда сохраниться в истории Русской Православной Церкви и в Истории Великой Отечественной войны. О нем известно немногое, но и известного достаточно, чтобы обратить внимание на этого незаурядного человека, на его трагическую судьбу.

Меня часто спрашивают: «Как удалось выжить в блокаду?» И действительно, как? Ведь 125 граммов хлеба – да и хлебом-то этот вязкий черный комочек не назовешь – и вода из талого снега, - все это уже за пределами человеческого существования.

Дорогие товарищи, послезавтра мы будем встречать Новый, 1943 год. В городе, обстреливаемом и бомбардируемом, во вражеском окружении мы научились любить и ценить каждую минуту жизни, каждую ее, даже самую простую, радость. О, как ценили мы, что значит домашнее гнездо, что значит уют и тепло!